– Chanel? – Она поднялась и показала на один из темно-серых стульев, выстроившихся вдоль стены: – Присядьте. Я сейчас вернусь.
Я сидела там как будто вечность. Наконец она вернулась в компании невысокого мужчины. Он был одет в серый костюм. Я заметила под ним жилет, а из одного кармана свисала тонкая золотая цепочка. Он, как и администратор, осмотрел меня с головы до ног, а потом заговорил:
– Так вы работали для Chanel?
Его взгляд устремился вверх от моих ног. Он избегал смотреть мне в глаза.
– Повернитесь.
Он подчеркнул это слово, подняв руку и изобразив вращение.
Я повернулась к нему спиной и оглянулась.
– Должно быть, это было довольно давно, – фыркнул он, развернулся и ушел.
Я смотрела на администратора, не понимая, что происходит.
– Это значит, вы можете идти. – Она кивнула в сторону двери.
– Но вы не хотите примерить на меня одежду?
– Мисс, уверена, когда-то вы были симпатичной моделью, но эти дни закончились. У нас есть место только для молодых девушек.
Она выглядела довольной. Возможно, считала каждую отвергнутую мистером Пауэрсом девушку своей личной победой.
Я провела рукой по щеке. Она все еще была мягкой. Такой же мягкой, как у ребенка. Я прочистила горло.
– Вероятно, я могла бы записаться на встречу? В день, когда у мистера Пауэрса больше времени?
Она решительно покачала головой:
– Боюсь, нет смысла. Вам лучше поискать другую работу.
Глава пятнадцатая
– Что случилось с твоим лицом? – Дженни придвигается к экрану и показывает. На щеке Дорис большой кусок белого пластыря.
– Ничего. Упала и ударилась, но не стоит беспокоиться. Всего лишь царапина.
– Но как это случилось? Разве тебе не помогают, когда ты встаешь походить?
– Уф, это было так глупо. Я перестаралась, и медсестра не смогла меня удержать. Я должна пытаться ходить, иначе меня отправят в дом престарелых.
– В дом престарелых? Кто это сказал?
– Социальный работник. Я не хотела тебе ничего говорить, но он иногда приходит ко мне с формой. Хочет, чтобы я подписала ее и добровольно отправилась туда.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Я лучше умру.
– Тогда мы должны убедиться, что ты туда не отправишься. Когда придет в следующий раз, позвони мне.
– И что ты скажешь, моя дорогая? Что я могу жить дома? Потому что не могу. Не сейчас. В этом смысле он прав. Сейчас все не особо хорошо. Но я не собираюсь доставлять ему удовольствие, признавшись в этом.
– Я поговорю с ним, – спокойно говорит Дженни. – Но как ты проводишь время? У тебя есть что почитать? Мне отправить тебе несколько новых книг?
– Спасибо, но у меня еще остались те, что ты отправила мне в прошлый раз. Мне очень понравился Дон Делилло, книга про одиннадцатое сентября.
– «Падающий». Мне тоже понравилась. Посмотрим, смогу ли я отправить тебе… Дорис! Дорис! Алло!
Лицо Дорис застыло от боли. Она прижимает правую руку к груди, а левой быстро машет.
– Дорис! – кричит через небольшой экран Дженни. – Дорис, что происходит? Скажи мне, что происходит?!
Она слышит тихое шипение. Дорис обреченно смотрит на нее, лицо становится серым. Дженни кричит изо всех сил:
– Медсестра! Эй! Эй! Медсестра!
А потом она рычит, из ее рта исходят невнятные звуки. Дорис уменьшила громкость на ноутбуке, чтобы не беспокоить других пациентов, но женщина на соседней кровати слышит, что что-то случилось. Она свешивается с кровати и видит вроде бы спящую Дорис. Нажимает кнопку. Дженни кричит.
Наконец появляется медсестра и спрашивает, чем помочь. Женщина показывает на кровать Дорис. Медсестра поднимает ноутбук с живота Дорис и кладет его на тумбочку.
– У нее сердечный приступ! – кричит Дженни, отчего медсестра подпрыгивает.
– Господи, вы меня напугали!
– Посмотрите Дорис! У нее начались судороги, и она держала руку на груди. А потом потеряла сознание!
– О чем вы говорите?
Медсестра хватает тревожную кнопку, пытается нащупать пульс на запястье Дорис. А когда не находит, тут же начинает делать искусственное дыхание. В передышке между вдохами она зовет на помощь. Дженни наблюдает за этой сценой из своей светло-зеленой кухни в Калифорнии. Прибегают еще три сотрудника, доктор и две медсестры. Доктор включает дефибриллятор и прижимает два электрода к груди Дорис. Ее тело от тока поднимается и падает на кровать. Он снова заряжает их и прижимает во второй раз.
– Есть пульс! – кричит медсестра, ее указательный и средний пальцы прижаты к запястью Дорис.
– Она жива? – орет Дженни. – Скажите, она жива?
Доктор удивленно поворачивается, выгибает бровь. Дженни слышит его бормотание:
– Почему никто не выключил компьютер? – Он смотрит обратно на нее и кивает. – Извините, что вам пришлось это увидеть. Вы родственница?
Дженни кивает, тяжело дыша:
– Я ее единственная родственница. Как она?
– Она стара и слаба. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы сохранить ей жизнь, но сердце не может справляться, ведь оно такое же старое, как Дорис. У нее прежде случались сердечные приступы?
Дженни качает головой:
– Может, я о них не знаю. Она всегда была сильной и здоровой. Пожалуйста, помогите ей, я не представляю свою жизнь без нее.
– Понимаю. Ее сердце сейчас бьется. Мы поднимем ее в палату интенсивной терапии, и она проведет там ночь. Вы не против, если мы сейчас вас отключим?
– А я не могу пойти с ней?
– Думаю, вам лучше отвлечься.
Он кивает на Тайру, которая хнычет за ее спиной. Дженни тянется и усаживает ее к себе на колено. Успокаивает ребенка.
– Все нормально. Я хочу ненадолго остаться с Дорис, если вы не против.
Доктор качает головой:
– Извините. В интенсивной терапии запрещены компьютеры. Они создают помехи для аппаратуры. Оставайтесь здесь, медсестра запишет ваши данные. Мы обеспечим вас информацией о том, как у нее дела. До свидания.
– Нет, подождите, я должна спросить…
Но доктор и две медсестры исчезают с экрана.
Глава шестнадцатая
Шум волн, разбивающихся о берег, заглушается постоянным гулом машин на дороге. Из окон дома открывается красивый вид, но они не задумывались об автомобильном трафике, когда заехали сюда. Никто не сидел на выкрашенном в белый цвет крыльце, глядя на море.
