— Многие женщины любят опасность.
— Но не такие нежные, как она.
— Да я и не хочу ей нравиться! — вспылил Адам. — Может, я просто решил затащить ее в постель? Это совсем другое.
— Вижу, ты принял решение навсегда остаться одиноким и несчастным. А мне показалось, что Белль смогла бы все исправить.
Адам невесело улыбнулся:
— Прошлого не исправить. Теперь я хочу немного поразвлечься. И вернуть репутацию сильного и мудрого правителя. Большего я не прошу.
— Ну, а если бы попросил?
— Мне ничего не надо. — Адам взглянул на свое отражение, в котором видел лишь карту разрушений, причиненных жизнью. — По-моему, все и так прекрасно.
— Попридержи коней, — заметил Фос. — Прекрасно здесь только одно — и это существо зовется Белль.
Старик не ошибся и не преувеличил. Когда Белль появилась в золотом обтягивающем платье, сверкая, как драгоценность, а ее темные волосы волнами спадали на голое плечо, Адам получил удар под дых.
Чем больше он ее разглядывал, тем больше им овладевало возбуждение. За последние три года он никого не хотел так сильно. По правде говоря, за все это время она оказалась единственной женщиной, которую он вообще захотел.
Адам протянул ей руку, но Белль отпрянула от него.
— Ну же! — сам того не желая, рявкнул он. — На вечеринке ты не должна выглядеть напуганной.
— Я тебя не боюсь, — сказала она, шагнув к нему и зашелестев платьем. — Вот. — Она взяла его под руку. — Видишь?
Адам повел ее по коридору, освещенному ярче обычного. Входные двери были распахнуты настежь, снаружи ждала машина. Странное чувство, когда на тебя накатывает прошлое — жизнь, существующая теперь лишь в мечтах.
В его груди защемило, и он внезапно остановился.
— Что такое? — спросила Белль, ослепляя его голубизной глаз.
— После аварии я ни разу не садился в автомобиль. Если не считать возвращения из больницы домой, но тогда меня накачали лекарствами.
Она крепче обхватила его руку.
— Волнуешься?
Он покачал головой.
Все было как в тот вечер, когда он уезжал из дворца с Иантой. И вернулся обратно один. Авария вряд ли снова случится, Адам не был суеверен. И все же он невольно сравнивал две ситуации.
Что-то легонько коснулось его щеки, а потом к уголку его рта прижались горячие губы Белль.
— Я тебя не боюсь, — повторила она. — И сегодня все пройдет как по маслу.
Ее пальцы скользнули в его ладонь. Она взяла его за руку. Обыкновенный дружеский жест, без какого-либо сексуального подтекста, но Адам вспыхнул.
Его будоражило каждое ее прикосновение.
— Все в порядке, — мягко проговорила она.
На удивление легко он сел в машину и повел ее по извилистым дорогам, где произошла авария. На пути в аэропорт.
Белль разинула рот, когда услышала, что они полетят на частном самолете в Санта-Миларго.
— Я и не думала…
— Мы же на острове, — перебил он ее. — Или ты думала, что мы доберемся туда на машине?
Час спустя самолет приземлился в королевстве Санта-Милагро, расположенном между Португалией и Андалусией. На склонах гор мерцали огни города, отражая звезды, сверкавшие в бархатно-синем небе.
Когда открылись двери самолета и к трапу подкатил лимузин, Белль раскрыла глаза от удивления.
— Похоже, это самая необычная поездка на вечеринку в моей жизни, — призналась она. — При этом на мне самое необычное платье, а рядом самый необычный мужчина на свете.
Адам усмехнулся:
— Считаешь меня необычным?
— Огромного мускулистого принца, похожего на Халка? Если честно, да!
Когда они сели в лимузин, воспоминания об аварии начали угасать. Он почти забыл о ней, когда прислонился к спинке сиденья и рядом устроилась Белль, по-прежнему держа его за руку.
Она успокаивала его, и это было даже забавно, ведь ей в сложившейся ситуации приходилось ничуть не слаще. Ему нравилось ощущать ее нежную кожу. Нравилось к ней прикасаться. А еще больше нравилось, что она сама к нему прикасалась.
— Сегодня мы не вернемся на Олимпиос, — как бы невзначай произнес он.
— Как так?
Дорога свернула, и вдали показались кованые ворота, которые распахнулись, когда машина приблизилась. Перед их глазами предстал дворец. В тысячу раз претенциознее, чем у Адама, и освещенный, так что напоминал золотой слиток.
— А так, — ответил он. — Переночуем здесь.
— Ух ты… Ну ладно. Кстати, забыла спросить. Как ты познакомился с принцем Филипом? Ходили вместе в школу принцев?
— У нас была обычная школа.
— Значит, принцы сами собой друг к другу притягиваются?
— Пожалуй. Но у нас есть еще один друг. И он совсем не принц. Раф вообще из бедной семьи. Образование ему оплатила благотворительная организация. Ты сегодня с ними познакомишься. Я представлю тебя своей… кхм, партнершей.
— Ты даже друзьям врешь?
— Разве это ложь?
Девушка побледнела.
— Но мы же не… занимались сексом.
— Есть к чему стремиться. — Лимузин остановился, и водитель открыл им дверцу. Адам протянул ей руку. — Вот тебе и тема для размышлений. Думай о приятном, когда будем заходить. Ты не должна выглядеть рассерженной. Сделай вид, будто мы только вылезли из постели.
Щеки Белль вспыхнули, и пока они шли по затейливо украшенной аллее, ведущей в зал, Адам ликовал. Казалось, он и правда совсем недавно выпустил свою спутницу из страстных объятий.
Когда они поднялись на верх лестницы, зал мгновенно стих. Распорядитель вытянулся по струнке и объявил:
— Принц Олимпиоса Адам Казарос и Белль Чемберлен из Калифорнии!
Белль крепко держалась за него, когда они начали продвигаться в зал. К такому вниманию она не привыкла. Да и Адаму тоже явно было не по себе.
Гости смотрели на него с раскрытыми ртами, и на их лицах застыли потрясение и жалость. А ему было все равно. Он был удивительно спокоен. Его сопровождала самая прекрасная девушка на свете, и какое-то странное могущество наполняло его тело.
Теперь народ его боялся. Адам ощущал небывалую уверенность в себе. Раньше все старались ему угодить, из кожи вон лезли, чтобы привлечь его внимание. А теперь он шел, и они расступались перед ним, как море перед чудом.
Адам и Белль направлялись в центр зала. Танцующие сторонились их, как будто боялись, что Адам схватит не в меру приблизившегося к нему гостя.
— Не хочешь потанцевать? — спросил он.
В ее глазах он не увидел страха. Конечно, она смотрела на него не так, как остальные. В ее взгляде читались трепет, удивление и даже немного восхищения, которое точно могло погубить Адама.
