Позволив этим двоим вершителям судьбы Второго рейха нетерпеливо топтаться у себя за спиной во время подготовки реализации плана, Эрих уже точно знал, что в этот раз он наверняка сорвет банк. Заткнув рот обоим принцам, посмевшим заикнуться о больших потерях недавнего наступления, германский гений энергично тасовал элитные части рейхсвера на узком участке фронта.
При соблюдении строжайших мер маскировки и умелой дезинформации противника, убаюкивая его огромными цифрами мнимых потерь в весеннем наступлении, Имперский генеральный штаб ловко и умело вершил своё дело. Немного удачи, немного везения – и вот результат.
Новоиспеченный фельдмаршал германского рейха Эрих фон Людендорф преподнес союзникам новый коварный сюрприз тевтонского гения, начав своё генеральное наступление 22 мая, тем самым полностью опровергая все выкладки и расчеты маститых стратегов объединенного штаба маршала Фоша. Ранним утром шесть тысяч германских орудий обрушили около двух миллионов снарядов на тридцатикилометровую полосу в районе Суассона. Расположившись, как обычно, на самом переднем краю немецких позиций, Людендорф буквально упивался силой и мощью оружия германского рейха, которое по мановению его руки полностью уничтожало врага.
Разрушив все укрепления противника, подавив огневые точки французов, пятнадцать дивизий шестой германской армии устремились в атаку. Готовя своё новое наступление, Людендорф извлек уроки из мартовских сражений и заранее позаботился о стратегических резервах. Во втором эшелоне стояли ещё двадцать пять дивизий, готовых в любую минуту поддержать своих товарищей.
Новости, стекавшиеся в полевой блиндаж фельдмаршала по телефонным проводам и спешно доставляемые полевыми связными, ласкали его уши. Уничтожив стоявшие на их пути четыре французские дивизии, германские войска устремились в прорыв, с каждым часом вбивая клин между английскими и французскими войсками всё глубже и глубже.
К концу первого дня наступления в немецкий тыл вновь потянулись унылые колонны пленных союзников, подгоняемые хозяйственными криками германских конвоиров. Особые учётные команды рассыпались по французским позициям в поисках продовольственных складов, которые следовало защитить от разграбления и взять на строжайший учет.
Сам Людендорф также посетил занятые вражеские позиции, дабы лично увидеть результат работы германских артиллеристов. В простой полевой форме господин фельдмаршал ползал по снарядным воронкам, заглядывал в разрушенные блиндажи и огневые точки и остался доволен результатами работы его артиллерии и пехоты.
Развивая наметившийся успех, мощный германский кулак на следующий день перемолол три французские и две британские дивизии и с ходу занял город Эн, окончательно взломав фронт союзников между Реймсом и Суассоном.
Ободренный столь ошеломляющим успехом, кайзер Вильгельм выехал на наблюдательный пункт близ Кроанна, где Наполеон в 1814 году наблюдал одну из своих последних побед. Охваченный всеобщим ликованием, Вильгельм вместе с офицерами своей свиты лицезрел разгром противника через мощные цейсовские линзы подзорной трубы, укрывшись под бетонным сводом одного из полевых бункеров.
Двадцать четвертого мая немцы вошли в Суассон и Реймс, уничтожив по дороге в эту стратегически важную крепость ещё одну французскую и две британские дивизии.
К концу третьего дня наступления было взято в плен 50 тысяч французских солдат, 650 орудий, 2 тысячи пулеметов. Благодаря резервам второго эшелона, Людендорф быстро заменял потрёпанные полки и дивизии на полнокровные части, что позволило ему и дальше сохранять столь высокий темп наступления. Подвижные группировки артиллерии, под прикрытием многочисленной авиации, не позволяли войскам союзников закрепиться и усиленно гнали их к Марне.
Маршал Фош с ужасом наблюдал, как на узком промежутке между Уазой и Марной катится «немецкий каток», неотвратимо раздавливая всё на своем пути. На четвертый день наступления было разгромлено три дивизии, 26 мая перестали числиться в списках союзных войск ещё пять дивизий, 27 мая маршал Фош недосчитался целых восьми дивизий своего стратегического резерва. В тот день пал Компьен, и Людендорф сместил направление своего наступления в сторону Уазы, намереваясь произвести охват французской столицы с севера. До самого Парижа оставалось чуть больше пятидесяти километров.
Паника, охватившая союзников в марте и апреле, с новой силой захлестнула многострадальную столицу Франции. Пока верховный совет союзников, собравшийся вечером того же дня на экстренное заседание в Версале, энергично обсуждал вопрос об экстренной эвакуации правительства из Парижа, на юг страны уже потянулись огромные потоки беженцев.
Немецкие самолеты, полностью оседлавшие небо столицы, сбросив на город свой бомбовый запас, начали охоту на беззащитных людей, расстреливая их очередями из пулеметов. Подобно хищным птицам падали они с небес на бегущих, с каждым заходом всё больше и больше нагнетая чувство страха и безысходности в сердца парижан.
Напрасно западные союзники с таким нетерпением ожидали 28 мая, день начала русского наступления, которое, по мнению Фоша, должно было обязательно отвлечь немцев от Парижа и заставить их прекратить своё наступление, хотя бы на время, или снизить темпы своего продвижения.
Так было в 1914 году, так было в 1916-м, но не случилось на этот раз. Плохо подготовленное наступление русских армий под командованием генерала Щербачёва не достигло того результата, на который так надеялись союзники. Только на второй день наступления солдаты сумели подойти ко второй линии окопов 8-й австрийской армии, которая прикрывала Плоешти, главный центр нефтедобычи всей Европы.
Хорватский корпус под командованием генерала Станича был специально сформирован полгода назад по специальному указу императора Карла, желавшего продемонстрировать на деле единство наций своей империи. За все четыре года войны хорваты показали себя одними из лучших солдат австрийской армии: они не только храбро сражались с любым врагом, но в их рядах практически не было случаев дезертирства, которым очень грешили чешские, словацкие и боснийские части.
В течение трех дней, заняв выгодное положение, корпус стойко отражал натиск русских дивизий, не позволяя им совершить прорыв данного участка румынского фронта. Плохо обеспеченная поддержкой артиллерии русская пехота с большим трудом продвигалась вперед под неподавленным огнём хорватов. Попав под огонь, солдаты моментально залегали, и никакие приказы офицеров не могли заставить их двигаться вперед. Столь разительный контраст с недавним блистательным наступлением Юденича на Кавказе наводил на грустные размышления о силе русских дивизий. Единственным оправданием этого позора мог, в некоторой степени, служить тот факт, что части, доставшиеся генералу Щербачеву для наступления, имели очень низкий моральный уровень, потому как в недавнем прошлом активно подвергались революционной агитации.
Проведя четыре дня в бесплодных атаках, русские дивизии прекратили своё наступление по приказу генерала Корнилова, который опасался возможности возникновения волнения среди солдат. Так он лично объяснил в телеграмме от 1 июня западным союзникам, указывая как главную причину неудачи наступления их требование о переносе сроков наступления на более раннее время. Из-за этого во многих частях не имелось полного боезапаса, что в конечном результате и привело к неудаче.
