– Знаешь что, – начала Лиля, – у меня в издательстве и гонорары, и зарплата. А еще Сережа поможет.
– Да, и можно нашу с Дементием квартиру продать, – подхватила Таисия Александровна. – Мне звонили из риелторского агентства.
– Слушай, у меня осталось после продажи бара! – взволнованно воскликнула Катерина. – Я тебе все деньги отдам!
– Ну, всем миром соберем! – подвел итог Родион.
Кира покачала головой:
– Спасибо, родные! Но ваши деньги вам тоже нужны. – Теперь нужно было сказать самое главное… и самое страшное! Она перевела дыхание и выпалила: – А я хочу продать этот дом!
Воцарилось мертвое молчание.
Таисия Александровна и Михаил Иванович в ужасе переглянулись. Лиля схватилась за сердце. Родион Петрович опустил голову… И даже у Катерины выступили вдруг слезы на глазах.
– А я думала, что вы будете рады, – растерянно пробормотала Кира, – оставить с ним все его призраки, раны, болезни…
– Это да, – с трудом сказала Лиля. – Но в этом доме было много жизни, счастья, любви.
Михаил Иванович тяжело вздохнул.
– Так, народ, – Ариша резко вскочила с качалки, – ничего продавать мы не будем. У меня есть деньги! Полный карман. И не деревянных, а у.е.! Кира, мне не нужны эти деньги. Ни капельки!
– Что ты говоришь? – нахмурилась Лиля, начиная что-то смутно подозревать.
– Честно! – подтвердила Ариша. – Ну, можете у папы спросить. Он-то в курсах!
Все недоумевающе обернулись к Родиону Петровичу. А он радостно улыбнулся и поднял большой палец:
– Умница! Моя дочка!
Эпилог
В сияющий летний день 1995 года семейство Говоровых-Камышевых-Морозовых-Ковалевых снова собралось все вместе в Доме с лилиями.
Дом был украшен букетами лилий и гирляндами из листьев – гирлянды сплели Ариша и Таисия Александровна, а развесил Сергей. Он до сих пор не слез со стремянки, потому что теперь по просьбе тестя подновлял поблекшие цифры на фасаде: 1895.
– Давай-давай, зятек, не ленись! – командовал Михаил Иванович, необыкновенно нарядный сегодня и как бы даже помолодевший в этом легком белом костюме с орденскими планками на груди. – Это тебе не статейки на машинке стучать! Родовое гнездо оформляешь!
– В полной мере ощущаю все бремя ответственности, отец! – отозвался со смехом Сергей.
– Пап, что за праздник ты придумал? – удивилась Лиля, проходя мимо со стопкой тарелок – праздничный стол накрывали, как всегда водилось, в саду. – Столетие дома!
– Ну а чем не повод всем собраться? – пожал плечами Михаил Иванович. – Дом, между прочим, тоже член семьи!
– Но мы же ничего не знаем – ни месяца, ни даты…
– А вот с сегодняшнего дня у вас будет и день, и месяц, и даже год! – хохотнул Михаил Иванович. – Полная биография. Вот так, дочуня!
Он ушел в сад, а Лиля любовно взглянула на мужа:
– Я смотрю, ты не разучился по лестницам лазить!
– А то! – задорно ответил Сергей, и оба расхохотались, вспомнив, как много было для них связано с этим его умением лазить по лестницам.
– Давай мыть руки и за стол! – велела Лиля, и Сергей проворно докрасил цифру 5.
Михаил Иванович подошел к Кире, которая сидела в гамаке и читала. Ее живот был туго обтянут сарафаном. Сколько мучений осталось позади, сколько надежд и разочарований… И вот там – в животе – дремлет в ожидании появления на свет представитель нового поколения семейства Говоровых… и так далее.
– Ну что, любимый потомок? – ласково спросил Михаил Иванович. – Удобно тебе?
– Удобно! – улыбнулась Кира и умильно попросила: – Дедуль, так вкусно пахнет шашлыком! Дадите попробовать?
По саду и в самом деле разносился умопомрачительный аромат: Константин «наживлял» на шампуры куски мяса и укладывал на самодельный огромный мангал. Куски и шампуры тоже были огромные!
– Я тебе дам – кусочек! – строго сказал Михаил Иванович. Кира была на жесточайшей диете. – Мне за этот кусочек Егорка знаешь что сделает?! Кстати, где он?
– На службе, – вздохнула Кира. – Даже не знаю, радоваться или нет, что он снова в строю.
– Радоваться! – велел Михаил Иванович. – Конечно, радоваться! Вот глупенькая! Ну-ка, дай-ка я… – Он осторожно положил руку на высокий Кирин живот, и она вдруг шепнула доверчиво:
– Боюсь я, дедуля.
– Чего?
– А вдруг что-нибудь не так? Вдруг опять сорвется?
Да, Кира намучилась, Михаил Иванович очень хорошо знал это. Успешной оказалась только третья операция! Что и говорить, вовремя эта добрая душа – Ариша – получила свое наследство!
– Вот глупенькая! – рассердился Михаил Иванович. – Да не сорвется! Перестань! Боится она! – И покачал гамак, будто колыбель, напевая: – Баю-баю-бай!
Кира засмеялась, но страх не ушел из ее глаз. И Михаил Иванович понял, что надо сделать!
– Кирочка, ну-ка подержи! – Отдал ей свою палку, расстегнул ворот и снял с шеи крестик – старенький, медный, на черном шелковом шнурке: – Вот, ну-ка возьми, милая. Это тебе. Ты не смотри, что он такой простенький… Это ведь наша семейная реликвия, получается. Надень-ка. Надень!
Кира послушно надела этот крест поверх того серебряного, который когда-то надела на нее в монастыре матушка Серафима.
Говоров удовлетворенно кивнул: два креста – надежная защита!
– Я по этому крестику Люльку – маму твою – после войны разыскал, – пояснил он. – Тася его носила, а потом я, хоть и не верил, дурак. А ведь он меня сберег! И теперь пусть это будет нашей традицией. Он и тебя сбережет!
– Спасибо, дедуль! – улыбнулась Кира. Ей и в самом деле стало легче!
Послышался автомобильный сигнал: у ворот остановился автомобиль Камышева. Вместе с Родионом Петровичем приехала Катерина с огромным букетом – разумеется, белых лилий.
– Ну, с юбилеем тебя, старина! – крикнул Камышев, глядя на дом, который так много для него значил и где было столько пережито. Достал из багажника коробку с винными бутылками – разумеется, своего производства. В смысле производства возглавляемого им ликероводочного завода. Принюхался к аромату шашлыков: – Чувствуешь, как пахнет? Настоящая баранина!
– Папа, – нервно спросила Катерина, – как я выгляжу!
– Как дочка Камышева! – гордо ответил Родион Петрович, удивляясь, что это Катерина забеспокоилась.
На самом деле повод волноваться у нее был, но сообщать об этом она никому не собиралась.
Подошли к столу. Родион Петрович расцеловался с Лилей – любовь осталась в воспоминаниях, а дружба сохранилась, вдобавок у них общие дети, а скоро будут и внуки… С особой теплотой Родион обнял Таисию Александровну и тестя.
