– И где он? – От нетерпения Яна сжала пальцы так, что ногти впились в ладонь.
– Улетел в Москву. Или должен улететь… Я не знаю расписания рейсов, но он сказал, что ему срочно надо вернуться.
Яна никогда еще не собиралась так быстро. Кидала вещи в чемодан, позабыв про все правила. Зубная паста, трусики, эскизы, сандалии… Утрамбовала, как могла, заплатила за номер и понеслась в аэропорт Каподикино. Разгар рабочего дня, пробки, итальянские водители, которых хлебом не корми, дай посигналить… Все это скомкалось в ее воспоминаниях, как вещи в пресловутом чемодане.
В голове царил хаос. Она держалась за виски, чтобы не лопнул череп, и отчаянно пыталась понять, что происходит. Она и правда сказала, что любит Марко? И кому – его матери? И та действительно помогла после того, как сама же предложила унизительную сделку? Или это очередной фокус, чтобы вернуть несчастную аферистку в ее тайгу с медведями?
И почему Марко уехал? Так сильно обиделся, что не пожелал даже поговорить? Умчался, потому что между Яной и «Палаццо Д’Оро» выбрал «Палаццо»? Или в ресторане и впрямь что-то стряслось? Но почему тогда они не связались с ней, с переводчиком? Или уже наняли кого-то еще? Или Марко сам потребовал другого переводчика?.. Мамочки! Все эти вопросы роились в голове стаей летучих мышей, вызывая ужас и оторопь.
В пробке у нее было достаточно времени, чтобы изучить рейсы. До Москвы было только два прямых и один с пересадкой. Пересадки Марко не любил. Оставалось два варианта: через час и через шесть часов. Ночной. А его телефон до сих пор упрямо перебрасывал звонки на голосовую почту.
На рейс через час билетов не осталось, да и если бы были, Яна ни за что не управилась бы с регистрацией и паспортным контролем. Высокий туристический сезон плюс скромные габариты неаполитанского аэропорта. Поколебавшись, она все-таки выкупила место на рейсе через шесть часов. Дороже, чем с пересадкой, но терпеть больше полусуток до разговора… Ох, Марко, ну включи же, наконец, телефон!
Выпрыгивая из такси перед стеклянными воротами Каподикино, Яна уже рисовала в голове классическую кульминацию западной мелодрамы. Она врывается в аэропорт, всеми правдами и неправдами убеждает пропустить ее быстрее… Как это обычно делается: вопрос жизни и смерти, любовь, которая не может ждать… За секунду до закрытия посадки оказывается у нужных ворот, и Марко, который по какой-то причине замешкался, видит ее. Мгновение они смотрят друг на друга поверх толпы. Яна бросается к нему на шею и со слезами признается в любви. Он подхватывает ее на руки, кружит, растроганная публика аплодирует…
Сценарий полетел коту под хвост уже в тот момент, когда Яна с чемоданом, споткнувшись, как из рогатки влетела в здание аэропорта. Перед ней были полчища, по сравнению с которыми Мамаева Орда бледнела и терялась. Очереди на регистрацию, кишащие стариками, детьми и китайцами. Ни шанса обогнать, поднырнуть, уговорить. И объявление о том, что посадка на рейс до Москвы закончена, Яна обреченно выслушала, проходя рамки досмотра.
Марко улетел. Если он, конечно, купил билет на тот самолет. Если, конечно, синьора Бурджарини не соврала… На всякий случай Яна обошла каждый магазинчик дьюти-фри, все залы ожидания… Четыре с половиной часа до вылета. Всего-то. И ни единого шанса связаться с Марко.
Она сидела, жуя картонный бутерброд за три евро, и пялилась в одну точку, пока ее, наконец, не осенило. «Палаццо»! Если он рванул в Москву по срочному делу, то уж в ресторане ей должны были ответить. Плюнув на международные тарифы, Яна набрала Самохина.
