Разумным было бы водить погоню по джунглям до самого срока, но ноги у меня подкашивались, голова кружилась, а сил не осталось даже на то, чтобы бежать. Я едва брел.
Придется оставаться на этом холме и держать оборону. Ночью меня вряд ли будут искать, так что преследователи (ведь не соврал проклятый волдхо, нашлись те, кто захотел за него отомстить!) появятся с рассветом.
За темное время мне предстояло окопаться, имея только небольшой топорик и нож. Но на открытом месте меня сразу же найдут, а потом снимут выстрелом издалека. Так что я поплевал на руки и принялся копать.
К тому моменту, когда на востоке объявились первые признаки рассвета, руки мои превратились в сплошную мозоль. Результатом трудов стала ямина, похожая на очень неудачную могилу.
Я еще нашел силы накидать сверху веток, а потом забрался внутрь и принялся сражаться со сном. Запас стимуляторов, которыми я пользовался все эти дни, подошел к концу еще вчера.
Солнце лезло по небосклону, затихли крики ночных тварей, дневные встречали светило настоящей какофонией. Глаза у меня слипались и чтобы отвлечься, я заставил себя задуматься о будущем.
Что делать после того, как я выберусь с Линча?
Перспективы выглядели достаточно отвратными. На меня до сих пор охотились бандиты из Триады и зелаврианцы, желающие получить "Молнию", а также агенты из Бюро, стремящиеся отдать Найджела Лесли под суд. Уйти от первых и вторых, а также убедить третьих в том, что я ни в чем не виноват, будет ох как непросто…
А ведь есть еще Диана и те, кого она представляет!
Единственный вариант – добраться до тайника профессора Фробениуса на Стоуне, извлечь то, что там лежит, и вместе с опытным образцом доставить в БСИ. Тогда, может быть, меня выслушают, позволят объяснить, а не отправят тут же под трибунал…
На этом месте я вынужден был оторваться от размышлений. Созданный природой прибор, известный под названием ухо, различил неподалеку голоса. Я приготовил оружие и чуть приподнялся из ямы.
По восточному склону холма поднимались пятеро в камуфляжной одежде. Трое были людьми, еще один – нри, а пятый – осторитом. В одной из верхних лап он держал поводок, на другом конце которого трепетало крыльями чудное существо – что-то вроде огромной стрекозы без глаз. И именно оно вело преследователей по моему следу. – Это еще что такое? – спросил один из людей, с излучателем в руках. – Тут жгли лес?
Судя по голосу, это был один из тех, кто вчера познакомился с моим парализатором. – Тхут садился кхорабль, – пробулькал нри, подозрительно зыркая по сторонам, – и все этхо мне не нравится… Хтатс, как там риган? – Беспокоится, – пискнул осторит, – что-то чует.
Они находились на пределе досягаемости парализатора, а выстрелу из пистолета мешали заросли, но ждать больше не имело смысла. Летучая тварь вскоре даст хозяевам знать, где именно я нахожусь, и тогда все преимущества засады исчезнут.
Я тщательно прицелился и выстрелил. Импульс ударил нри в правую ногу и оторвал ее, вопль боли на мгновение перекрыл прочие звуки. Второй выстрел пропал зря, преследователи бросились врассыпную.
Я с проклятием отшвырнул бесполезный пистолет и ухватился за парализатор. Палящий луч едва не опалил мне волосы, второй ударил в землю, но я все же ухитрился выстрелить.
Пытавшийся укрыться среди деревьев осторит заклекотал и свалился наземь, его тварь оборвала поводок и с истошным гудением унеслась куда-то в чащу. – Ах ты, ублюдок! – гаркнул кто-то из людей.
Я примерно знал, как они станут действовать – обойдут меня с трех сторон и будут, стреляя, приближаться до тех пор, пока я не откроюсь для кого-то одного. Рано или поздно эта тактика сработает.
Вопрос в том, насколько рано.
