– Скажите, Алексей Михайлович, но только честно. Вы меня считаете боевым офицером, или я для вас «штабная крыса».
– Для меня человек, получивший Георгиевское оружие за храбрость, никак не может быть «штабной крысой»!
– Что ж, и на том спасибо. Ну а раз мы с вами боевые офицеры, тогда и поговорим с вами, как фронтовик с фронтовиком, без обиняков. Прошу садиться.
Духонин дождался, пока его взволнованный собеседник немного придет в себя, и только после этого продолжил разговор:
– С начала войны, по долгу своей службы, я вынужден контактировать с разведкой, и скажу честно, Алексей Михайлович, германская разведка на сегодняшний день одна из лучших в мире. Помните августовскую катастрофу второй армии генерала Самсонова в Мазурских лесах?
Покровский утвердительно кивнул головой, как её забудешь, когда только за один месяц русская армия потеряла пленными более ста тысяч человек.
– Так вот, это поражение в основном было обусловлено удачными действиями людей полковника Вальтера Николаи, возглавляющего русский отдел военной разведки германского Генштаба. Нет, не было никакой измены в штабе армии или ещё выше. Были простое разгильдяйство и предательская глупость со стороны наших офицеров связи, а также отличная работа немецкой агентуры, оставленной Николаи в зоне временной оккупации наших войск. Наши армейские штабные связисты общались между собой по радио «морзянкой» открытым текстом, а оставленные агенты умело информировали немцев о продвижении наших частей в Восточной Пруссии и их численности, иногда прямо по местному телефону. Благодаря этому, генерал Людендорф узнал, что первая армия не будет наступать на Кенигсберг с востока, что позволило перебросить все имеющиеся у него силы против Самсонова и в короткий срок разгромить его. Прошу прощения за столь неприятный экскурс в историю, но я позволил себе привести этот пример только для того, чтобы вы лучше представили себе результаты деятельности военной разведки.
Покровский недовольно дернул подбородком, но промолчал.
– Для немцев не составляло большого труда выяснить месторасположение нашей ставки, после чего, пользуясь слабостью нашей контрразведки, они успешно внедрили сюда свою разведывательную сеть, несмотря на режимное положение Могилева. Знаете, кто был прежний резидент германской разведки? Местный парикмахер Ефим Григорьевич Побатько, прибывший сюда вместе с беженцами из польского Ивангорода. По отзывам знавших его людей, милейший человек, всегда готовый прийти на помощь, одним словом – «душка». Сколько людей сгубил этот «душка», одному богу известно, но, как установило следствие, прорыв под Горлицей – это его работа.
Лицо Покровского дёрнулось при упоминании о Горлице, тогда его части стояли во втором эшелоне и приняли на себя уже ослабленный удар германского кулака, буквально надвое расколовшего русский фронт.
– Что с этой сволочью? – хрипло спросил он, облизнув сухие губы.
– Ничего, сидит в тюрьме и время от времени дает показания.
– Его не расстреляли, как расстреляли полковника Мясоедова?
– Потому что полковник был простым агентом, а господин Побатько резидент. В отличие от Мясоедова, он слишком много знает и от него гораздо больше толку. Вот видите, на примере вы прекрасно поняли всю разницу в этом нехитром деле.
Подполковник нервно заерзал на своем стуле от лестных слов Духонина, но промолчал.
– Когда Щукин вычислил Побатько и, проследив все его основные связи, арестовал, он недолго почивал на лаврах, прекрасно зная, что свято место пусто не бывает. Увы, но это азбука разведки, и, учитывая весь бардак прошлого года в нашей стране, в появлении нового резидента господина Николаи сомневаться не приходилось. С появлением Корнилова персонал Ставки претерпел большие изменения. Во-первых, по требованию Верховного численность штаба была сокращена до разумного предела. Во-вторых, многие офицеры уехали вместе с генералом Алексеевым в Москву, освободив место выдвиженцам Верховного вроде вас, а в-третьих, декрет о чрезвычайном положении полностью развязал руки контрразведке.
Всё это создало большие неудобства для вражеской агентуры, нарушив многие отлаженные связи. Энергичные действия Корнилова заставили немцев торопиться, и они стали допускать ошибки. Только благодаря им полковник Щукин так быстро обнаружил в Могилеве нового резидента – портного Славинского, усиленно контактирующего с персоналом литерного Верховного. А теперь поставьте себя на моё место, когда становится известен резидент германской разведки, энергично прощупывающий экипаж литерного. Что делать, арестовать и преспокойно ждать появления в Могилеве нового разведчика господина Николаи, которого неизвестно когда выявят, если выявят вообще. Или начать тонкую игру, подставив ему своего человека, и снабжать штаб Гинденбурга ложной информацией?
– Но почему я? – с негодованием воскликнул Покровский. – Почему?..
– Потому что вы – самая подходящая фигура из окружения Корнилова. Здесь нет ваших сослуживцев, и здесь никто доподлинно не знает всех ваших человеческих качеств. Кстати, скажу откровенно, роль гуляки вам хорошо удалась, чувствуется жизненная школа. Идем дальше… Все знают, что вы принимали самое активное участие в наведении порядка в Петрограде в августе семнадцатого, но не получили от Корнилова никакой награды за это. Это очень хорошо пригодилось для роли обиженного властью, и мимо этого грех было пройти. Кроме этого, молодая жена, постоянно требующая нарядов и при этом работающая личной машинисткой Корнилова. Да вы не представляете, какой вы прекрасный объект разработки для немцев, когда Щукин аккуратно подвёл вас к одному из агентов господина Славинского. Как быстро они заглотили наживку, полностью поверив в легенду, которую составили для вас наши контрразведчики.
При упоминании об этом успокоившийся было Покровский вновь заерзал на стуле, вспоминая момент своей вербовки:
– Да уж, Николай Николаевич, – только и проговорил он, чем вызвал улыбку Духонина.
– А теперь представьте, что вы отказались бы участвовать в этой игре и немцы завербовали бы кого-то иного, кто стал бы снабжать их правдивой информацией о наших замыслах. Не столь развёрнуто, как вы, но правдивыми данными. Что тогда? А не дай бог, если им, к примеру, оказался бы один из шифровальщиков, ведь к ним господин резидент и подбирался, прежде чем познакомился с вами. Сколько бы жизней наших солдат и офицеров унесла тогда его деятельность, а?
– Неужели среди шифровальщиков есть такие люди? – с изумлением произнес подполковник, в пылу возмущения даже придвинувшись к генералу.
– Успокойтесь, Алексей Михайлович, там их нет, и сказал я это только ради примера, но, по мере общения с людьми, могу вас заверить, что человеческая натура очень слаба и люди очень падки на деньги. Используя этот порок, большей частью и проводят вербовку агентуры разведчики всех стран. Ничто, увы, не ново в этом мире. Так вот, получив столь важного агента, как личного адъютанта Корнилова, господин Славинский, по данным Щукина, свернул всю свою вербовочную деятельность и временно успокоился. А это верный признак того, что немцы доверяют вам и ценят полученную от вас информацию.
