Герда промышляла воровством, и промышляла ловко; к пятнадцати годам она не только не лишилась руки, но даже не обзавелась каторжанским клеймом. Хорхе высмотрел ее среди маркитантов, колесивших за Сизыми псами, и убедил меня нанять совсем молоденькую тогда девчушку. Жалеть об этом не пришлось: Герда могла проникнуть туда, куда была закрыта дорога мужчинам, искусно вскрывала замки и отличалась умением день-деньской ходить за человеком по пятам, не привлекая к себе внимания и не бросаясь в глаза.
Ганс влил в себя половину кружки, обтер губы тыльной стороной ладони и спросил:
— Чем займемся?
— Проверим одну квартиру, — ответил я, намеренно упуская подробности.
— Когда?
— Допивайте и пойдем.
Ланзо надул щеки.
— Тру-ту-ту! — задумчиво протрубил он и напомнил: — Еще не стемнело толком.
— Мы на службе епископа! — парировал я и предупредил: — Действуем официально. Никто никого не бьет без моего приказа. И без моего приказа никто ничего не трогает.
— Скукотища! — скривился Ганс.
Я поднялся из-за стола.
— Мы поиздержались немного… — многозначительно произнес Угорь.
— Печально слышать такое, — хмыкнул я и направился к выходу.
Встав на крыльце, вдохнул сырой холодный воздух, поежился. К ночи на улице заметно посвежело. Следом вышла Герда, углядела тень в подворотне напротив и обрадованно ойкнула.
— Стой, дура! — шикнул я, прежде чем девушка успела помахать рукой. — Он смотрит, нет ли хвоста!
Герда тут же поникла и ссутулилась, отвернулась в другую сторону, делая вид, что до человека в подворотне ей нет ровным счетом никакого дела. Вот ведь глазастая! В темноте будто кошка видит!
Самому мне вовсе не требовалось обладать ночным зрением, чтобы заметить Хорхе; присутствие слуги выдало дрожание четок. Я связал и его, и троицу живоглотов с зачарованными бусинами янтаря и теперь мог не только отыскать подручных в случае необходимости, но и всякий раз узнавал об их приближении заранее. Иметь такую возможность казалось мне… разумным.
Появились Ланзо и Ганс, поежились и хмуро уставились на меня:
— Ну?
— Идемте! — позвал я всех за собой и шагнул на мосток через помойную канаву. — Здесь недалеко…
Злополучный Ральф вон Дален снимал квартиру в самом центре города, всего в паре минут ходьбы от главного здания университета. Секретарь епископа нарисовал простенький план, поэтому блуждать по узеньким улочкам в поисках нужного дома не пришлось. И это было просто здорово: подошвы туфель сильно скользили на мокрой брусчатке, и я даже пожалел, что не нашел времени переобуться в сапоги.
Двор особняка отгораживал от улицы не забор, а глубокий овраг, заполнявшийся во время дождей водой. Мы перешли по бревенчатому мосту и начали заматывать лица шарфами.
— Действуем строго официально! — напомнил я, раздавая красные нарукавные повязки. — Сейчас мы представители властей!
Ланзо сплюнул под ноги, Ганс вполголоса ругнулся. Никак не отреагировала на мои слова лишь Герда. Нередко я и вовсе забывал о ее присутствии, столь тихо и незаметно она держалась.
Укрывшись от сыпавшей с неба мороси под навесом крыльца, я отпер входную дверь ключом Ральфа, полученным вместе с бумагами от епископского секретаря, и, прежде чем скользнуть внутрь, предупредил:
— Не шумим!
В коридоре оказалось темно; лишь под дверью, ведущей на половину домовладельца, виднелась полоска тусклого света. Я несколько раз ударил по ней костяшками пальцев, и почти сразу послышались шаркающие шаги.
— Кого там еще принесло? — проворчал пожилой сеньор, озадаченно выглядывая в коридор.
Вместо ответа я сунул ему епископскую буллу — лист пергамента с массивной свинцовой печатью — и грозно спросил:
— Читать обучен?
Сутулый дядечка в домашнем халате, колпаке и тапочках увидел герб на печати, приметил красную повязку на рукаве и ойкнул от неожиданности.
— Чем могу служить… сеньор? — выдавил он из себя после долгой заминки.
— Проводи в квартиру вон Далена! — потребовал я.
— У меня нет ключа! Его забрали!
Я ухватил домовладельца за костлявую руку и вытянул его в коридор.
— У нас все есть.
В окружении мрачных фигур дяденька окончательно струхнул и попытался вернуться за светильником, но я и слушать ничего не стал.
— Веди!
По крутой лестнице мы поднялись на второй этаж, и там хозяин указал на одну из дверей:
— Эта!
Он попятился, но уперся в Ганса.
— Не так быстро! — остановил тот домовладельца, и дядька съежился в ожидании неминуемого удара.
У людей из канцелярии епископа, как видно, в городе отнюдь не самая лучшая репутация.
Я отпер замок, завел домовладельца в небольшую прихожую и указал на пуфик:
— Сядь и молчи!
Хозяин протестовать не посмел, тем более что Ганс, прикрыв за нами дверь, остался стоять, подпирая плечом косяк.
Ланзо и Герду я отправил в спальню:
— Обыщите там все и перетряхните одежду, только аккуратно. Не забудьте проверить постель.
— Что искать? — уточнил Угорь, разжигая светильник.
— Все необычное, — неопределенно ответил я, запалил лучину и ушел в гостиную, где первым делом зажег десяток свечей на стоявшем у письменного стола канделябре. Пол под ним пестрел каплями воска, как если бы Ральф перед своим… приступом какое-то время работал с бумагами.
Я задернул штору, вернулся к двери и оглядел просторную комнату, где и нашли племянника его преосвященства. Угол рядом с единственным окном занимал рабочий стол. Слева располагались камин и секретер, справа стояли буфет и набитый пухлыми томами книжный шкаф. Пол в центре комнаты был застелен ковром, на него выставили два кресла с гнутыми ножками и ручками.
Стянув с лица шарф, я в несколько глубоких вдохов успокоил дыхание, отрешился от реальности и обратился к истинному зрению, будто провалился в иной мир. Второй раз за день это вышло несказанно проще, но за все в этой жизни приходится платить: из ноздри тут же побежала тоненькая струйка крови. Я прижал к лицу платок и поспешил оглядеться, пока не развеялся транс.
Эфирное поле в помещении оказалось неоднородным, оно несло следы старой волшбы. Впрочем, иного и не стоит ждать от обиталища бакалавра тайных искусств. Ральф не мог не практиковаться на дому, но вот магическое нападение… У меня на этот счет возникли серьезные сомнения.
Озадаченно хмыкнув, я посмотрел через ставшие полупрозрачными стены в спальню. И вновь — ничего, разве что незримая стихия оказалась там несколько стабильней, нежели в гостиной, да мягко светились ауры Ланзо и Герды.
