Ильза Кох последовала за мужем к новому месту службы. В те времена женщина в обмен на замужество, что было необходимо для жизни в обществе, предлагала мужу верность и покорность. Жена воспринималась прежде всего как хозяйка, обеспечивающая жизнь мужчины, и как мать, способная рожать детей. После переезда в Бухенвальд Ильза рожала каждый год. Исполняла свой долг как преданный член партии.
К женщинам нацисты относились потребительски. Выражали недовольство: немки рожают меньше, чем нужно государству. Негодовали: упадок семьи — следствие пагубной политики демократов и либералов, а у соседних народов слишком высокая рождаемость. Призывали немок полностью посвятить себя рождению детей. Адольф Гитлер вдохновенно говорил о «покорной самоотверженности, с какой немецкая женщина исполняет миссию продления рода, возложенную на нее природой и провидением».
Пока Карл Кох служил в Бухенвальде, Ильза родила троих детей. Она была всего лишь домашней хозяйкой. Но заключенные боялись ее еще больше, чем ее мужа. А Карл Кох считался самым жестоким среди комендантов лагерей.
Активная по натуре Ильза Кох принимала живейшее участие в делах мужа. У нее были ключи от его кабинета, она просматривала все бумаги, которые он получал и отправлял. Карл Кох был польщен ее готовностью помочь ему сделать карьеру.
«Политические солдаты»
Хозяину Бухенвальда Карлу Коху покровительствовал инспектор концлагерей Теодор Айке — редкостный бандит даже среди нацистов.
За преступления против товарищей по партии Айке объявляли душевнобольным и исключали из СС. Но потом возвращали — Гиммлер дорожил патологическим садистом. Теодору Айке поручили застрелить начальника штаба штурмовых отрядов Эрнста Рёма, когда он стал мешать Гитлеру. Убийство Рёма сильно помогло Айке в карьере. Он получил высокое звание обергруппенфюрера СС и руководил всеми концлагерями. Ему же подчинялась дивизия СС «Мертвая голова», охранявшая лагеря.
В Бухенвальде под началом Карла Коха нес службу 3-й полк дивизии «Тюрингия». Для поступления на службу требовались: рост не меньше метра семидесяти двух сантиметров, молодость и физическое здоровье.
Только за две недели тридцать восемь узников были убиты охранниками — при мнимой попытке к бегству. Среди них был бывший министр юстиции Австрии Роберт Винтерштайн и депутат рейхстага от коммунистической партии Вернер Шолем. Четырем застрелившим их эсэсовцам было по шестнадцать лет, шестерым по семнадцать, остальным по восемнадцать и девятнадцать.
На самом деле бежать узникам было некуда. Немецкое население беглецам не помогало. Напротив, выдавало властям. Недостатка в предателях не ощущалось…
Но находились и те, кто не покорялся, кто и в лагере сохранял присутствие духа. Вот их и убивали. Этим занимались исключительно добровольцы, кому нравилось стрелять в беззащитных узников в упор.
Дети Кохов росли в лагере, среди эсэсовцев. В воскресенье вместе с ними гуляли в зоопарке, созданном для эсэсовской охраны. Профессиональные убийцы рассказывали о своих подвигах Ильзе Кох и ее детям. Называли себя политическими солдатами…
Когда в лагере убили одного из непокорных — пастора Пауля Шнайдера, не желавшего приветствовать нацистский флаг, Карл Кох скорбно сказал его родным:
— Он был моим любимым заключенным. Но сердце подвело…
Ильза Кох сожалела, когда молодежь из дивизии «Мертвая голова» понадобилась на фронте, вместо них прислали резервистов. Потом в лагерную охрану мобилизовали фольксдойче — этнических немцев из Румынии и Венгрии. Привлекли полицейских с оккупированных территорий, прежде всего украинцев и латышей. Они и делали всю работу. К ним Карл и Ильза Кох относились презрительно, но ценили за исполнительность и рвение на работе.
В отличие от других концлагерей в Бухенвальде крематорий поставили на самом видном месте. И когда из трубы шел дым, все понимали, что происходит. И каждый узник знал, что его здесь ждет.
Под властью Карла Коха находились согнанные в Бухенвальд бывшие депутаты рейхстага, немцы-коммунисты, сражавшиеся в Испании в интернациональных бригадах, а также евреи, цыгане, «свидетели Иеговы», которые по религиозным соображениям отказывались служить в вермахте, гомосексуалисты, католические и протестантские священники, не смирившиеся с преступлениями нацистского режима. Глядя на узников, которые еще недавно были такими видными фигурами в Германии, Карл и Ильза Кох проникались сознанием собственной значимости. Жизнь этих людей была в их руках.
В Бухенвальде держали знаменитого богослова и убежденного антифашиста Дитриха Бонхёффера. Пастор Бонхёффер назвал Гитлера «антихристом» и сформулировал нравственную основу немецкого Сопротивления: это тот случай, когда государственная измена является патриотизмом, а патриотизм — изменой. За месяц до разгрома Германии нацисты успели его повесить.
После начала войны в Бухенвальд повезли видных иностранных политиков, таких как бывший премьер-министр Франции Леон Блюм. Важными узниками ведало гестапо. Его подразделение в лагере именовалось политотделом, он подчинялся не коменданту, а непосредственно Главному управлению имперской безопасности. Гестаповцы завели сеть осведомителей, чтобы подавить любое сопротивление узников.
Самой сплоченной группой узников были немецкие коммунисты. Они пытались противостоять гестапо. Существовал даже подпольный «абвер-аппарат», вычислявший доносчиков и осведомителей. Коммунисты, сколько могли, защищали своих — ставили на должности, где не умирали с голоду, больным добывали лекарства. Жесткая дисциплина и взаимовыручка помогали выжить. К сожалению, в условиях лагеря одна группа могла спастись только за счет другой — и гибли не столь сплоченные…
В Бухенвальд сажали и солдат вермахта, обвиненных в дезертирстве, и участников неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. Пытавшегося убить фюрера полковника графа Клауса фон Штауффенберга расстреляли в тот же день. Но Гиммлер распорядился выкопать тела Штауффенберга и его соратников из могилы, в которой их наскоро похоронили, сжечь их и развеять прах.
А многочисленное семейство Штауффенбергов отправили в Бухенвальд. Только маленьких детей оторвали от родителей и отослали в партийные детские дома — под чужими именами. После войны их с трудом отыскали.
— И нечего говорить, будто мы поступаем, как большевики, — говорил Гиммлер партийным руководителям страны. — Тут нет ничего большевистского. Это древний обычай наших предков. Почитайте германские саги. Тогда говорили: «Если человек предатель — в нем дурная кровь, значит, во всей семье есть дурная кровь, ее надо искоренить». Семья графа Штауффенберга должна быть уничтожена полностью, до последнего человека.
Расстрелы под музыку
17 августа 1944 года в Бухенвальд доставили пойманных на территории Франции тридцать семь разведчиков, которых союзники сбросили над оккупированными территориями. Тридцать четыре из них были повешены. Выжили только трое. В 1941-м сюда стали поступать советские военнопленные, на их долю приходились самые тяжелые работы, одни быстро погибали от истощения, другие от непосильного труда.
