Он кивнул, как бы в подтверждение собственной сообразительности, потом произнес:
– Имею намерение с вами поговорить.
Пристально посмотрев на него, она воскликнула:
– Что вам угодно? Я вас не знаю.
Он вдруг затрясся, будто от внутреннего смеха, словно сама мысль о том, что они не знают друг друга, была поводом к большому веселью, потом заметил:
– Скоро мы друг друга узнаем, это точно… Точно!
– Что вам надо? – вновь резко спросила она.
Он лукаво опустил веки:
– Я хотел поговорить о вашем сыне.
Она придержала дверь, которую уже собиралась захлопнуть перед ним.
– Так-то лучше! – воскликнул он, вновь улыбнувшись, отчего сморщился его блестящий нос. – Не будьте так строги со мной. Я войду на пару слов.
Поколебавшись, она, почти помимо воли, отступила назад. Имя сына, как волшебный талисман, пропустило гостя в дом.
– В чем дело? – глядя на незнакомца, отрывисто спросила Люси с сильно бьющимся сердцем.
Этот человек своим приходом грубо нарушил ее мечтательное настроение. Наверное, ростовщик или какой-нибудь мошенник, в чьи лапы попался Питер?
Гость сел, расставив ноги, и обеими руками оперся на набалдашник трости.
– Нелегко было вас найти, – наклонившись вперед, приветливо заговорил он. – Ваш мальчик такой сдержанный – по крайней мере, в отношении некоторых вещей. Иногда к нему просто не подступиться. Хотя парнишка отличный. – Мужчина широко улыбнулся. – А какой модник!
Она была совершенно сбита с толку.
– Что вам угодно? – настаивала она суровым холодным тоном.
– Ну перестаньте же, мэм, – увещевал он. – Не будьте такой чопорной – мы с вами скоро подружимся. – Он с понимающим видом хохотнул, легонько стукнул набалдашником трости по золотому зубу, потом воскликнул: – Моя фамилия Тулли! – Наблюдая за произведенным эффектом, он добавил: – Вам известно это имя – Тулли, ювелир с Элстон-стрит. Это я.
Она изумленно таращилась на него. Смотрела на его булавку для галстука, на перстни, на трость, даже на нелепую шляпу, лежащую на столе рядом с ним. Так, значит, это и есть Тулли – щеголеватый нелепый коротышка, увешанный невыплаченными залогами? Несмотря на изумление, вызванное его появлением в ее доме, она презрительно отрезала:
– Да, я знаю, кто вы такой, – вы не ювелир. Вы ссужаете деньги под залог, и вы владелец трущоб.
Он громко загоготал, колотя тростью по полу.
– Отлично, отлично! – совершенно невозмутимо вскричал он. – Это правда. Люблю прямоту – как мой Джон Джеймсон. – Помолчав, он вытер глаза носовым платком канареечно-желтого цвета. – Да, мне говорили, что вы настоящая фурия, и так оно и есть, Бог свидетель.
– Кто говорил? – яростно вскинулась она.
Он дружелюбно подмигнул ей:
– Ваши друзья из Рэлстона, дорогая моя. Но ни слова об этом! Понимаете, я там живу. У меня прекрасный дом и пара акров земли с великолепным садом – вам стоит приехать и взглянуть на него! – и все это благодаря ростовщичеству и недвижимости. Ха! Ха! Ха!
Он вновь затрясся от смеха над своей шуткой.
Она с усилием взяла себя в руки и уселась за стол прямо напротив него.
– Не соблаговолите ли сказать, чего вы требуете? – сурово спросила она. – Полагаю, мой мальчик попал к вам в лапы. Сколько он вам должен?
От ее слов, а в особенности от их тона, манера его поведения сразу изменилась. Заморгав, он воскликнул:
– Господь с вами, женщина! Нет, я не ростовщик. – Он помолчал. – Ваш мальчик увивается вокруг моей дочери Рози, вот и все.
И Тулли с обиженным видом откинулся на спинку стула, словно ожидая от Люси извинений. Но извинений не последовало. Она была потрясена и, сжав губы, молча смотрела на него. Он первым нарушил паузу:
– Да, он ухаживает за моей девочкой. Боже, какое это прелестное существо! Копия ее покойной матери, которая сейчас вместе с ангелами пребывает на небесах. Моя дочка, моя девочка – отрада моей души. – Он бросил взгляд на бледное застывшее лицо Люси и снисходительно сказал: – Запомните, я ничего не имею против вашего парня. У него ни гроша ломаного нет за душой, но это не важно. У меня много денег. Полно́. Так что к имени моей Рози добавится немалая сумма. А у вашего сына есть должность. Да, он сумел получить прекрасную профессию. Мне он чрезвычайно нравится, несмотря на все его пустозвонство. – Люси вздрогнула, но Тулли как ни в чем не бывало продолжил: – То, чего он добился, многое о нем говорит. У него есть голова на плечах, он знает, что дважды два четыре. Это его сильная сторона.
Люси хранила молчание, сбитая с толку, но сквозь туман противоречивых мыслей пробивались смутные ассоциации, а потом она вдруг вспомнила. Рози! Вечеринка с теннисом! Друзья Евы из Рэлстона. После выпускной церемонии высокая рыжеватая девушка стоит у машины и нервно улыбается. «Не желаете сесть первой, миссис Мур?» И смеющийся голос ее брата: «Питер может сесть к тебе на колени, Рози».
Пугающая догадка пригвоздила ее к месту. Рози Тулли – дочь того проклятого владельца трущоб, на которого она пахала и пахала, собирая несправедливую ренту с бедняков, чтобы он потратил эти деньги на виллу, сад и наряды для своей мерзкой дочери! Люси вздрогнула, но потом сжала губы.
– Есть ли в моем сыне еще что-то положительное? – спросила она со сдержанной горечью.
– Да-да-да, – с готовностью согласился он. – У него правильная вера. Это еще одна положительная сторона. Я не потерплю для моей Рози смешанного брака. Она пойдет только к надлежащему алтарю.
Его вопиющее самодовольство привело ее в бешенство, только усилившееся после его разоблачения.
– Значит, вас все удовлетворяет, – промолвила она твердым, четким голосом, – но что же будет со мной?
– Э-э, что?
– Мой сын знает, что вы сюда пришли?
– Нет, не знает. Это была идея Тулли, то есть моя собственная.
Его шутливый тон переполнил чашу ее терпения.
– Значит, все улажено? – фыркнула она.
– Боже правый, нет, мэм. Предстоит решить еще массу проблем.
– Неужели? – с дьявольским сарказмом спросила она.
Он уставился на нее:
– Понимаю, что именно вы чувствуете. Но вы не останетесь внакладе. Я об этом позабочусь. – Он с многозначительным видом оглядел скудную обстановку комнаты. – Я пришлю вам для дома мебелишку, ковров и всякой всячины. Вот увидите! Я пришлю вам…
– Замолчите! – в ярости выкрикнула она. – Вы думаете, мне нужна ваша чертова благотворительность – мне или моему мальчику?
У него отвисла челюсть.
– Благотворительность? Ах, вы не знаете меня, – отрывисто проговорил он, – и не знаете мою Рози!
