Один из местных жителей как раз и привел их сюда и теперь жестом показывал, что пора начать спуск. Обернувшись к Янтэ, он произнес нараспев какую-то длинную тягучую фразу. Девушка нахмурила брови, ответила ему своей полуфразой-полупесней и, после того как проводник энергично затряс головой, выражая свое полное согласие, повернулась к спутникам и перевела:
– Он говорит, что если мы не поторопимся, нам придется искать лагерь в темноте.
Такого окончания прогулки, разумеется, никто не желал, и путники, бросив прощальный взгляд на страшное ледяное великолепие, один за другим начали поспешно, но осторожно спускаться за проводником по горной тропе. Сначала Аверил, за ним – Янтэ, господин Рад, и замыкающим – Анклс. Все пятеро были одеты в меховые комбинезоны из шкур снежных куниц, на головах – капюшоны и пилотские очки с темными стеклами, на ногах – ботинки со стальными шипами. Двигались они уже более-менее уверенно, хотя порой еще казались неуклюжими, особенно когда резкие порывы холодного ветра бросали им в лицо горсти снежной крупы, но самое главное – они больше не задыхались при ходьбе, как это было еще несколько дней назад.
* * *
Если раньше Аверил считал, что «чудаковатые географы» ведут дело с размахом, так это потому лишь, что он плохо знал своих жену, тещу и свояченицу. Пока Аверил с Радом разъезжали по континенту, знакомились с разными физиками и их разработками и подбирались потихоньку к проекту атомного двигателя, торговки с Западных Островов «вили гнездышко». Из объяснений Аверила Янтэ поняла, что чем выше над уровнем моря будет располагаться космодром, тем легче будет взлет. А кроме того, ей с Эстэ хотелось обустроиться подальше от любопытных глаз. Поэтому, взвесив все, дамы решили возводить космодром непосредственно на Горе. Сначала Эстэ хотела не мелочиться и забраться аж на вершину, но теоретически безупречный план оказался практически невыполнимым. Выше семи километров над уровнем моря (а Гора уходила в небо гораздо выше) лежали вечные снега, гуляли холодные ветры неимоверной силы, погода была переменчивой, а воздух разреженным. В этих условиях простое «дойти и вернуться» становилось задачей с непредсказуемым ответом, а уж о регулярной тяжелой работе на таких высотах вообще пришлось забыть.
Поэтому место для космодрома было выбрано на высоте пяти с половиной километров – у самой границы вечных снегов, а лагерь строителей располагался километром ниже – в лесной зоне, богатой кислородом.
Впервые приехав туда почти год назад, Аверил попал на свадьбу – Тиэ, сестра Янтэ, выходила замуж за сына вождя аролов – так назвалось местное племя, одно из степных племен, в незапамятные времена ушедшее на Гору, чтобы жить охотой на снежных куниц и диких быков.
Встреча с Тиэ потрясла Аверила. Он хорошо помнил ее милое личико и не мог представить, каково ей видеть за плечами у сестры того самого летуна, который ее изуродовал. Кроме того, он не сумел понять, чем являлся для нее брак – династическим союзом, на который она пошла сознательно, или попыткой хоть как-то устроить свою судьбу. Он старался держаться подальше от Тиэ с Эстэ, но постоянно думал о том, не пора ли спасать первую от произвола второй. Всю декаду свадебных торжеств он маялся этими мыслями, пока Янтэ не вытянула из него правду и не успокоила его:
– Мама тут ни при чем. Она сама удивилась. Дело в том, что аролы считают летунов священными вестниками смерти. Поэтому Ти для них – героиня, которая боролась с вестником и осталась в живых. Сила ее духа значит для них гораздо больше, чем внешность. По крайней мере, для Илльггярда – жениха Ти – и его отца. Я видела этот роман с самого начала, с нашего первого приезда сюда, и уверяю тебя: Илльггярд осаждал Ти со всей страстью безумно влюбленной женщины.
– Мужчины?
– Прости, что?
– Ты хотела сказать «безумно влюбленного мужчины»?
– Конечно нет! Так ведут себя только женщины! Безумно влюбленный мужчина только краснеет, бледнеет и молча стардает. Ну, примерно как ты…
– Ах, вот оно что… ну ладно, продолжай.
