День рождения проходил чудесно, и неудивительно – денег Журден не пожалел. Пять аниматоров развлекали четырнадцать мальчишек. Одноклассников его внуков по школе Монтессори. Их далеко не бедных родителей впечатлила встреча у бассейна на шестом этаже виллы «Ла Лавера» с видом на залив де Фос от Пор-Сен-Луи-дю-Рон до границ Камарга и пляжей у мыса дю Карро. Приходите с пустыми руками, было написано в приглашении, без подарков, возьмите только плавки.
Фонтаны газировки, пирамиды конфет, дождь конфетти. Оргия для самых маленьких.
Из правого кармана Журдена зазвучало «Адажио для струнных» Барбера
[14] – рингтон его телефона. Он не стал отвечать. Позже. Его восхищала фантазия аниматоров. Один изображал Питера Пэна, худенькая девушка – фею Динь-Динь, другая – индианку, а малышню нарядили пиратами. В центре бассейна колыхался надувной остров, его поддерживали десять пластиковых крокодилов. Дети наперегонки гребли на матрасах между безобидными рептилиями, чтобы выбраться на остров и собрать как можно больше золотых шоколадных монет. Все визжали от восторга.
Журден на секунду отвлекся от малолетних мореплавателей, чтобы полюбоваться панорамным видом. Строго на юге тянулись вверх башни «неблагополучной городской зоны» Эг Дус – квартала его детства. Под ним, метрах в ста от домов, простирался порт Ренессанс, где стояли его яхта «Эккайон» и маленький изящный «Марибор» жены Жоффрея.
Несколько сотен метров и два ни в чем не похожих мира. Изолированных мира. Журден потратил полвека, чтобы перебраться из одного в другой. Он сделал состояние менее чем в километре от дома, где родился, что было предметом его гордости. Журден прошел все эшелоны без исключения и теперь имел право свысока смотреть на здания, чья тень подавляла его детство. Так выпущенный на свободу арестант покупает жилье рядом с тюрьмой, чтобы полнее насладиться свободой.
– Я возьму кока-колу, дедушка?
– Бери сколько хочешь, мой дорогой.
Натан пил четвертый стаканчик. Он стал меньше похож на своего брата-близнеца, каждый год поправлялся на килограмм, и различать мальчишек стало проще, хотя Жоффрей ошибался через раз. Он мотался по миру по делам «Вогельзуг», возвращался раз в три недели, по воскресеньям, чтобы поцеловать детей и заняться любовью с Иваной. Эта красавица словенка интересовалась игрушками сыновей гораздо меньше, чем своей роскошной яхточкой и спорткаром «Ягуар F-Type». Рано или поздно она начнет изменять болвану Жоффрею, уверенная, что он тоже ни в чем себе не отказывает в «Хилтонах» и «Софителях» планеты.
Когда Журден создал в 1975 году свою ассоциацию, в мире было не больше пятидесяти миллионов человек, «перемещенных» из-за поиска работы, войны или нищеты. В 2000-м их число превысило сто пятьдесят миллионов и продолжало расти по экспоненте. Какое полезное ископаемое, какой вид энергии, какое сокровище могло похвалиться подобным регулярным увеличением стоимости за последние полвека? Журден надеялся, что у его сына, несущего на плечах бремя ответственности за ассоциацию, нет времени на игрища с проститутками.
Снова зазвучало «Адажио» Барбера – кто-то настойчиво пытался дозвониться, и Журден вышел на террасу (детские вопли начали его раздражать), чтобы ответить. Водный поиск сокровищ отвлек шестилетних монстров всего на двадцать минут. Благовоспитанные мальчики, вскормленные по методикам Монтессори, совершенно распоясались и лупили друг друга пенопластовыми саблями, швыряли в воду клубничины tagada
[15], тыкали в мирных крокодилов конфетными «вертелами», нанизывали на них шоколадные луидоры.
Журден задвинул стекло веранды и прочел высветившееся на экране имя.
Петар Велика.
Что этот…
– Блан-Мартен?
– Он самый.
– Велика. Знаю, вы не любите звонков на личный номер, но…
– Но?
Журден смотрел вдаль, на мыс полуострова, вдававшийся в море до конца мола напротив форта Бук, прикрывающего рейд.
– У нас труп. Вам не понравится. Высокопоставленное лицо из вашей ассоциации. Франсуа Валиони.
Журден тяжело опустился в тиковый шезлонг, и тот едва не перевернулся. Крики чаек и детей смешивались в воздухе.
– Дальше…
– Убийство. Валиони нашли сегодня утром. С завязанными глазами. В наручниках. Вены перерезаны. В номере «Ред Корнер».
Журден автоматически повернул голову в сторону торгового центра Пор-де-Бука, хотя увидеть его с террасы не мог. Он потратил десятки тысяч евро на лесопосадки, чтобы вид из северной части виллы ограничивался приморскими соснами, растущими по берегам Арльского канала в Буке.
– У вас есть версия?
– Лучше. Мне только что принесли запись с внешних камер наблюдения.
Петар Велика прищурился, чтобы разглядеть рябоватую пиксельную картинку: у дверей «Ред Корнер» стояла девушка, почти все ее лицо скрывал шарф. Она посмотрела в камеру и тут же отвернулась, как будто хотела оставить не след, но лишь намек на него.
– Валиони входит с девушкой, – сообщил он Блан-Мартену. – Она красавица.
Журден оглянулся, проверяя, не притаился ли поблизости Капитан Крюк, Г-н Муш или Индейский Вождь
[16], и отдал приказ:
– Идентифицируйте ее. Найдите и арестуйте. Раз ее поймала камера, это будет нетрудно.
Петару пришлось внести поправку:
– Она… была в шарфе, очень странном, с совами…
Бетонный парапет был больше метра в высоту, но Журден почувствовал, что его тянет в пустоту.
– Вы уверены?
– В этом – да.
Журден обвел взглядом дома Эг Дус, похожие один на другой, возведенные как башни средиземноморской белой крепости, недостроенной цитадели, оставшейся без стен.
«Шарф с совами, – повторил про себя Блан-Мартен. – Завязанные глаза. Перерезанные вены».
Красавица…
У него появилось дурное предчувствие: она продолжит наносить удары, убивать, проливать кровь.
