— Утром Наталью Ивановну вынесли на носилках врачи «Скорой помощи». Потом в сопровождении группы лиц мы явились к Инне Гавриловне и арестовали ее по подозрению в умышленном нанесении вреда здоровью пожилой женщине. Это я уже знаю. Была посвящена. — Егорова шмыгнула носиком. — Но мы совсем не были уверены, что он проявит себя.
— Это ты, Егорова, не была уверена, — самодовольно отозвался Кирилл, его ноги, как по команде, вытянулись под столом. — Мы с участковым и майором Хорцевым практически знали наверняка, что он обязательно воспользуется возможностью подбросить улики в квартиру своей сожительницы. Непременно подбросит!
— И он сделал это. Какая удача! Нам удалось взять его с поличным, — порадовала она его счастливой улыбкой, удивительно преображающей ее лицо.
— Иначе доказать его причастность к убийству собственной жены было бы весьма проблематично. Что слова Натальи Ивановны? Ничто! Пустой звук. Любой адвокат разметал бы в суде ее показания, припомнив прежние грехи. А тут наш убийца, как по заказу, и в квартиру проник, и препарат в холодильник сунул, и наговорил на целую статью Закона. Все как по маслу.
— Тут еще и свидетель нашелся. — Егорова изобразила без звука, как она хлопает в ладоши. — Такая удача! Как же он решился признаться в том, что подсматривает за девушками? Как его там…
— Сергей Агеев, — проговорил Кирилл и брезгливо сморщился. — Гаденыш, конечно, но за помощь спасибо. И не решился бы он никогда. Его девушка уговорила.
— Девушка? У него есть девушка? — округлила глаза Егорова.
И ему вдруг почудилось, что он видит в ее глазах какой-то странный укор. Ее взгляд как будто сигналил: вот даже у такого, как Агеев, есть девушка, а у тебя нет. Неужели ты самый-самый убогий?
— Есть. — Кирилл провел ладонью по лицу. Странности последних минут его нервировали. — С некоторых пор у Агеева есть девушка. Он ей признался в своем недуге. Она поняла, приняла. Потом он признался ей в том, что видел нечто ужасное, и она заставила его пойти в полицию. Они вместе были. Уже после того, как мы арестовали Скворцова. Опознание велось по полной программе. Все прошло замечательно. Агеев его опознал. И на неясном фото твердо ткнул пальцем в его силуэт. Все. На этом точка, Егорова. Дело скоро передадут в суд. А мы, возможно, получим по отгулу.
— И поедем к твоим, ага? Мне у них так нравится! Они такие славные люди!
И, не дав ему опомниться, не дав возразить или возмутиться, выпорхнула из кабинета. Только ее и видели!
И тут же, словно стоял под дверью и подслушивал, в кабинет вошел майор Хорцев.
— Скажи, хороша, капитан? Хороша наша Егорова? — хитро щурясь в его сторону, спросил майор.
— Нормально. — Кирилл сделал вид, что занимается отчетом. — Но по форме, я считаю, было бы лучше. Официальное мероприятие, а она как на дискотеку в клуб нарядилась.
— Это ты потому, Кирюша, ворчишь, что ревнуешь, — рассмеялся тихо Хорцев.
— Я?! Ревную?! Да с какой стати? Кто она мне? Коллега! Чего мне ее ревновать-то? Придумаете тоже, товарищ майор, — зафыркал Кирилл, взывая к небесам, чтобы кровь, бросившаяся в голову, не раскрасила его физиономию.
— Ты, кстати, чем занимаешься?
Хорцев нацепил на нос очки и глянул поверх них на Кирилла.
— На брифинг не пойду! Увольняйте, не пойду.
— Знаю, как ты любишь это дело, потому и не прошу. Так что? Чем занят?
— Отчет делаю.
— Отложи пока. Дело есть.
Хорцев потянулся к телефону внутренней связи и о чем-то быстро заговорил с дежурным. Кирилл с радостью отодвинул бумаги. Ждал.
— Сейчас к нам придет один странный заявитель, капитан. Бывший фигурант, так сказать.
— Кто такой?
— Слепцов Игорь Васильевич. Помнишь?
— Зять пропавшей тещи, которая потом странно нашлась и снова потерялась?
— Зачет, капитан. Он самый. Ждет уже час внизу возле дежурки.
— А чего приперся?
— Не знаю. Говорит, с официальным заявлением. Может, каяться пришел? Сейчас послушаем…
Глава 27
Он долго думал, прежде чем решился прийти сюда. Он сутки не ел и не спал, думал. Он просчитал все ходы, понимал, что рискует, и все же решился. А как еще? Жить в постоянном страхе, что тебя разоблачат? Вздрагивать от каждого стука в дверь, от каждого телефонного звонка. Натыкаться на многозначительный взгляд мастера мужского зала Нины и понимать, что она что-то знает и в любой момент может заявить. Или подвергнуть его шантажу. А у него нет денег! Вернее, есть, но не столько, чтобы пылить ими.
Он неплохо заработал за минувшие недели, пока рулил в салоне вместо тещи и ее подруги. Он, можно сказать, наладил дело. Ему это понравилось. И он совсем был не против остаться тут до пенсии. Пусть Ирка забавляется на фирме, пусть делает вид, что у нее все получается. Игорь был уверен, что этот корабль давно уже дал течь, и сбежал с него. И пусть некоторые считали его крысой. Плевать! Он там, где ему действительно нравилось.
Утопия! Все это время он жил со странным ощущением спокойствия, которое оказалось ложным.
Теща оказалась живой. Никто ее не убивал. Непонятно, кого они с Верой опознали. И, оказавшись живой, эта старая гадина не спешила явить себя миру. Она отсиживалась где-то. И гадила из-за кулис разыгранного ею спектакля, сценарий к которому придумала она же.
Игорь был уверен, что за всем, что с ним случилось плохого, стоит она.
А кто же еще?!
Ляля? Эта глупая бедная овечка? Все, на что ее хватило, это забраться к нему в постель. И все! Нет. Не она.
Света — ее убитая подруга? Нет. Непонятно вообще, за что пострадала она?! Во имя чего? Во имя кого?
Ирка?
Вот тут Игорь затруднялся ответить. Ему было больно думать, что жена могла его предать таким вероломным способом. Но не думать так он не мог.
Во-первых, мать не могла с ней так жестоко поступить. Не могла не объявиться, узнав, что ее ошибочно похоронили. Не зверь же она совершенный!
Во-вторых, он узнал на днях, что Ирка инвестировала в его фирму немалые деньги. А откуда они у нее? Откуда, как не от матери?
В-третьих, Ирка могла узнать про его мимолетный роман с Лялей и возжелать отмщения.
Но почему-то очень не хотелось думать так о жене. Очень!
— Слепцов, — окликнули его из дежурной части. — Поднимайтесь. Капитан Игнатов ждет вас.
— Да? Хорошо. Спасибо.
Игорь суетливо поднялся. Одернул парку, провел ладонью по волосам, хотя нужды особой не было. Нина сделала ему очень модную, короткую стрижку. Она совершенно не требовала ухода. Все сочли, что ему очень идет. Рассыпались в комплиментах. Одна Ирка промолчала.