– Ну так вот. Словно галантная дама, Илльггярд пел ей серенады, писал стихи, которые я вынуждена была переводить, он засыпал ее палатку шкурами и драгоценными камнями, и она просто не могла не ответить ему – он буквально зажег ее своим огнем, вскружил ей голову. Для него она – высшее существо, доблестная героиня, достойная песен и легенд. Так что, уверяю тебя, в их браке именно он целует, а она подставляет щеку.
– Хм… хорошо если так. Только если они считают летунов этим самым, кем же они считают тебя?
– Никогда не спрашивала. Но, в общем, они очень довольны, что у меня уже есть муж и я не претендую ни на кого из них.
* * *
Так или иначе, а брак Тиэ решил сразу множество проблем. Теперь они имели официальные права на земли на Горе, а кроме того, аролы с охотой шли работать на стройку, потому что Янтэ и Тиэ смогли выяснить, какие товары те предпочитают в качестве оплаты.
Янтэ целые дни проводила с Оннгурри – отцом Илльггярда, изучая язык и обычаи племени. Аверил же с Радом и местными проводниками облазили тем временем окрестные горы, подыскивая участок, подходящий для строительства, к которому можно было провести надежную дорогу, а в идеале – построить узкоколейку. На этот раз отец Остен не принимал участия в проекте, и молодой инженер неожиданно для самого себя оказался во главе строительства.
Сильнее всего здесь досаждала горная болезнь. Еще в рабочем лагере у жителей равнин постоянно болела голова, они плохо спали и все время чувствовали себя усталыми. Даже знаменитый луженый желудок Аверила на этот раз раскапризничался. Когда же они пытались забраться выше, то вскоре понимали, что двигаются, как ватные куклы: в ушах звенело, перед глазами плавала пелена, мозгу не хватало кислорода, словно дышать приходилось только половиной легких.
Аролы сочувственно цокали языками, поили путешественников каким-то густым и вяжущим настоем и уверяли, что «это пройдет». И в самом деле через десяток дней мучений жители равнин притерпелись к горному воздуху и снова могли дышать полной грудью и подниматься с постелей сразу же после пробуждения.
* * *
Попав на гору, Аверил тут же написал Анклсу в Симонг, приглашая его принять участие в приключении. Он полагал, что летуну потребуется не меньше полугода для того, чтобы добраться до места назначения. Каково же было его удивление, когда уже через четыре декады он услышал в лагере знакомый голос:
– Командир! Ну наконец-то! Нет, я верил, что вы не забудете, но думал – замотаетесь, то-се, и в итоге черкнете открытку прямо перед стартом!
Оказалось, Анклсу вовсе не пришлось путешествовать вокруг света, для того чтобы встретиться со старым другом. Гора, на которую Аверил поднимался во время своего первого визита на Западные Острова, была той самой горой, которую он видел над облаками, пролетая над Землей Ящериц. Так со щелчком встала на место еще одна деталь головоломки.
К сожалению, как всегда бывает, позволив разрешить одну загадку, жизнь тут же подбросила новую. Через несколько дней после приезда Анклса в рабочем лагере вспыхнул пожар. К счастью, обошлось без жертв, но большая часть шатров, составлявших лагерь и, главное, большая часть оборудования были уничтожены. Янтэ и Тиэ провели целое следствие, но виновных отыскать так и не удалось. То ли это была случайность, то ли кто-то из рабочих аролов был недоволен работами на горе, то ли, как была уверена Янтэ, дали о себе знать «чудаковатые географы». Янтэ даже подозревала одно время Анклса, но его невозможно было подозревать долго: он совсем не умел скрывать свои мысли и если даже что-то не выбалтывал – все отражалось на его лице. Он сдал «географам» «Летуна», точнее, пригнал его в условленное место – на аэродром в Симонге, получил медаль от городских властей (вторую медаль он привез Аверилу) и вернулся к своему прежнему занятию – стал снова развозить почту по маленьким городкам Земли Ящериц. Больше Янтэ ничего узнать не удалось, тем более что уже наступила зима: аролы уходили вверх по склонам Аммы – охотиться на снежных куниц, а чужакам пришло время спускаться с Горы.