Я поглядел в затянутое тучами небо. Имелась вероятность, что Вилли прилетит не сегодня, а завтра или через три дня и застанет только мой слегка обгорелый труп. Ну что же, у экипажа "Бабочки" появится неплохой повод выпить…
В вышине родился низкий гул, из серых туч вывалилось нечто черное и помчалось к нам, резко вырастая в размерах. Не дожидаясь, пока десантный модуль приблизится, я выскочил из ямы и рванул в сторону – вершина холма в ближайшие минуты станет не самым уютным местом.
Кто-то крикнул, луч прошел над самой головой, но слишком внезапен был мой рывок и преследователи его проспали. Я с треском вломился в кусты и рухнул на землю.
И тут же меня подбросило вверх. Десантный модуль приземлился с грацией вздумавшего полетать диплодока. Что-то грохнуло, треснуло, в наступившей за этим тишине скрежет отодвигаемого люка показался очень громким. – Быстрее, Герхард! – голос Вилли звучал весело и зло. – Пока эти крысы лежат и боятся высунуть нос…
Я вскочил на ноги и вновь побежал, на этот раз в обратном направлении. Капитан "Бабочки", высунувшись из люка, остервенело палил с двух рук. – Быстрее! – повторил он.
Я подбежал к модулю, Вилли протянул мне руку. В этот момент один из преследователей осознал, что добыча ускользает из рук. Из чащи донесся возмущенный вопль, и тут же выстрел ударил в обшивку модуля рядом с кабиной. – Дети недоношенных ослиц! – рявкнул Вилли так, что у меня заложило уши. – Они попортят мне модуль! Взлетаем, быстрее!
Он вздернул меня наверх, вместе мы ввалились в объемистое нутро модуля. Люк тут же закрылся. – Живой! – сказал Вилли, хлопая меня по плечу. Глаза его лучились радостью, зубы сверкали. – И мы живые! Этот рейд оказался не так удачен, но подробности потом! А сейчас взлетаем с этой дурной планеты…
В кресло пилота он плюхнулся так яростно, что оно возмущенно заскрипело. Мне только и осталось, что занять одно из мест для десантников и хорошенько пристегнуться. При любви Вилли к экстремальному пилотированию это было совсем не лишним.
Мы рванули вверх с такой скоростью, словно обиженные преследователи дали нам хорошего пинка. Компенсаторная система модуля не была рассчитана на подобные нагрузки и меня вдавило в кресло так, что голова едва не провалилась в штаны.
Подобно вооружившемуся реактивной тягой Икару мы пробили тучи и вылетели к чистому небу, в котором бултыхалось огромное, редко видимое на поверхности Линча солнце.
Потом оно осталось где-то в стороне, а нас охватила заполненная звездами чернота. – Ну как поездка? – спросил Вилли, оторвавшись от пульта. Только сейчас я заметил у него на щеке тонкий, незаметный шрам. – Нормально, – ответил я. В подробности вдаваться не хотелось. – Все удалось, что запланировал? – Все, – кивнул я, с внезапным холодком понимая, что если Александр Мак-Нил, человек без памяти, еще мог найти себе место на "Бабочке", среди бесшабашных пиратов, то для Найджела Лесли, специального агента БСИ, это совершенно невозможно.
А для Вилли и его команды попросту опасно. Бюро находит предателей рано или поздно, в каком бы уголке Галактики они не спрятались и безжалостно уничтожает. Ну и всех, кто мешает. – Но лучше бы не удалось, – закончил я фразу. – А вы как? Что у тебя с лицом? – А, задело, – махнул рукой Вилли, – на Хичкоке нас встретили не очень дружелюбно… Пятеро наших там осталось, хотя кое-какую добычу взяли… – Что именно? – Древесину аргавана. – О! – только и смог сказать я. Из этой древесины получают один из самых дорогих наркотиков. Известен он тем, что долго не вызывает привыкания. Понятное дело, что любители "дури" готовы платить за него бешеные деньги.
