П. Паркер, Майк
Майк Паркер. Он был тем, кто научил меня, не все дети рождаются в любви. Что любовь вообще не является обязательной. И что она не всегда красива.
Я встретила его одним дождливым днем, и в моей памяти он его образ до сих пор ассоциируется с непогодой.
В начале лета 1941 года никто не хотел ехать в Европу. Гражданские корабли давно перестали ходить в этом направлении; океанские просторы рассекали лишь грузовые суда, поставляющие ракеты и истребители. Я это знала. Но решила не покидать пристань, пока не окажусь на борту корабля. Если мне удастся добраться хотя бы до Англии или Испании, то я уже буду ближе к Аллану. И Йёсте.
Я прогуливалась по причалу и смотрела на пришвартованные лодки. Я босиком ступала между мусором и лужами, вскрикивая от боли, когда маленькие острые камни впивались в стопы. Туфли я убрала в сумку. Не хотела испортить последнюю хорошую пару. С собой я взяла лишь небольшой чемодан с минимумом одежды. Мой любимый медальон болтался на шее. Остальные вещи остались в сундуке на чердаке у Карла. Я надеялась, что когда-нибудь еще их заберу.
– Мисс! Мисс! Вы кого-то ищете?
Ко мне сзади подбежал мужчина, и я вздрогнула от неожиданности. Он был чуть ниже меня, но его тонкая белая куртка промокла и не скрывала сильных плеч и мускулистых рук. Одежда, лицо и руки незнакомца были испачканы машинным маслом. Он улыбнулся и в вежливом приветствии снял шапку. Затем потянулся к моему чемодану. Я схватила его обеими руками. Дождь усиливался.
– Давайте мне ваш чемодан. Вы потерялись? Сейчас отсюда не отправляются пассажирские корабли.
– Мне нужно в Европу. Я должна туда поехать. Это очень важно, – ответила я, отступив на шаг назад.
– В Европу? Зачем вам туда? Вы разве не знаете, что там война?
– Там мой дом. И люди, которые нуждаются во мне. В которых нуждаюсь я. Я не уйду, пока не окажусь на борту.
– Ну, единственный способ добраться туда сейчас – найти работу на одном из грузовых судов. Но вам придется сменить это платье. – Он кивнул на мою красную юбку. – У вас в чемодане есть брюки?
Я покачала головой. Я видела женщин в современных длинных брюках, но у меня таких не было.
Он улыбнулся:
– Ладно, это поправимо. Возможно, я смогу вам помочь. Я Майк. Майк Паркер. Завтра утром отсюда отправляется судно. На нем полно оружия для британской армии. Нам нужен повар – мужчина, который должен был плыть с нами, заболел. Вы умеете готовить, мисс?
Я кивнула. Опустила чемодан на причал.
– Работа тяжелая, вам нужно быть к этому готовой. И мне придется попросить вас обрезать волосы. Эта работа не для леди.
Я покачала головой, широко раскрыв глаза. Нет, только не мои волосы…
– Вы хотите в Европу или нет?
– Я должна.
– Они на за что не возьмут на корабль женщину. Вот почему вам нужно обрезать волосы и одеться как парень. Придется найти вам кое-какую одежду. Брюки и рубашку.
Я замешкалась. Но какой у меня был выбор, когда мне нужно покинуть эту страну? Я последовала за ним в небольшое помещение между бараками и надела одежду, которую он мне дал: коричневые брюки из какой-то плотной шерстяной ткани и светлую рубашку с засохшими пятнами пота под мышками. Все было слишком большим и ужасно пахло. Я закатала рукава и подвернула штанины. Майк неожиданно подкрался ко мне и срезал широкую прядь волос. Я закричала.
– Вы плывете или нет?
Он с улыбкой пощелкал ножницами.
Я прикусила губу, кивнула и зажмурилась. Мои красивые блестящие волосы рассыпались по деревянном полу.
– Все будет хорошо, – сказал он, улыбаясь.
Я не была в этом так уверена.
Он переложил содержимое моего чемодана в джутовый мешок и кинул его мне:
– Возвращайтесь завтра в семь. Мы поплывем к кораблю на лодке.
Он показал на одно из небольших гребных суденышек, подпрыгивающих на волнах у причала.
– Я могу остаться здесь? Мне некуда пойти.
– Без проблем.
Он пожал плечами и ушел, даже не попрощавшись со мной.
Ночью на пристани раздается очень много звуков. По полу бежит мышка, ветер играет дверьми и окнами, под доком шипит водосточная труба. Я лежала на мешке с вещами, укрывшись своим красным пальто, в котором была, когда мы с Агнес впервые ступили на американский берег. Тогда оно было новым, но теперь износилось в клочья. Если бы я тогда знала, как все обернется! В мешке под моей головой лежали скомканные остатки гламурной парижской жизни. Я думала о Йёсте – находился ли он в безопасности в своей кровати в Стокгольме? И об Алла-не – жив ли он? Воспоминание о нашей любви заставило меня на мгновение забыть про страх неизвестности. Вдали, покачиваясь на ветру, скрипела дверь. И я наконец заснула.
П. Паркер, Майк МЕРТВ
Когда рассвело, пристань погрузилась в густой туман. Розоватые солнечные блики плясали на серой поверхности воды, которую до белой пены рассекал корпус лодки. Майк энергично работал веслами. Я провожала взглядом Манхэттен, острый шпиль Эмпайр-стейт-билдинг, устремившийся в небо. Мы приближались к судну, на носу которого устало повис американский флаг. Майк вдруг перестал грести и посмотрел на меня:
– Опусти голову, когда будешь подниматься на борт. Никому не смотри в глаза. Я скажу им, что ты не говоришь на английском. Если они узнают, что ты женщина, тут же снимут.
Майк опустил весла, подошел ко мне и прижал руки к моей груди.
Я ахнула от неожиданности.
– Снимай рубашку. Нам нужно их спрятать.
Я начала расстегивать пуговицы, но он зашипел, что мы торопимся, и рванул рубашку, выставив напоказ мою грудь и живот. От прохладного утреннего воздуха тело покрылось мурашками. Майк порылся в аптечке и нашел перевязочный бинт. Крепко обмотал им мое тело поверх лифчика. Исчез последний признак моей женственности. Он натянул шапку на мои обрезанные волосы и направил нос лодки к судну:
– Помни, что я сказал. Смотри вниз. Все время. Ты ни слова не знаешь по-английски. Ни с кем не разговаривай.
Я кивнула, а когда мы поднялись на судно по веревочной лестнице, болтавшейся вдоль корпуса, попыталась ходить, как мужчина, расставив ноги. На спине висел мой мешок с одеждой, его ремень пересекал грудную клетку и болезненно натирал мою обвязанную грудь. Майк представил меня экипажу и сказал, что со мной бессмысленно говорить, я ничего не пойму. Затем показал мне кухню и оставил меня одну распаковывать коробки с едой.
В полной темноте первой ночи я узнала подлинные мотивы Майка. Он совсем не хотел мне помочь. Он обхватил мои запястья одной рукой, прижал их к изголовью кровати и прошептал мне на ухо:
– Одно слово, и ты за бортом. Клянусь тебе. Хоть раз пикнешь – и опустишься на дно моря, как камень.
