В общем, вся система состояла из десятка тысяч инженерных решений, и достаточно будет хотя бы одному из них оказаться неверным – все закончится грандиозной катастрофой, в которой погибнут не только участники проекта, но и множество обитателей Горы, даже не подозревавших о том, что творится на ее склонах.
Вчера эта мысль долго не давала Аверилу уснуть. В конце концов он пожаловался Янтэ – точнее, это она заставила его пожаловаться, когда ей надоело наблюдать, как он ворочается в постели. Жена выслушала и сказала, что разумного утешения у нее нет, а есть только неразумное, но очень эффективное… И они любили друг друга яростно и отчаянно, каждый в броне из своих страхов и мыслей, и сами не заметили, как эти страхи перемешались, размягчились и стекли на пропитанные потом простыни, и тогда они заснули без снов, как оглушенные…
Сейчас Аверил не мог видеть Янтэ – она сидела в кресле за его спиной, – но это было и не нужно: он помнил ее всей кожей, каждой порой и каждым волоском, и его радовало, что это воспоминание останется с ним в полете, сколько бы тот ни длился.
– «Летун», как слышите? – раздался в рубке голос Карис. – Мы отводим установщик.
– «Летун» на связи, – ответил Анклс, сидевший в кресле пилота. – Слышим хорошо. Вы отводите установщик.
– Установщик отошел. Все в укрытии. Отводим фермы.
– Вы отводите фермы.
– Фермы отошли. Что у вас?
– Давление – норма. Содержание кислорода – норма. Влажность – шестьдесят пять процентов. Температура – восемнадцать градусов.
– Состояние экипажа?
– Норма, – ответил Анклс.
– Норма, – отозвались одновременно Аверил и Янтэ.
– Норма, – закончил считалочку Рад.
– Закрыть гермошлемы. Герметизировать скафандры.
– Вас понял. Закрыто и герметизировано.
– Закрыто и герметизировано.
– Закрыто и герметизировано.
– Закрыто и герметизировано.
– Приготовились к зажиганию…
– Готовы.
– Зажигание! Удачи, «Летун»!
Самолет резко тряхнуло. Аверил клацнул зубами, и тут же без предупреждения на грудь словно навалилась тяжелая плита, воздух колом встал в горле, руки и ноги утонули в кресле – казалось, что кисти, голени и стопы вдруг раздулись и стали огромными, голову вдавливало в плечи, перед глазами заплясали пятна. Он пытался позвать Янтэ или Анклса, но понял, что не может выдавить из себя ни звука.
Страха не было – хотелось только, чтобы все кончилось скорее и уже неважно как. «Все будет плохо, но недолго», – вспомнились ему слова Янтэ, сказанные на леднике, но в следующую секунду это были уже не слова, а непонятный набор звуков. Еще несколько секунд инженер слышал, как работают компрессоры, нагнетая в кабину воздух, потом звуки стали затихать, словно он отодвинулся от них, отъехал куда-то в своем кресле.
Поле зрения резко сузилось. Аверилу показалось, будто кто-то сворачивает перед его глазами темный конус, отсекая его от света и от жизни. Потом он отключился.
Глава 45. На орбите
Яркая вспышка разорвала темноту беспамятства. Потом пришла боль – резкая, не сильная, но странная. Боль без тела, вне тела – несколько мгновений она была единственным, что ощущал Аверил, – словно очерчивала границы его существования. Потом сквозь гул в ушах (ага, оказывается, у него есть уши, и в них что-то равномерно плещется и гудит) пробился голос Анклса:
– Командир, командир, ну что же вы? Ну-ка, открывайте глаза! Слышите?
И снова череда вспышек боли, которую теперь Аверил смог опознать и локализовать – пощечины. Его били по щекам. Он замотал головой, уклоняясь от ударов, и все-таки смог разлепить веки.
Он висел в пространстве и не мог разобрать, где верх, где низ. Ощупав себя, он обнаружил, что все еще пристегнут к креслу ремнями, но казалось, что кресло перевернулось, и он вниз головой свисает с потолка.
Под ним (или все же над ним?) плавал странный шар – большой, прозрачный и какой-то мягкий – словно гигантская медуза, он покачивался в воздушных струях, циркулировавших по кабине. Потом между Аверилом и шаром появилось лицо Анклса.
– Ох, командир, ну наконец-то! А я уж думал, так и буду куковать тут один! Как вы?
Он задел шар макушкой, и тот, покачиваясь и сверкая, полетел куда-то к потолку.
– Что это? – Аверил сам удивился тому, как низко и сипло звучит его голос.
– Что, командир? – Анклс испуганно оглянулся и неожиданно отодвинулся, словно сам взлетел за шаром вверх, и исчез из поля зрения.
Аверил попытался приподняться, но ремни все еще были пристегнуты и удержали его в кресле.
Анклс, страшно ругаясь, вернулся – он двигался как-то странно, перебирая руками и не опираясь на ноги – по сути, лежа в потоках воздуха.
– Что это? – повторил Аверил, и, подумав, задал более осмысленный вопрос: – Где мы?
– Мы над планетой, командир. Огибаем ее. Двигатели не работают, но мы не падаем.
– Естественно, не падаем! Ускорители должны были вывести нас в космос.
– Да, командир! Простите, но тут все как-то странно! А это… – Он указал на шар, не отрывая другой руки от подлокотника кресла Аверила. – Это вода! Я сначала попытался вылить ее на вас, а она заартачилась! Ничего не понимаю. Как вы себя чувствуете?
– Как будто внутренности взбивали вилкой. Где Рад… и Янтэ?
– Тут. В своих креслах. Оба дышат, но в себя пока не пришли.
Тут за спиной застонала Янтэ. Аверил поспешно отстегнул ремни и, не слыша предостережений Анклса, бросился к ней. И вдруг почувствовал, что тело ему не подчиняется, что какая-то сила хватает его, подбрасывает и закручивает, что он, вместо того чтобы подбежать к жене, почему-то летит к потолку. Желудок мгновенно подкатил к горлу, в глазах снова потемнело. К счастью, он тут же крепко приложился спиной к коробу общей вентиляции, и это привело его в себя. Аверил видел, как Янтэ шевелится в своем кресле. Он повис под потолком, пытаясь бежать по воздуху, но не смог сдвинуться ни на сантиметр. Анклс протянул ему ноги – не отрывая рук от кресла, легко перевернулся вниз головой. Аверил ухватился за ботинки летуна и по живому мосту двинулся вниз, ожидая дополнительного прилива крови к голове. Его не последовало, однако это и натолкнуло многострадальную голову инженера на мысль, которая разом объяснила все.
– Мы в невесомости! – Аверил в восторге взмахнул руками и поспешно ухватился за штанину Анклса, потому что его снова понесло в сторону. – Слышишь, Янтэ? Рад, дружище, открывайте глаза! Как вы? С нами все в порядке, просто мы в невесомости, и мы идиоты!
* * *
Бойтесь детских желаний – они сбываются! В справедливости этой максимы путешественники убедились, едва оказавшись на орбите. Наверное, каждый человек хоть раз в жизни да мечтал полетать подобно птице, без помощи механизмов. Теперь четверо межпланетных путешественников получили такой шанс и мечтали только о том, как бы вернуться к привычной силе тяжести.
