— Мы с тобой не враги, Лина. И почему бы страшному монстру не сделать одолжение прекрасной принцессе?
— Я не настолько наивна, чтобы поверить в это. Ведь причина в том, что ужасному монстру нужно что-то от прекрасной принцессы.
— Ты совершенно права, и всё же жаль, что ты теряешь веру в сказки и добро без обязательств. Очень жаль.
— Наверное, это происходит потому, что я встречаю слишком много монстров на своём пути.
В мою дверь постучали.
— Лина, — услышала я взволнованный голос нашего мага, — Лина, можно я войду?
Шут приложил палец к губам, призывая меня к молчанию, и отступил в тень, с которой мгновенно слился, став невидимым.
— В чём дело, Лирина? — откликнулась я и встала отпереть дверь, женщина вошла. Я заметила, как странно она одета, словно, собираясь ко мне, спросонья не могла сообразить, что на себя накинуть. Лирина посмотрела по сторонам, но ничего не заметила.
— Так что происходит? — изобразила я испуг на своём лице. — Что-то случилось?
— Зачем ты закрыла зеркало?
— Странный вопрос. Просто не захотела смотреть на себя сегодня, а что?
— Меня разбудил посланник от первого королевского мага. Королева беспокоится…
— А при чём тут моё зеркало? — удивлённо округлила я глаза.
— А… зеркало… Да это я так спросила. — Лирина постаралась улыбнуться как можно более искренне. Она сбросила покрывало с зеркала. — Завешивать зеркала — плохая примета.
— Никогда о таком не слышала.
— Ты много о чём не слышала, дорогая.
— Например, о том, из-за чего всё же беспокоится Королева?
Лирина замялась:
— Просто она беспокоится обо всех своих внучках.
— Понятно, — кивнула я, вспоминая слова Вьен о том, что до прохождения Лабиринта любить нас, в сущности, бессмысленно, всё равно останется только одна, — мне очень приятно. Могу я спать дальше?
— Да. — Лирина ещё раз внимательно осмотрела комнату и вышла.
Я поднялась и снова накинула покрывало на зеркало. Если Кадете есть такая охота, то пусть вновь посылает гонца к Лирине.
— Значит, Королева за мной следит?
— Да. — Шут появился неожиданно, словно вынырнув из воздуха. — А ты молодец, я, признаться, не ожидал от тебя такого своеволия. Неужели не пугает гнев Стальной Вьен?
— Чего мне бояться? Лабиринт — для всех.
— Ты права, Лина. Кто знает, кому суждено его покинуть, а кому нет…
Почему-то вспомнился сон о Болоте. От страха сдавило грудь. Я пошатнулась, едва не упав, но шут оказался рядом и успел меня подхватить. Потом он бережно усадил меня на кровать.
— Ну и что тебе нужно? — задала я вопрос, который с самого начала вертелся на языке.
— Не знаю, просто мне кажется, что ты поможешь мне найти ответ на загадку. А я очень хочу знать правду.
— В чём же загадка?
— Куда уходят люди, которых нет среди живых и среди мёртвых? — Шут подошёл к зеркалу и, сорвав покрывало, исчез в отражении, прежде чем я успела ответить на его вопрос и произнести одно-единственное слово — «Болота».
После ухода шута мне больше не хотелось оставаться в своей комнате, тем более что я перестала чувствовать себя в ней хозяйкой. Быстро одевшись, я направилась в библиотеку. Не то чтобы мне было там что-то нужно. Просто книги всегда успокаивали меня. Ещё не умея читать, я любила просиживать в библиотеке долгие часы, листая толстые старые книги; я рассматривала переплёты и картинки, придумывая истории, якобы скрытые в этих томах, вдыхала их ни на что не похожий аромат. Потом, выучившись читать, я поняла, что мои жалкие фантазии — это лишь тень того, что я могу найти в книгах. Каждый поход в библиотеку напоминал охоту за сокровищами, и я никогда не уходила с пустыми руками.
Библиотека была в замке всегда, никто не помнил, кто и когда положил ей начало, но хозяева Замка Тихой воды по праву гордились лучшей в королевстве библиотекой. Очень часто из Столицы к нам приезжал королевский библиотекарь в поисках того или иного редкого издания. И если находил, то начинал упрашивать отца продать ему драгоценный том. Как правило, отец отказывался, соглашаясь лишь на магическое копирование. Но иногда, очень редко, он всё же продавал. Тогда я обычно спрашивала, почему он согласился.
— Лина, — отвечал мне отец, — некоторые вещи, а особенно книги, очень опасны. Пусть они будут от нас подальше.
Я не всегда понимала, о чём он. Да, я знала, что в Замке Тихой воды находятся книги, которых мне запрещено касаться, чаще всего это были старые тома о магии, от одного вида которых бросало в дрожь. Но порою отец продавал совершенно, на мой взгляд, безобидные произведения. Как-то королевский библиотекарь купил у отца сборник моих любимых сказок. Услышав о том, что отец продаёт книгу, я бросилась к нему, умоляя не делать этого.
— Если бы я знал, что это твоя любимая книга, я бы давно бросил её в огонь.
— Почему? В ней нет ни тайн, ни страшных заклинаний.
— Не только содержимое книги может быть опасным. Любая вещь имеет свою судьбу. Эта книга принадлежала семье, полностью уничтоженной вампирами. На её обложке засохла кровь.
Я с ужасом посмотрела на отца:
— Я ничего такого не заметила.
— Маги постарались и очистили пятна, но это ничего не изменило.
— Как же она попала к нам?
— Видишь ли, каждый хозяин этого замка по-своему пополнял ряды имеющихся здесь книг. Один скупал тома по магии, другой отдавал предпочтение рыцарским романам, третий обожал книги по цветоводству. А твой прапрадед очень любил страшные книги с историей. Собирал, коллекционировал, сдувал с них пылинки.
— Почему?
Отец пожал плечами:
— Кто знает, Лина, наверное, у него были на это причины. Мне кажется, он был очарован всем сверхъестественным. Большая часть книг о чёрной магии была собрана именно им. А ещё ходят легенды, что наш предок пытался найти эликсир бессмертия и что в замке где-то есть комната, в которой он проводил свои опыты. Кстати, однажды твой прапрадед просто исчез. Кто знает, может всему виной было его увлечение.
Но был в библиотеке шкаф, подходить к которому не разрешалось даже королевскому библиотекарю. Отец никогда не говорил, что в нём находится, но все вокруг знали точно: если хочешь разозлить принца Олафа, окажись хотя бы в трёх шагах от запретного шкафа.
Когда я открыла дверь библиотеки, то увидела, что именно там, где хранятся тайные и запретные книги, подёргивается слабый огонёк свечи. Я хотела уже повернуть назад, решив, что, должно быть, в библиотеку пришёл отец, когда огонь осветил знакомое мне лицо.
