— Что? — завопила Инна, дергая дверь. — Нет, не хочу! Он точно поймет, что я — не она!
Геннадий, перехватив ее руку, легонько сжал ее и проговорил:
— Нинка, не глупи! Это же не только твой, но и мой шанс! Все пройдет, как по маслу, я тебе обещаю! Строй ему глазки и таинственно молчи. Я все возьму на себя.
— Все равно не хочу, — повторила Инна, однако Геннадий прервал ее:
— Уже поздно. Вон они к нам идут…
Сделка происходила внутри складского помещения, француз оказался вертлявым чернобровым типом, который, поцеловав ей обе руки, пришел в восторг от нескольких фраз на его родном языке. И зашпарил, да так, что Инна перепугалась, потому что ничего не понимала.
— Мадмуазель, вы очаровательны! Я много наслышан о вашем могущественном отце. Скажите, как его пошатнувшееся здоровье?
Инна, наблюдая за тем, как Геннадий вместе с парочкой мрачных типов проводит инспекцию деревянных ящиков, в которых лежали укутанные в солому элегантные бутылки, с ужасом поняла, что на этот счет у нее инструкций не было.
Пришлось импровизировать.
— Понимаете, возраст…
— Но он же такой спортивный и бодрый! — Француз воздел к потолку руки. — Говорят, что он соблюдает особую диету, которая позволяет ему быть в отличной форме. Не поделитесь ли со мной секретом, какую именно?
Геннадий, вынимая бутылку за бутылкой, рассматривал ее на свет, трогал этикетки и понимающе качал головой.
— Секрет, месье, на то и секрет, чтобы оставаться секретом, иначе он перестанет быть секретом. Надеюсь, вы меня понимаете? — улыбнулась Инна и напустила на себя надменный вид.
Француз наконец отклеился, а Геннадий, подойдя к ней, шепнул:
— Отлично! Теперь надо с ним договориться о снижении цены. Придется намекнуть, что мой будущий тесть будет очень недоволен, если узнает, что с меня дерут три шкуры…
Инна наблюдала за тем, как шли переговоры, как часто француз воздевал к потолку руки и исторгал французские ругательства, переходя затем на смешной русский. Затем она, подойдя к Геннадию и взяв его под руку, мило произнесла:
— Месье, разве вам не жаль меня — тут так холодно! Давайте скорее все завершим. Приезжайте к нам на Рождество. Папа будет очень рад. Как и тому, что вы предложили честную цену.
И, целуя замершего Геннадия в щеку, с улыбкой добавила:
— Вы ведь предложили честную цену?
Когда сделка была завершена и французы, получив от Геннадия сумку с наличностью, дважды пересчитав ее, наконец покинули складское помещение, оставив их наедине в ящиками, полными элегантных бутылок, молодой человек, сорвав с шеи кашемировый шарф, подбросил его к потолку, к которому француз столь часто воздевал руки, и заявил:
— Он сбавил почти половину! Я исходил, что максимум двадцать процентов. Ты — просто прелесть, Нинка!
И поцеловал ее в щеку.
Чувствуя внезапную неловкость, Инна отступила на шаг, взяла бутылку, покрутила ее в руках и спросила:
— И что это такое?
— Контрабандное эксклюзивное французское шампанское, — сказал Геннадий. — Французики, видимо, имея свои криминальные каналы у себя в стране и получая его по дешевке или, не исключено, перекупая у ворья, подрабатывают тем, что дипломатической почтой привозят его в Союз и тут из-под полы приторговывают. Я же решил взять сразу большую партию, потому что у меня есть один человечек, который отправит ее в Закавказье ценителям раритетных французских напитков, те готовы целое состояние за него выложить!
— Выпьем за успех? — спросила Инна.
Геннадий, посмотрев на часы, ответил:
— Только после второй сделки, Нинка! Нам еще в область ехать…
Они отправились в путь и прибыли на место оговоренной встречи: полуразрушенную церковь. Озираясь, Инна вышла из автомобиля и, потирая руки, спросила:
— А «Вия» случаем не тут снимали?
Ситуация повторилась, только на этот раз Инне предстояло развлекать работника колумбийского посольства, сеньора с пышными усами и громадным носом с горбинкой. По-испански Инна понимала чуть-чуть, однако колумбиец неплохо владел русским.
То, что на этот раз лежало в ящиках, Инна не видела, однако понимала, что речь идет опять о чем-то ценном.
Как и в случае с французом, Инна упомянула «своего» отца, и колумбиец тотчас рассыпался в комплиментах. Инна сразу сказала, что они с Геннадием планируют пожениться и что «ее папа», вне всяких сомнений, будет рад увидеть друга из Южной Америки на этом торжественном мероприятии.
— О, сеньорита, у вашего дона отца прелестная, поистине прелестная дочь! Он ведь вас очень любит?
Инна, мило улыбнувшись, ответила:
— О да, сеньор. Да так, что оторвет любому голову и откусит нос, если, к примеру, поймет, что его семье не выказывается должного уважения.
Колумбиец при этих словах схватился за собственный нос.
Наконец сделка была завершена, и они с Геннадием остались одни в полуразрушенной церкви. Инна, подошла к Геннадию, склонившемуся над одним из ящиков.
— Ой, а что это такое? Фрукты, что ли?
Она взяла что-то круглое и темное в руки — и едва не выронила.
Это была граната.
— Это что, оружие? — спросила она, оправившись от шока.
А Геннадий, забрав у нее гранату и осторожно положив обратно в ящик, заявил:
— Ну да. У них хорошие каналы с повстанцами в своей стране. И они их оружием снабжают, тоже, кстати, по каналам дипломатической почты. У нас покупают, туда пересылают. Кстати, предлагали еще и наркоты, которую они к нам везут, чтобы на оружие обменивать, но я таким не занимаюсь.
— Ну да, ты же у нас с принципами! — усмехнулась Инна. — Но извини, одно дело покупать контрабандное шампанское, а совсем другое — гранаты! Что ты будешь с ними делать?
— Есть у меня кое-кто… — ответил уклончиво Геннадий.
Инна, отойдя от греха подальше от ящиков с опасным содержимым, уселась на кирпичный выступ и сказала:
— А теперь я хочу свои деньги. Я свою часть договора выполнила, цену сбила, причем значительно.
Геннадий, вытаскивая бутылку шампанского, прихваченную им с места заключения первой сделки, ответил:
— Не отрицаю. Колумбиец, усатый жмот, уступил только двадцать пять процентов. Ну хотя бы так! А деньги ты свои получишь, как я только товар реализую.
— И когда это будет? — настороженно спросила Инна, а Геннадий, откупоривая бутылку, пояснил:
— Шампанское — послезавтра, а гранаты — в конце недели. Гонорар получишь сразу после реализации шампанского. Я даже по случаю того, что все прошло без сучка без задоринки, готов накинуть тебе бонус, Нинка… Черт!
