– Эх, Анечка, даже не знаю, что вам еще рассказать! – бормотал Константин, раскачиваясь в танце. – Вот так и живу – один!.. – Значительный взгляд на Анечку. – …в огромном, но очень холодном трехэтажном загородном доме на берегу залива. Каждый вечер – один! – Значительный взгляд номер два. – …наблюдаю, как садится солнце, зайдя за горизонт. А жизнь проходит!
«И даже сам я не заметил, как ты вошла в мои мечты!» – очень кстати спел безголосый подражатель Магомаева.
Анечка прерывисто вздохнула.
– Не знаю, зачем я вам это рассказываю, – пожал плечами Константин, – но… я неспроста приехал в Советский Союз.
Она подняла бровки.
– Да… Найти жену. Моя, так сказать, конечная цель! – Константин вздохнул с подобающим процентом тоски: – Ох, Анечка, вас бы я не раздумывая увез с собой, но… Нельзя! Нельзя, нельзя, нельзя! Мужская дружба!
Анечка хлопала глазами. Но было видно, что ее мыслемешалка работает вовсю.
Вдруг Костя отстранил ее от себя и серьезным голосом спросил:
– Аня, а может, у вас есть незамужняя сестра-близнец?
Она помотала головой, а глаза… Ох, глазки!
Глупенькие.
– А возможно, такая же красивая подруга?.. – настаивал Константин.
– Не-а!
– Жаль… очень жаль…
Константин и Анечка покачались в танце еще минутку.
«Неужели я ошибся? – озадачился Константин. – Что ж она молчит-то?»
Нет, он не ошибся.
– Константин, – нерешительно проговорила Анечка, – а вы это серьезно?
– О чем?
– О доме, авиакомпании…
– Конечно! Как на исповеди! А вы что, мне не верите? Напрасно! – Он показал визитку, достав ее из бумажника, набитого тем, что понимающий народ называл зеленью. Здесь, в бывшем Советском Союзе, теперь были в ходу две валюты: «зелень» и «деревянные».
Взгляд Анечки, брошенный в сторону бумажника, можно было назвать каким угодно, только не равнодушным.
Константин сел в кресло, взял свой виски.
Анечка прошла перед ним танцующей походкой.
Ножки, конечно, глаз не отвести! И все прочее – что надо! Беда, мозгов Бог не дал, но что ж, бывает…
– Женюсь только один раз, – с подкупающей искренностью сообщил Константин. – Поэтому решил, что свадьба будет только в Париже и платье невесты – исключительно «от кутюр»! – плеснул он масла в огонь. – Представляю, как бы вы в нем смотрелись!
Подал Анечке руку, притянул к себе на колени, с неподдельным восторгом провел по точеным коленям…
Поднял голову – а вот и вырез блузки рядом, и губы уже приоткрыты, куда хочешь, туда и утыкайся!
– Нет! – Константин вскочил, ловко усадив Анечку в свое кресло. – Нет! Мужская дружба дороже!
У бедной Анечки был такой несчастный вид, что Константин понял: дело сделано!
– Хотя подожди, а почему нельзя?! – воскликнул вдруг.
Ох, как она просияла, бедняжка!
– Анечка! – Константин рухнул перед ней на колени. – Ведь один раз живем! Черт с ними, с этими подругами! С этими сестрами! – Анечка радостно кивнула. – А Серега… ну, получу еще раз по морде. А там… Ну, старая дружба, она же не ржавеет!
Анечка снова кивнула, даже не спросив, что такое – еще раз по морде.
Ну и хорошо, что не спросила!
– Знаете, – прошептала она, восторженно глядя в его глаза, – мне бы очень хотелось в Америку! Костя… Я вам правда нравлюсь?
– Анечка!.. – Врать прямо вот так, в лоб, не сильно хотелось, поэтому Константин нашел для своих губ и языка другое занятие – поцелуи.
Самое время было сейчас появиться хозяину дома и этой женщины, но он, похоже, зачитался…
Молодец Лилька. Значит, и впрямь хорошо пишет, если издатель так зачитался, что у него хоть мебель выноси, хоть любовницу уводи!
Внезапно Анечка отстранилась и выдохнула пылко:
– А давай все бросим? Убежим прямо сейчас? Не люблю прощальных сцен.
И воровски хихикнула.
– Быстро одевайся! – скомандовал Константин.
Анечка умчалась в прихожую. Проводив ее прощальным вздохом, Константин открыл дверь в кабинет.
Сергей сидел, уткнувшись в рукопись, блаженно улыбаясь.
Взглянул на Константина, такое ощущение, не сразу поняв, кто это, воскликнул восхищенно:
– Слушай, молодец Карамелька! Невозможно оторваться, представляешь? Я даже забыл, что у меня гости.
– Анечка! – крикнул Константин. – Зайдите на минутку.
Она вбежала – уже в шубке, схватила Костю под руку, потупила глазки…
Сергей снял очки, уставился на них недоумевающе:
– А что, собственно, происходит?
– Ну, если тезисно, – улыбнулся Константин, – то Анечка тебя бросает.
Сергей побледнел.
– Она со мной в Америку собралась, – объяснил Константин, – ну а там скорей всего бросит и меня. Да, Анечка?
Она машинально кивнула. Блудливо-смущенная улыбочка все еще порхала на губах.
– Найдет себе побогаче, – продолжал Константин. – Правда, Анечка?
Она поморгала, похоже, начиная вникать в смысл его слов, и удивленно спросила:
– Что?..
Посмотрела на Константина, затем на Сергея, затем снова на Константина… Ага, вот и прозрение наступило!
– Ну ты и сволочь! – взвизгнула она.
– А я и не отрицаю, – пожал плечами Константин.
– Прости, Сережа, – пробормотала девушка и бросилась вон.
– Аня! – вскочил Морозов.
В прихожей хлопнула дверь.
– Прощай, звезда гарема-2, – пробормотал Константин. – Как видишь, Серега, на все про все ушло даже меньше двух часов!
И в ту же минуту получил то, что получил некогда за звезду гарема-1.
Бил Серега по-прежнему крепко.
– Ничего не изменилось! – потер челюсть Константин. – Я тебя спасаю, а за это – по морде. Как-то неинтеллигентно. Кстати, второй раз.
Сергей жег его глазами, но, чувствовалось, не мог подобрать подходящие к ситуации эпитеты. Ну да, бывает, что и у мастеров слова словарный запас истощается!
Константин, впрочем, не собирался давать ему время на раздумья:
– Запомни, старичок. Для тебя существует только одна женщина, – он ткнул пальцем в Лилину фотографию, – вот эта! Неужели ты этого до сих пор не понял?!
Хлопнул Сергея по плечу, взял куртку – и ушел, оставив его глазеть на фото «единственной женщины» и смиряться с неизбежным.
Ну а у него было еще множество дел в Москве…
