Разумно. Вдруг среди добравшихся до шлюпки не окажется не то что пилота, а просто умного и образованного человека? – Вот так! – сказала она, когда болтанка и кручение прекратились. – Сейчас еще с камерами разберусь…
После некоторых манипуляций включился круговой обзор. – Где этот чертов крейсер? – спросил я, пытаясь найти среди сотен звезд одну, рукотворную и смертоносную. – А вон…
Вместе мы смотрели, как от маленькой яркой точки отделились еще несколько и стремительно помчались к лайнеру, огромному и беззащитному, словно аэростат. – Нацеливайся на планету, – приказал я, самовольно взвалив на себя обязанности капитана. – И максимальную скорость… – Он и нас собьет! – Вряд ли. Оружие крейсера не рассчитано на то, чтобы гоняться за подобной мелочью… Разве что он несет на себе истребители!
Шлюпка дернулась. Лайнер начал потихоньку удаляться, а впереди, не прямо по курсу, а с поправкой, оказалась планета – темный круг, украшенный с одного края полумесяцем голубого огня.
Химават.
Вопреки ожиданиям, "Денеб" не взорвался. Мы заметили еще несколько стартовавших шлюпок – словно искры они отскакивали от массивного корпуса. Выпущенные же с зелаврианского корабля ракеты, приблизившись, резко замедлили ход и оказались вовсе не ракетами. – Десантные боты! – прошептал я, глядя на то, как штуковина, похожая на громадный металлический ботинок, припечатывается к сверкающему борту лайнера. – Они берут "Денеб" на абордаж. Но зачем? – Вот уж не знаю, – голос у меня не дрогнул, а даже если я и покраснел, то Диана, стоящая за спиной, этого видеть не могла. – Думать об этом будем потом, когда окажемся на планете… – А сейчас о чем прикажешь думать? – Диана фыркнула. – О том, как там оказаться. Желательно живыми! – ответил я. – Надо выяснить, что у нас есть и насколько эта штуковина, – я постучал по полу, тот отозвался недовольным лязгом, – способна летать…
И мы занялись инвентаризацией. Само по себе это чудовищно прозаическое занятие не может спасти человеку жизнь, но способно дать представление о том, есть шансы на спасение или нет. – Смотри, они взлетают, – сказала Диана, когда я закончил тестировать систему жизнеобеспечения.
"Денеб" выглядел на наших экранах как светящаяся точка. От ее поверхности отделились несколько точек меньшего размера и прыснули в стороны, словно согнанные с куска тухлого мяса мухи. – Чего они… – я не закончил фразу. Яркий луч пронизал космос, отметина лайнера на мгновение стала больше, а потом пропала. В секторе, где недавно висел громадный звездолет, не осталось ничего, кроме равнодушно моргающих звезд. – Все… все… – сказала Диана изменившимся голосом. – Как? Они погибли? – Да, – на душе было погано, словно я был виноват в том, что мгновение назад сотни людей превратились в пепел. – И мы ничего, ничего не могли сделать… Проклятые жабы! – Это точно, – она вздохнула, – хочется пальнуть в них из чего-то такого… этакого! – Могу выдать парализатор, – предложил я. – Но главное, чтобы они в нас не пальнули или не догнали. Сколько еще до входа в атмосферу? – Часа полтора, – Диана глянула на пульт. – Очень много…
Эти полтора часа мы провели в лихорадочной суете. Проверили все, начиная от запасов воды и заканчивая состоянием внешней оболочки. Окажись в ней малейшая щелочка, мы вместе со шлюпкой просто сгорим при посадке.
И стоило ради такого удирать с "Денеба"?
Зелаврианский крейсер приблизился, стал ярче. Несколько раз он выпускал десантные боты. Те уходили куда-то в стороны, к невидимым для нас другим шлюпкам.
Жабы искали меня с достойным восхищения упорством. "Пегас-17" ускользнул от них. Около Новой Америки, где есть несколько военных баз, они не посмели высунуть носа. Но неведомый информатор с планеты сообщил им, что я сел на "Денеб".
Догнать пассажирский лайнер для крейсера не проблема. Но на борту меня не оказалось. Убедившись в этом, зелаврианцы уничтожили его, чтобы скрыть следы, и принялись методично, одну за другой обыскивать успевшие стартовать шлюпки.
Такую бы энергию – да в мирных целях! – Уф, успели, – сказал я, когда пропищал зуммер, говорящий о том, что мы входим в верхние слои атмосферы, – включай автопилот…
Обзорные экраны померкли, камеры спрятались под защитную оболочку. Нам предстояло пережить посадку в противоперегрузочных креслах. Автопилот сам должен отыскать ближайший кусок суши и опустить шлюпку на ровное место.
Кресло охотно приняло меня в ласковые, хоть и тесноватые объятия. Внутренности шлюпки погрузились в полутьму и тишину, чуть заметно светился пульт, слышалось ровное дыхание Дианы.
Потом нас начало трясти. Ощущение было такое, словно несколько великанов играли маленьким корабликом в баскетбол, что есть силы ударяя им об пол, подбрасывая повыше, сталкиваясь лбами около корзины.
Я почти услышал их азартное дыхание за бортом.
Несмотря на кресло, тряска была нестерпимой. Я чувствовал, как колотятся друг об друга кости, желудок трется о кишки, а печенка и селезенка пытаются поменяться местами. Казалось, что мой организм решил в спешном порядке трансформироваться в нечто более совершенное с точки зрения эволюции.
Мощный удар заставил воздух с шумом вылететь из груди. Пытаясь придти в себя, я не сразу сообразил, что нас больше не трясет, а шлюпка, похоже, стоит на месте. – Как ты там? – спросил я, силясь выбраться из кресла. Это оказалось неожиданно трудной задачей. – Жива, – отозвалась моя спутница. Лицо Дианы выглядело бледным, но взгляд оставался твердым. – Для начала надо бы оглядеться, – я потянулся к пульту.
Обзорные камеры включились не все, некоторые не пережили падения. Но заработавшие показали настолько мало, что их можно было и не активировать. Одна продемонстрировала грунт, в который уперлась, другая – внутреннюю поверхность защитной оболочки, из-за которой не смогла выбраться, а третья – сплошную завесу из зелени. – Похоже на лес, – сказала Диана. – Теперь ясно, почему нас так тряхнуло, – я пошевелил конечностями, пытаясь определить, в рабочем ли они состоянии, – этот чертов автопилот не заметил такой мелочи как деревья… – Возможно, – Диана извлекла из кармашка зеркало и уставилась в него как в священную книгу. Хотя для женщин зеркало куда святее Библии, Корана и прочей религиозной писанины. – Что будем делать? – Надо уходить отсюда, – ответил я. – Что-то мне подсказывает, что зелаврианцы не оставят нас в покое и здесь… – Что именно тебе подсказывает? – она насадила меня на взгляд, словно на шпагу. – Э… логика, – я несколько смутился, но не отступил. – Если они собирались уничтожить всех пассажиров "Денеба", то захотят довести дело до конца. Запеленговать место посадки несложно и десантные боты могут опуститься рядом с нами через несколько часов… – Похоже на правду, – вид в зеркальце как будто устроил Диану. Она спрятала блестящую штуковину в карман и выжидательно посмотрела на меня. – Ну что, собираемся? – Собираемся, – вздохнул я.
Автоматика люка оказалась повреждена во время посадки и мне пришлось открывать его вручную. Чертыхаясь и потея, я минут пятнадцать сражался с проклятым механизмом, а Диана укоризненно глядела на меня, и в глазах ее явственно читалось: "Надо же, и он еще считает себя мужчиной…".
