Ей не хотелось покидать термальные сады, как Еве – Эдем. К тому же, она никого не довела до грехопадения, а, напротив, отчаянно пыталась удержать. И все-таки есть в этом саду было нечего, а плавание всегда вызывает зверский аппетит. Они поехали вниз, к морю, в небольшой прибрежный городок, и Марко уверенно повел ее узкими улочками, по которым проедет разве что излюбленный итальянцами мотоцикл.
У белого двухэтажного дома с арочными балконами и невзрачной синей вывеской Марко остановился. Всего несколько столиков стояли на улице под полосатыми зонтами. Вниз открывался вид на слепящее солнечными бликами море.
– Здесь почти не бывает туристов, – пояснил Марко. – Но местные едят только здесь, потому что готовят тут лучше всего. Синьор Россини любит тишину, иначе давно бы разбогател. Так говорит его жена.
Марко заглянул внутрь, и Яна последовала за ним. Когда глаза привыкли к полумраку, она увидела небольшой зал с множеством фотографий на стенах. Почти как в доме Бурджарини.
– Синьор Фабрицио! – крикнул Марко, игнорируя остальных посетителей. – Синьора Леона!
Фабрицио? Как нож?.. Минутку…
– Это что, ресторан твоего учителя? – спросила Яна, но Марко так и не успел ответить.
Из кухни к нему выбежала маленькая сухонькая женщина лет семидесяти и всплеснула руками.
– Марко! – воскликнула она и кинулась тискать его, как плюшевого медвежонка. – Фабрицио! Да где же его носит! Глухой, как пробка! Фабрицио! Ты посмотри, кто пришел! Дева Мария! Только посмотри, какой красавчик! А это кто?! Неужели твоя невеста?..
– Жена, – быстро ответил Марко, не дав Яне придумать оправданий.
– Фабрицио! Ты только послушай! Да надень ты уже аппарат!
В зале показался приземистый круглый мужчина с торчащими из-за ушей седыми кудрями и абсолютно гладкой макушкой. Лысина так блестела, как будто синьор Фабрицио был одной из тех статуй, которые принято гладить на удачу. Кряхтя, он вышел из-за прилавка, вытер руки о широкий передник и нацепил на ухо маленький слуховой аппарат.
– Что ты кричишь, женщина? – проворчал он, но, заметив Марко, остановился как вкопанный и раскинул руки. – Да это же мой Марко! Мой маленький Марко!
– Ты только посмотри, Фабрицио! – синьора Леона ткнула мужа в плечо, пока он обнимал «маленького» Марко. – Он привел к нам жену! И эта ведьма Паола, прости меня Господи, – на этом старушка перекрестилась, – даже не подумала предупредить! И почему ты не устроил свадьбу в нашем ресторане?
– Мы поженились в России, – объяснил Марко. – Яна русская.
В небольшом зале стало тихо, слышалось только, как позвякивает посуда.
– Э-э-э… Welcome to Italia
[13], – первой нашлась синьора Леона.
– Всё в порядке, – улыбнулась Яна. – Я говорю по-итальянски.
Пожалуй, так она представляла себе встречу с родителями Марко. Чета Россини едва не задушила Яну в объятиях. Был накрыт стол на четверых, синьор Фабрицио откупорил бутылку домашнего вина, единственная официантка принесла блюда. Порции были такими огромными, что даже одной хватило бы всем четверым, чтобы наесться досыта. И после дивной брускетты со свежими помидорками, хрустящей, сдобренной оливковым маслом и травами, Яна уже собралась вежливо отказаться от всего остального. Но синьор Фабрицио обиженно замахал руками, поставил перед ней пузатую керамическую плошку с пастой маринара, и пришлось снова вооружаться ножом и вилкой.
– Марко, я не осилю, – шепнула она, воспользовавшись тугоухостью хозяина.
– Давай на двоих, – он поставил плошку посередине, нырнул туда вилкой и лихо намотал целую катушку спагетти.
Шумные супруги Россини заставили Яну забыть обо всех дилеммах и переживаниях. Они болтали, беспрестанно перебивая друг друга, рассказывали про маленького Марко, которого дедушка привозил на Искью еще ребенком. О том, как Марко летом подрабатывал у синьора Фабрицио официантом, постепенно стал помогать на кухне, учиться… О том, как испортил дорогое блюдо, решив проявить творческую изобретательность, о том, как синьор Фабрицио гонялся за ним с лавровым веником.
Яна хохотала до слез, Марко поначалу дулся и просил хотя бы часть его позорного прошлого попридержать в секрете, но в конце концов и сам развеселился. На Леону и Фабрицио смотреть было одно удовольствие: они периодически ругались, ворчали друг на друга, но делали это так мило и беззлобно, что было очевидно: они до сих пор влюблены.
– Ты, наверное, привез Яну посмотреть на парад лодок? – ухмыльнулся синьор Фабрицио. – Нет ничего более романтичного, чем день святой Анны на Искье.
– Вы уже думали, где переночуете? – вмешалась синьора Леона. – Самое красивое будет вечером, в темноте. В том году было световое шоу. Как будто пожар в Арагонском замке. Потом фейерверки… Мы разошлись только в полночь.
– Мы еще не решили, – уклончиво ответил Марко, взглянув на Яну. – Может быть, вернемся в Неаполь на последнем пароме. Или найдем какой-нибудь отель…
– Отель! – синьора Леона взмахнула руками. – Ты слышал, Фабрицио?! Он говорит про отель!
– У тебя есть совесть, Марко? Или ты решил оскорбить старика?
– А кому мы нужны, Фабрицио? У нас, конечно, не какой-нибудь гранд-отель. Хотя раньше Марко не жаловался. Ему нравилась наша мансарда. Но жену, наверное, стыдно привести…
– Я не хочу вас обременять, – мягко пояснил Марко. – К тому же, я не знаю, согласится ли моя дорогая жена…
Шах и мат, Яна. Теперь сказать этой милейшей пожилой паре, что она предпочла бы отель с отдельными номерами? Или вообще устала и хочет обратно в Неаполь? Ну, Марко, ну, подлец….
– Что ты, дорогой, – с нажимом произнесла Яна. – Разве можно отказывать синьоре Леоне? Я была бы счастлива остаться в этом чудесном доме.
Конечно, синьора Леона не видела, как Яна изо всех сил ущипнула Марко под столом, поэтому воспряла духом и побежала готовить чистое белье, словно гости собрались лечь прямо сейчас.
– Какой же ты… манипулятор! – процедила Яна, когда они с Марко после сытнейшего обеда вышли на улицу.
– Только не говори, что тебе здесь не понравилось, – невинно улыбнулся он.
– Ты ведь все рассчитал с самого начала?
– Можно я не буду отвечать без адвоката? Пойдем, парад лодок в самом разгаре!..
Парад, мороженое, салют и снова домашнее вино… Тот вечер превратился для Яны в сияющую карусель воспоминаний, от которых пробирает дрожь и хочется снова нырнуть обратно во времени.
Хихикая, как глупые школьники, и подкалывая друг друга, они наперегонки добрались до ресторанчика Фабрицио уже затемно. И Марко схватил ее за руку, потянул к перилам, за которыми открывался весь залив Картаромана, еще пылающий праздничными огнями. Крепко прижал к себе и с наслаждением втянул прохладный вечерний воздух, напоенный ароматами южной растительности.
