– Мне кажется, Велика, до сих пор у вас не было повода жаловаться на мои наводки. «Вогельзуг» добросовестно сотрудничает с полицией, так ведь? Сколько преступных группировок вы накрыли бы без меня?
– Конечно, мсье. Без вас все нелегалы обретались бы на улице, пытаясь выжить любым способом, но…
– Я пойду дальше, – перебил майора Блан-Мартен, – и попрошу вас посадить парня в тюрьму… На одну ночь. А уж там перевоспитавшиеся старшие братья научат его уму-разуму, это я беру на себя.
– Посмотрю, что удастся сделать, – буркнул Петар.
Он явно был раздражен. Блан-Мартен слышал какие-то посторонние звуки, но легавый не похож на мужика, подающего завтрак в постель подружке, и вряд ли станет жевать круассаны, держа на коленях младенца.
– Я в вас верю, майор. Профилактика – великое дело, помните об этом. Нужно вырвать зло с корнем, пока не пошло в рост. Возможно, ночь в тюрьме спасет недоумка от тюремной карьеры.
Он сделал паузу и выскреб белок любимой костяной ложечкой – серебряная придавала яйцу гадкий привкус, – бросил взгляд на бассейн и начал развязывать левой рукой пояс халата. Блан-Мартен каждое утро проплывал километр и только потом принимался за дела.
– Должен с вами попрощаться, Велика. Через три дня начинается симпозиум «Фронтекса». Я буду делать доклад на открытии, а вы займитесь работой и избавьте меня от деталей. Найдите девку, которая убила Франсуа до начала пышного раута, – при наличии фотографии это вряд ли будет так уж трудно.
21
08:22
Школа находилась в конце улицы, длинной прямой линии, засаженной оливами, чтобы их тень по утрам спасала от солнца. Тидиану было плевать на тень. Потный, в шортах и футболке, с ранцем на спине, он поддавал мяч ногой, точно зная, что сумеет обвести любое дерево, не сбавляя темпа.
Ну ладно, олива – даже самая толстая, столетняя – не Варан и не Канте
[54], но она блокирует тебя тайными корнями, вспоровшими тротуар, или протягивает ветку и хватает за майку. Тидиан попробовал устранить последнего защитника ловким финтом, но мяч откатился на несколько метров. Сначала мальчик заметил кроссовки.
Фирмы «Найк».
Красные с черной запятой.
Огромные. Как минимум сорок седьмого размера.
Мяч «Марокко КАФ 2015» взлетел вверх, и Тидиан поднял наконец глаза.
– Альфа́!
Он кинулся в объятия старшего брата, тот оторвал его от земли и закружил в воздухе.
– Сюрприз, малыш! Скажи-ка, это, часом, не мой мячик?
Он поставил Тидиана на землю и бросил на него суровый взгляд, как наставник, явившийся конфисковать игрушку у хулигана.
– Ты знаешь, что это коллекционная вещь?
– Ну еще бы, Альфа́… я с ним не расстаюсь, ты ведь предупредил.
Тидиан знал, что никогда не будет таким высоким, как брат. Таким сильным. И таким храбрым. Они кровные братья, отцы у них разные. Он унаследовал гены очкастого профессора-коротышки, которого никогда не видел, но представлял по рассказам дедули Муссы и бабули Марем. Мама о нем никогда не заговаривала.
– Я сумею себя защитить!
– Не сомневаюсь, клоп. Кстати, мне нужна твоя помощь.
Тидиан просиял. Он понадобился старшему брату!
– После школы, Тиди, – не вместо, а после! – отправишься в «Олимп» и заберешься на апельсиновое дерево.
– До окон квартиры дедули и бабули?
– Выше, Тиди. Намного выше. Как можно выше, чтобы видеть дома. Будешь моим дозорным – предупредишь об опасности.
Тидиан вдруг немножко испугался. Он никогда не забирался выше четырех метров и даже не знал, закружится у него голова или нет. Что, если его увидит дед или бабушка? Протестовать он не решился, только спросил, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– О какой опасности?
– О легавых. О подозрительных типах. Обо всем, что покажется необычным.
Тидиан спросил себя, как заметит полицейских, если те приедут на гражданской машине и будут не в форме? А подозрительных типов в квартале полно. Неожиданно его осенило: наверное, он все-таки унаследовал от мамы некоторые черты характера.
– А мне какая выгода?
Альфа́ не только удивился – он восхитился младшим братом, который за секунду словно бы вырос на пять сантиметров. Выхватить мяч из-под локтя Альфа́ он, конечно, не мог, но впечатление произвел.
– Ну ты силен, Тиди… Как насчет футболки с автографом Баррады?
Мальчик не поверил.
– Для этого придется поехать в Дубай. А тебе какая выгода?
– Деньги, Тиди. Много денег.
– Нам не нужны деньги, у нас есть мамино сокровище.
– Ты знаешь, где оно?
– Почти… Я ищу, у меня появилась идея.
– Это хорошо, Тидиан, – похвалил Альфа́, улыбнувшись глазами. Он кинул младшему брату мяч и продолжил: – Не потеряй. Таких всего три. Два других принадлежат Месси и Роналду. Так что он мне дороже тебя.
С этими словами Альфа́ исчез.
«Когда вырасту, буду как он», – решил Тидиан.
22
09:07
– Да будет вам известно, о, чу́дные звездочки на небосводе страны Утренней Свежести, что мне прекрасно знаком Сеул.
Перед Рубеном стояли шесть корейских студенток в униформе Кёнбукского национального университета
[55]. Они ждали, когда управляющий закончит предаваться воспоминаниям, чтобы заплатить по счету. Рубен изъяснялся на смеси французского с английским, и девушки, судя по всему, прекрасно его понимали. Во всяком случае, слушали они завороженно.
– Я тогда работал в «Гранд-Отеле» в торговом квартале Мёндон. Тридцать шесть этажей, полторы тысячи номеров, в том числе президентские апартаменты, где часто ночевал Пак Чонхи
[56] с одной из двадцати трех любовниц. Каждую ночь с другой.
Студентки захихикали.
Лейли ждала с пылесосом в руке, чтобы азиатки сдали ключи. Тогда можно будет сделать уборку. Она заступила на смену в девять утра, комнаты должны быть готовы к полудню, а этот трепач разливается соловьем. Но Лейли не злилась, россказни Рубена даже забавляли ее.
