– Да, мэм, – ответила миссис Диккенс. Весь день она ходила взад-вперед, в гостиную и обратно, нависая над столом и тайком бросая взгляды на склоненную фигуру Люси. Сейчас, воспользовавшись возможностью, она без обиняков спросила: – С вашего позволения, что вы собираетесь делать… с мисс Хокинг?
Люси подняла голову.
– Немного подождем, – стараясь выглядеть уверенной, произнесла она. – Я ожидаю, что этот… небольшой приступ пройдет.
– А вы не считаете, что надо известить ее друзей? – настаивала прислуга. – У нее где-то есть брат – когда я делала уборку, видела его письма, разбросанные на бюро. – Как бы оправдывая себя, она добавила: – Нельзя было их не заметить.
Люси неодобрительно взглянула на нее: Дик явно в очередной раз превысила круг своих обязанностей.
– Полагаю, вам следует предоставить это мне, – не допускающим возражения тоном отрезала она. – Я все сделаю как надо.
– Но вы не думаете… – начала миссис Диккенс, но смущенно умолкла, а потом робко сказала: – Я бы побоялась остаться с ней наедине ночью – с такой, какая она сейчас. Она меня жутко пугает. По правде сказать, ни за какие деньги не согласилась бы.
– Я не боюсь, миссис Диккенс, – отрывисто произнесла Люси. – Не сомневайтесь. – Она взяла письма и протянула их женщине. – Можете отправить их по дороге домой.
– Да, мэм, – пробормотала Дик и, вытерев большую красную ладонь о передник, скорее из вежливости, чем по необходимости, почтительно приняла письма. – Тогда доброй ночи, мэм. – Она помолчала. – Чай на подносе.
– Доброй ночи.
Миссис Диккенс вышла, и через несколько минут за ней закрылась входная дверь. При щелчке замка Люси поднялась. Она с удовлетворением отметила свою моральную победу над приходящей прислугой. В душе она не очень симпатизировала миссис Диккенс.
Она поспешила в кухню и приготовила чай. Ей казалось, она не приложила достаточно усилий, для того чтобы вывести мисс Хокинг из нынешнего ужасного состояния, и до известной степени упрекала себя в равнодушии. «Я вытащу ее из этого, – сказала она себе уже не первый раз, – да, мне надо ее встряхнуть».
В этом настроении она внесла в гостиную поднос. В конце концов, Пинки всегда была так добра к ней!
– Пора пить чай, – решительно проговорила Люси с порога, – и вы сейчас выпьете чая, нравится вам это или нет.
– Но мне нравится. Кто сказал, что я не люблю чай? – сразу воскликнула мисс Хокинг. – Чайным ароматом веет душистый ветерок!
Она забросила книги и теперь сидела, раскинувшись в большом кресле, с игривым видом раскрывая и закрывая зонтик, принесенный из передней.
– Тогда выпейте, – сказала Люси, поставив поднос на стол и разливая чай. Насколько хватило ее терпения, она не обращала внимания на зонтик, но наконец, протягивая Пинки чашку, вынуждена была попросить: – На время отложите это в сторону, ладно?
– Мне нравится это делать, – немедленно откликнулась та. – Вот почему я оставила книги. Пока не могу разобраться. Это занятие лучше. Оно меня расслабляет! – Пинки продолжала играть с зонтом, но через некоторое время, покосившись на чашку, которую Люси ей предлагала, вдруг отбросила от себя раскрытый зонтик, а затем столь же импульсивно схватила дымящуюся чашку и начала жадно пить. – Это замечательно! – через минуту воскликнула она. – Но я мечтаю спасти свою любовь – вот чего я хочу.
– Может быть, кекса? – твердо проговорила Люси.
– Кекс! Я не уверена насчет кекса. Он бывает чересчур сладким. Он относится к определенной категории.
– Он очень вкусный, – решительно сказала Люси. – Сегодня доставили свежий от Аллена. – «Аллен!» – вдруг ей вспомнился первый обед с мисс Хокинг, такой далекий, такой непохожий на нынешнюю пародию на трапезу. Глаза Люси заблестели, и в порыве чувств она нежно воскликнула: – Ну же, возьмите кусочек. – И она протянула Пинки тарелку. Ломтик кекса неожиданно превратился в символ: если его примут – победа, если отвергнут – поражение. – Давайте! – как ребенка, уговаривала она компаньонку. – Съешьте кусочек, чтобы порадовать меня, Пинки. Вы же знаете, как я вас люблю.
Но мисс Хокинг отмахнулась от тарелки.
– Значит, я привлекаю женщин так же, как и мужчин? – заявила она, скрещивая свои сильные ноги. – Похоже, дело в этом!
Люси с негодованием резко поставила тарелку.
– Дайте мне поспать в вашей ночной рубашке, – помпезно произнесла Пинки. – Тогда я буду знать наверняка.
– В последний раз, – сказала Люси, – прошу вас перестать говорить в подобном тоне.
Она умоляюще посмотрела на мисс Хокинг и наткнулась на ее бессмысленный взгляд.
– Я понимаю, что это сомнительно, но, если Бог сотворит чудо, со мной все будет хорошо. Есть один вопрос, ответ на который мне необходимо знать. Скажите честно. Если я выйду на улицу, сколько мне будут платить?
У Люси вырвался короткий отчаянный возглас – почти рыдание. Она уверилась, что ее попытки совершенно безнадежны. Пинки нужна посторонняя помощь.
– Не смейтесь! – вскричала мисс Хокинг совершенно другим тоном. – Не смейтесь, говорю вам! – сердито повторила она.
Наклонившись вперед, она вдруг несильно ударила Люси по щеке.
Несколько мгновений обе женщины не отрываясь смотрели друг на друга, потом мисс Хокинг разразилась визгливым саркастическим смехом.
– Вы, дурочка! – презрительно бросила она. – Разве не знаете, что я во всем лучше вас?
Краска все сильнее заливала лицо Люси. Она встала и, не говоря ни слова, взяла поднос и вышла из комнаты. В кухне Люси застыла, глядя перед собой невидящим взором. Чтобы это безмозглое создание, эта женщина, для которой она, Люси, делала все возможное, посмела ударить ее! Это было последней каплей. Теперь действительно пора что-то предпринять. Еще мгновение она стояла с пылающими щеками, потом, приняв решение, кинулась в свою спальню и быстро надела пальто и шляпу.
– Куда вы? – прокричала мисс Хокинг из гостиной. – Что вы делаете?
Люси не ответила.
– Идите сюда! – вновь завопила компаньонка. Она мерила комнату широкими шагами и казалась встревоженной и возбужденной. – Хочу, чтобы вы немедленно пришли.
Люси сжала губы и быстро прошла по коридору к входной двери.
– Вы мне нужны! Нужны! – вновь послышался нервный голос, и в следующий момент в другом конце коридора появилась сама мисс Хокинг, заполнив своим крупным телом дверной проем. – Как вы смеете не откликаться, когда я вас зову!
– Мне надо уйти, – коротко сказала Люси. – Скоро вернусь.
И, не дожидаясь ответа Пинки, Люси вынула ключ из замка и вышла. В сердцах с силой захлопнув дверь, она несколько мгновений постояла в раздумье, потом быстро зашагала прочь.
На улице опускалась темнота, сильный ветер раскачивал деревья, придавая им фантастические очертания. Люси поспешно шла по дороге, не обращая внимания на шум и стон ветвей и наклонив голову против ветра. Его сопротивление лишь обостряло ее решимость.
