Впрочем, кофе гостю сварил, кое-какую закуску на стол поставил.
Константин увидел фотографию сестры на стене, ухмыльнулся украдкой, достал виски и разлил по стаканам. Подмигнув другу, сказал:
– Так, ударник, с Новым годом, со старым счастьем. А что? Зачем тебе новое?
– Действительно! – хохотнул Сергей.
Выпили.
– Кстати, глянь! – Константин вытащил из сумки толстую папку. – Можно вот это издать?
Ну да, как сестра ни артачилась, он все же забрал у нее экземпляр рукописи. Сказал жестко, как в детстве, бывало, говорил: «Решим без соплюх!» Лиля расхохоталась – ну и согласилась рискнуть.
На папке, впрочем, не было написано фамилии автора, и Сергей уставился на гостя с изумлением:
– Константин! Ты начал писать любовные романы?!
– Да это так, на досуге, – кивнул тот. – Ты посмотри, посмотри… Но я, кстати, из жизни черпаю, так что…
– Ладно, хорош заливать-то, – оборвал его Сергей. – Как она?
– Кто? – сделал Константин большие глаза. – А… в смысле Лилька, то есть Карамелька?
Сергей угрюмо кивнул.
– Да все у нее хорошо! – заверил Константин.
Вдруг он услышал, как хлопнула входная дверь, а потом раздался веселый девичий голос:
– Сереж! Я пришла!
– Слышу, привет, Анечка! – отозвался Сергей, не глядя на Константина, который ехидно улыбнулся и с нетерпением уставился на дверь.
Ну, сейчас поглядим, в каких там любовях запутался Сергей Морозов!
– У тебя гость?
– Да. Проходи, познакомься.
Вошла девушка – хорошенькая, как картинка, ладненькая, улыбчивая, миленькая, с чудными глазками и жемчужными зубками… и с родинкой на щечке.
Константин проглотил смешок. Правда, родинка была не на правой щеке, как у его сестры, а на левой, но все равно – смешно! И волосы у девчоночки светленькие, длинные, вьющиеся, какие были некогда у Карамельки…
Эх, Сережа, Сережа, что ж ты так легко себя выдаешь? А интересно, Анечка видела Лильку? Понимает, что она – всего лишь жалкое подобие оригинала, который Сергей Морозов никак не может прибрать к рукам?
И еще что-то было в этой очаровашке знакомое… не только отдаленное сходство с сестрой… такое ощущение, что уже видел Константин эту игру глаз, сияние улыбки, кокетство в каждом движении…
Сергей чмокнул ее в щечку.
Константин протянул руку, запнулся как бы от восхищения:
– Котя… Костя…
– Соберись! – засмеялся Сергей.
– Константин Говоров! – отчеканил он.
– Аня! – протянула она руку, взглянула исподлобья игриво…
«Да откуда же я ее знаю?!» – вновь подумал Константин.
– Ой, вы пьете кофе? – спросила Анечка, оглядев стоящие перед мужчинами чашки. Взяла турку и сообщила: – Пойду себе тоже сварю. Я быстро!
Она говорила с Сергеем, однако смотрела при этом на Константина, и он наконец-то вспомнил, где видел ее раньше.
В смысле не ее, не эту Анечку, а другую такую же. Не блондинку, а брюнетку. Не москвичку, а целинную девчонку. Без родинки и черноглазую. Все прочее – один в один!
Динара… Это же Динара номер два! Неужели Серега не видит?! Вот болван. До седых волос дожил, а все ведется на расчетливый блеск хорошеньких глазенок. Ну, надо его в этот блеск носом ткнуть, да покрепче.
Константин посмотрел вслед Анечке с преувеличенным интересом. Хотя ножки и в самом деле такого интереса заслуживали…
Сергей перехватил его взгляд и нахмурился:
– Даже не думай! Или хочешь устроить показательные выступления, как с Динарой? Хотя ты уже не в той форме…
А забавно, что он тоже о той звезде гарема подумал! Не так, значит, прост, как решил было Константин.
– Знаешь, она в меня влюблена, по-моему, – гордо сказал Сергей. – Даже подумываю сделать ей предложение!
Вау, как любят говорить американцы, и еще какое вау!.. Прост Сереженька все-таки, прост, как в первый день творенья. Неужели не научила его жизнь кое-какой элементарщине? Например, если в мужика за пятьдесят, преуспевающего журналиста и издателя, имеющего квартиру в центре Москвы, вдруг влюбляется молоденькая блондиночка, – вряд ли тут имеет место быть неземная страсть: один голимый расчет с ее стороны. Так какого лешего ты дуришь, мужик за пятьдесят? Есть же у тебя любовь всей жизни – ну и катись к ней, будь счастлив, ведь только она тебе нужна, а прочие – жалкие подобия?!
Придется спасать старинного друга, делать нечего! Добром, так сказать, за добро. Ведь именно Сергей помог Константину раздобыть визу и вернуться в Союз… А Константин поможет ему вернуться к Лильке.
К Карамельке.
Вот уморища!
– Значит, так, старичок, – сказал Константин торжественно. – Через два часа она даже имени твоего не вспомнит. Вот так!
Сергей подсунул к его носу загорелый кулак:
– Чем пахнет? Смотри мне!
Константин развел руками.
– Слушай, не терпится глянуть, что Лилька написала! – Сергей вскочил с дивана, схватив рукопись. – Я быстро.
И ушел в кабинет.
Константин чуть не расхохотался во весь голос и подмигнул фотографии Лили:
– Давай-давай!
Быстро глянуть у Сергея не получилось. Жадно листал страницы, выискивая в любовной истории героев сходство с незабываемой любовной историей, которая разворачивалась между ним и Лилей. Улыбался, когда находил. Хмурился, когда героиня вдруг оказывалась в объятиях кого-то другого, совсем не похожего на Сергея Морозова…
Издалека донеслась музыка. Наверное, Константин включил. Наверное, они там с Анечкой танцуют…
Эта мысль пронеслась по касательной, едва скользнув по краешку сознания, – и оставила Сергея в покое. Он читал о своей вечной и бесконечной любви…
Кроме виски, у Константина была еще бутылка отличного вина. Анечке оно настолько понравилось, что кофе был забыт.
Серега не на шутку зачитался… впрочем, Константин в этом не сомневался. Он рассказывал о том, как попал в Америку, как там живет, поведал, что авиакомпания «Alaska Flying» принадлежит ему.
На самом деле принадлежала лишь наполовину, но это уже детали.
Анечка слушала с откровенным восторгом. Ее игривые глазки так и сверкали. «В угол, на нос, на предмет!» – вспомнил Константин знаменитую оперетку, однако расхохотаться себе не позволил. На его лице играла загадочная улыбка, а глаза откровенно раздевали Анечку.
Итак, эта маленькая дурочка уже занесла Константина Говорова в свою коллекцию глупеньких пожилых мотыльков? Отлично!
Звучала старая-престарая песня – «Королева красоты». Правда, в новом исполнении каких-то эпигонов, которых нынче на эстраде, как заметил Константин, развелось что собак нерезаных. По темпу лучше бы подошел медляк, конечно, зато текст – какой надо!
