Спуск затрудняло то, что в одной руке я держал пистолет и все время глядел вверх, ожидая, когда там появятся желающие вступить со мной в беседу. Ноги гудели, а рюкзак, ранее казавшийся легким, оттягивал плечи.
Первая башка появилась на фоне неба, когда я спустился на две трети. Я пальнул в нее без особой надежды на успех. Промахнулся, но башка исчезла. Я зашевелил конечностями быстрее.
Донесшийся снизу вой заставил меня вздрогнуть. Так верещать могут только полицейские сирены. Когда я спрыгнул на землю, вокруг было тесно от сине-белых каров с мигалками. Хлопая дверцами, из них выскакивали сосредоточенные люди в форме, а в руках у них были излучатели.
Оставался только один путь к отступлению – под аэровокзал, и я не преминул им воспользоваться. За спиной что-то гневно завопили, но я не обратил на это внимания, а несся среди железных колонн, страстно мечтая, чтобы на другой стороне меня никто не ждал.
По дороге очень кстати попался канализационный люк. Пистолет канул в него с негромким лязгом, а я помчался дальше. Выскочил на открытое место, чтобы нарваться на очередную полицейскую машину и истошный вопль: – Стоять, руки за голову!
Несколько мгновений я размышлял, а потом решил подчиниться. – Оружие на землю! – проорал в мегафон низкорослый полицейский. Судя по повизгивающим ноткам в голосе, он боялся до одури. – У меня нет оружия! – честно ответил я. – Лицом к стене!
Этот приказ и вовсе был идиотским. Стены рядом не наблюдалось. Я посмотрел на полицейского укоризненно и он несколько смутился. – Стой, где стоишь! – скомандовал напарник коротышки, рыжий, как пламя, делая шаг ко мне. – Стою, – согласился я, с интересом наблюдая, как трясется пистолет у него в руке. – А что происходит? – Молчать!
Да, стражи порядка на Стоуне, как и везде, не склонны к болтовне.
Ствол пистолета уперся мне в затылок, а я задумался, сколькими способами мог бы убить этого типа, если бы не глядящий мне в живот излучатель в руках коротышки. – У него нет оружия, – в голосе рыжего прозвучало удивление. – Вообще никакого…
До второго пистолета в рюкзаке он еще не добрался, но даже если добрался бы, то его ждал большой сюрприз – ведь из того давно не стреляли. У импульсного оружия это видно сразу. – Что происходит, офицер? – поинтересовался я. – Меня в чем-то обвиняют?
На самом деле, никто не мог доказать, что в перестрелке наверху участвовал именно я. Гангстеры вряд ли станут делиться информацией (даже если выживут), а парни из службы безопасности видели меня издалека. Полиция прибыла в тот момент, когда я мирно спускался по лестнице, а это ведь не запрещено законом?
Ну испугался, побежал, и что – преступник? – Тут пальбу кто-то устроил, – сообщил рыжий, подталкивая меня к машине, – и есть подозрение, что это ты…
Спорить было бесполезно, все равно меня отвезут на допрос. Так что я не сопротивлялся, когда на меня надевали наручники и запихивали в машину. – Схватили одного, – сообщил коротышка в переговорное устройство, – нет, оружия нет, но выскочил из-под вокзала… Да, сейчас привезем.
Полицейская машина с ревом рванула с места, а я с грустью подумал, что на Стоуне придется задержаться.
– Что вы скажете по этому поводу? – сидящий по другую сторону стола мужчина, представившийся как лейтенант Ривейра, выложил на столешницу импульсный пистолет. – А? – Ничего не скажу, – ответил я, – первый раз эту штуку вижу. Где вы ее взяли? – В вашем рюкзаке, – лейтенант посмотрел на меня укоризненно. – Незачем запираться, господин Майнингер, лучше сознайтесь во всем. – В чем? – я поднял брови. – Этот пистолет не мой, его мне подкинули! Ведь на нем нет моих отпечатков?
Хорошо все же, что Стоун – высокоразвитая планета, где есть такая штука, как закон и вместе с ним – возможность для всяческих крючкотворств. В месте попроще, на Эммерихе или Линче, меня бы пристрелили сразу, а уж если бы взялись допрашивать, то куда жестче.
Ривейра поморщился – про отпечатки я не соврал. Доказать, что это именно мой пистолет, им будет невероятно сложно. Как и то, что именно я участвовал в перестрелке на аэровокзале.
Все изменится, если найдут второй пистолет, но пока этого не случилось. – А что вы можете рассказать мне по поводу событий на аэровокзале? – поинтересовался лейтенант уже без особого пыла. Понял, что со мной ему придется нелегко. – Мы прилетели с Миллены, – тут молчать смысла не было, – я вылез из вихрелета, началась пальба. Я испугался и побежал к краю. Там лестница, я начал спускаться… – А что же от полиции побежали? – Тоже испугался, – пожал я плечами. – Сами понимаете, стресс, нервы не выдержали…
Ривейра почесал мочку уха и потянулся к лежащему на столе рюкзаку. На то, как он потрошит мои вещи, я смотрел совершенно равнодушно. Ничего компрометирующего меня там не было. – А это что? – вопросил лейтенант, вертя в руках "Молнию". – Игрушка, – не моргнув глазом, ответил я. О том, что это оружие, они всей планетой не додумаются. – Ладно, – лейтенант сгреб вещи назад в рюкзак и встал. – Раз вы не хотите сотрудничать, то придется вам посидеть немного в кутузке, подумать! – Я гражданин Федерации, вы не имеете права меня арестовывать! – Мы и не думали вас арестовывать, – Ривейра с обворожительной улыбкой открыл сейф и убрал туда рюкзак. – Просто задержали для выяснения обстоятельств! На сутки!
Глава 19.
– Сержант! – крикнул он. В коридоре зазвучали шаги, дверь со скрипом открылась. – Отведите задержанного в камеру…
Последнее, что я видел, прежде чем меня вывели, как лейтенант убрал мой пистолет в ящик стола.
После ареста меня привезли в местное полицейское управление – унылое трехэтажное здание. Сняли отпечатки пальцев, продержали час в "обезьяннике", а потом отвели на допрос.
Теперь мне предстояло познакомиться с камерой. Судя по тому, сколько мы ехали на лифте, располагалась она в подвале. Сырой и темный коридор вызвал у меня озноб, а лязг толстенной железной двери – четкое ощущение, что быстро я отсюда не выберусь. – Заходи, – сержант разомкнул наручники и слегка подтолкнул меня в спину.
Я сделал шаг вперед и дверь захлопнулась.
Камера размерами не превышала каюту звездолета. У стен имелись четыре койки в два яруса, в углу – параша, откуда несло вполне предсказуемой вонью. На одной из коек сидел лысый плечистый юноша в безрукавке, а на другой копошилось нечто, похожее на груду лохмотьев. – Так, кто это к нам пожаловал? – спросил юноша гнусаво, глядя на меня пустым взглядом. – Что, фраер, влетел по гланды? – Похоже, что так, – спокойно ответил я. Груда лохмотьев развернулась, явив бородатый опухший лик. – Что? – просипел он. – Еще один! – Ты фраер, не бойся, – юноша встал, расправил плечи. На предплечье его красовалась татуировка – оскаленная тигриная голова. Явно знак принадлежности к преступному клану. Ладно хоть не к Триаде, – только запомни, что я тут главный! Что скажу, то нужно делать четко и быстро! Понял? – Понял, – ответил я и ударил его в поддых.
Плечистый с мокрым всхлипом осел на пол. Я полюбовался его корчами и уселся на опустевшую койку.