– Да? – нехотя отозвался он.
– Михаил Игоревич, это Яна. Марко не звонил вам? У него что-то с телефоном, кажется, он собирался вылететь в Москву. Что-то случилось?
– У нас – ничего, – сообщил Самохин. – Но у синьора Бурджарини, по всей видимости, какие-то проблемы. Он звонил несколько часов назад, сорвал меня с важной встречи. Сказал, что должен поговорить со мной завтра утром. И это очень срочно.
Новость Яну ни разу не обрадовала. В таком состоянии Марко мог наворотить всякого. Зная его темперамент, бояться стоило худшего. Что он собирался сделать? Просить о смене переводчика? Признаться в фиктивном браке?.. Стоп! А как он вообще умудрился поговорить с Самохиным? Они ведь даже на английском не могли обсудить самые простые вещи. О работе договорились каким-то чудом в деловой переписке. Но как же обошлись без онлайн-переводчика?! Или Самохин привлек для разговора Вику, или Яне уже нашлась замена…
Казалось, ничто не сможет сделать этот день еще хуже. Но нет! В самые худшие дни судьба порой не устает демонстрировать изобретательность. Как ребенок, который научился не только шевелить ушами, но и сворачивать язык трубочкой. Смотри, мол, как я еще могу! Рейс задержали на два с половиной часа, телефон разрядился и приказал долго жить. И когда Яна, ползая под креслами, нашла, наконец, свободную розетку и на радостях воткнула вилку, в разъеме что-то хрустнуло. И как она ни крутила проводом, как ни старалась найти нужный угол, телефон так и не ожил.
В Шереметьево самолет приземлился вместе с рассветом. Скудный завтрак, часовая очередь на паспортный контроль – и Яна оказалась на стоянке такси. Так вымоталась, что даже не вспомнила про аэроэкспресс. И только когда водитель вырулил с платной парковки, она наконец осознала, что наступило то самое время, когда каждый второй житель Московской области, каждый второй дачник торопится на работу в чертоги МКАД. Ну, как торопится… Насколько можно торопиться со скоростью пять километров в час?
Собрав все возможные неприятности, как бойскаут значки, Яна все же добралась до «Палаццо Д’Оро». Взмыленная, растрепанная и голодная. К десяти часам, но добралась. И с чемоданом наперевес ломанулась внутрь. Даже Ильдар при виде ее растерял весь снобизм элитного швейцара и, будто опасаясь подхватить вирус невезения, предусмотрительно отскочил за стойку. Но сегодня Яне было плевать на пафосную атмосферу «Палаццо». И на то, что о ней подумают сотрудники. Ей был нужен Марко, и она поспешила в раздевалку.
По пути едва не сбила с ног Аллочку. Та испуганно вжалась в стену и уставилась на тайфун с чемоданом.
– Что-то случилось? – пробормотала она, округлив глаза.
– Марко! – выдохнула Яна и сдунула прядь волос, упавшую на лицо. – Где он? На кухне? Ты его видела?
– Н-нет… Говорят, он был, но у Самохина.
– Ясно. Спасибо, – и на этом тайфун, миновав кухню и раздевалки, направил разрушительную силу прямиком в кабинет Михаила Игоревича.
Яна постучала, но не услышала ответа. Дернула ручку – та не поддалась. Толкнула дверь, постучала снова и собралась крикнуть, но услышала, как щелкнул замок.
– Это вы… – обреченно вздохнул Самохин, как генерал, который сдает ключи от города врагам и принимает собственное поражение. – Я знал, что так и будет… С самого начала. Проходите, что уж теперь…
Проигнорировав странный упрек, Яна ввалилась в кабинет. Она бы вошла, но колени подгибались, а чертов чемодан без конца путался в ногах. Обошлось, к счастью, без травм и падения, но Михаил Игоревич рассудил здраво и сел за стол, чтобы массивное деревянное полотно защитило его от ходячей аварии.
