Да, споры с Аллой Романовной заканчивались всегда одинаково. Поэтому уже через полчаса Яна обмеряла сестру и обсуждала фасон платья.
– Слушай, да наплевать. – Соня сочувственно смотрела, с каким остервенением Яна царапает в блокноте цифры. – Куплю себе. Скажем, ты сшила. Какое ей дело, в конце концов?
– Нет, я сошью. Может, хоть тогда она поверит, что от меня есть толк. Ты какого цвета хочешь?..
В глубине души Яна понимала, что Соня не виновата в том, что стала маминой фавориткой. Может, все дело в родах? Старшую дочь Алла Романовна рожала больше суток, а потом еще неделю переживала за жизнь младенца, пока ту выхаживали в реанимации. С Яной, судя по рассказам, все обошлось куда проще: мама так долго собирала сумки, что родила, едва добравшись до больницы. Возможно, она даже не заметила, что вообще родила еще кого-то, и все эти годы считала Яну странной чужой девочкой, которая почему-то пасется в их квартире. А как еще объяснить, что все сливки родительской любви собрал не младший, а старший ребенок?
И все же было очень трудно не переносить обиду на сестру. Такая аккуратная, изящная и талантливая… Она была средоточием положительных качеств. Словом, идеальный объект для раздражения.
Злость на полное отсутствие идей, которая зрела весь следующий рабочий день, пока Марко бушевал на кухне, гейзером выплеснулась в спортзале. Будь дорожка чуть более хрупкой, рассыпалась бы в песок под яростными шагами. И обрадовало это состояние только одного человека: тренера Ивана.
– Отличный боевой настрой! – сказал он с широкой улыбкой. – Я всегда говорю: тренироваться надо со злостью!
Яна почти забыла про то, что согласилась на индивидуальное занятие. Нет, разговор она, конечно, помнила, но подумала, что предложение было сиюминутным. Рассчитывала, что с такой огромной клиентской и мышечной массой Иван забудет про ее существование, как только она шагнет за порог клуба. Однако, видимо, в прошлый раз своим зеленым платьем она произвела такой фурор, что тренер взаправду загорелся идеей сделать из нее фитнес-леди.
– Сколько вы уже тут? Положите руки на датчики, – тренер заглянул на монитор. – Ага, пульс сто сорок два. Пятнадцать минут… Для разогрева достаточно. Теперь давайте с вами сделаем разминку и растянемся.
Яна с облегчением слезла и отправилась в дальний угол зала. Не хотела кряхтеть и корячиться на виду у всей публики. Здесь, в клубе, она могла воочию убедиться: Бог создал людей по своему образу и подобию. Марко вписывался в этот сонм атлетов, а вот Яна только отчетливее видела собственное несовершенство. И какому садисту пришло в голову сделать все стены качалки зеркальными? У пятой точки, – или, если уж начистоту, у пятого многоточия, – был один плюс: Яна его не видела. Как будто жирок боялся свою хозяйку и трусливо прятался за спиной. В зеркальной комнате под тонкой тканью лосин скрываться было невозможно.
– Зря стесняетесь. – Иван проследовал за ней. – У всех свои недостатки. Так что ничего постыдного. Главное – сила воли.
Как же! Недостатки у них! Взять того же Марко: не человек, античная скульптура. Кажется, он даже не потеет – мироточит. А у нее уже футболка прилипла к спине, волосы – ко лбу, а под мышками позорно темнеют влажные пятна. И, как назло, этот раздутый Ваня требует, чтобы она поднимала руки! Вот зачем он с ней возится, когда мог бы придерживать спинку вон той упругой брюнетке?
– Помните разминку в школе? Крутим головой в одну сторону, в другую… Надо, чтобы суставы как следует разогрелись…
Школьная разминка была, пожалуй, единственным комплексом упражнений, посильным Яне. Она делала все, как отличница, и Иван хвалил за каждую мелочь. Подбадривал, чуть ли не по голове гладил, и, если бы у нее был хвост, она бы им неистово завиляла.
– Умничка, вот так… А теперь тянемся. Нагнитесь… Ага, к этому носочку! Видите? Все получается! А говорили, что не гнетесь. Еще, еще немножечко… Надо, чтобы вот здесь чуть-чуть болело… – и с этими словами он провел ладонью по задней поверхности ее бедра.
– Ты, вероятно, забыла, зачем мы сюда пришли! – обрушилась на нее итальянская речь, и Яна выпрямилась так резко, что впечаталась темечком в подбородок Вани.
– Простите… – простонала она, в ужасе глядя, как тот морщится, потирая ушибленное место.
Щеки горели, словно их натерли аджикой, но Марко не собирался облегчать ее участь.
– Теперь я понимаю, почему ты не хотела приходить сюда со мной, – протянул он. – Это место действует на тебя, как афродизиак.
– Почему бы и нет? – с вызовом ответила Яна. – Вокруг сильные мужчины… Или тебя что-то смущает? Ведь для тебя любая юбка – афродизиак.
– Может быть. Но шеф здесь я, поэтому мои сексуальные потребности важнее.
– Все в порядке? – вмешался тренер, глядя, как Яна хватает ртом воздух от приступа возмущения.
– Да, – выдохнула она, с трудом приходя в себя. – Извините, мне надо работать.
– Продолжим в следующий раз? Будет время, поработайте дома над растяжкой.
– Конечно! – Яна одарила его ласковой улыбкой и подмигнула.
Не столько для того, чтобы порадовать тренера, столько для того, чтобы позлить Марко. И он заглотил наживку на ура. Дождавшись, пока Иван откочует к стойке, наклонился к ней и процедил:
– О чем вы сейчас говорили?
– Ничего такого, – Яна равнодушно дернула плечом. – Просто договорились о жарком сексе без обязательств.
– Что?!
– Ага. В бане через полчаса. Так что, кого будем соблазнять? Вон ту, с большой грудью? Или эту, с красивой попой? Выбирайте на свой вкус, маэстро.
– Очень смешно, – проворчал Марко и попытался изобразить равнодушие.
Ха! Она кожей ощущала его раздражение и злость. Нашелся тоже святой отец! Блюститель нравов! Пусть посмотрит со стороны, как выглядят люди без моральных ориентиров. Или что: мужчине можно, а женщине – ни-ни? Афродизиак, скажите, пожалуйста! Не видел, что ли, как нормальные люди разминаются?
– Я закончил тренировку. – Марко перекинул полотенце через плечо.
– Я свободна?
– Нет, в баню ты сегодня не успеешь. Я хочу в клуб. В ночной клуб.
– А сумки? – вяло возразила Яна.
– Оставим здесь. Арендуем шкафчики до завтра. Не переживай, это моя проблема.
Момент триумфа был недолгим. Марко умудрился показать ей, кто главный. Игривое настроение улетучилось, на смену пришло мрачное предчувствие.
Во-первых, она понимала: шумная музыка сгладит шероховатости перевода. И вряд ли в танцующей лавине подвыпивших девушек найдутся такие же принципиальные, как та фитнес-леди. Внешность Марко, его улыбка плюс пара крепких коктейлей, и необходимость в переводчике исчезнет вовсе. А значит, придется весь вечер наблюдать за брачными играми синьора Бурджарини. И хорошо бы он отпустил ее домой, а не пригласил к себе третьей лишней. Потому что она в красках представляла себе картину: Марко, готовая ко всему девица, а с краю кровати – она, Яна. Дублирует по-русски все те развратные словечки, которые слетают с его языка…
