– Да и всем бы не помешало!
– Холодище-то какой!
– Давайте-ка в дом! – опомнилась хозяйка. – Греться и лопать, Агги покажет, как и что, а я сейчас… Эдита… Ты что, обалдела?!
Ответом стало уже знакомое клацанье, способное отбить аппетит у слабого духом волка. Заинтригованный Марсель нагнулся, намереваясь выпутать злюку из овчины, но выпутывать было не из чего! Баранья шерсть росла на свинье, из мокрых завитушек торчали рыло и оскаленная щучья пасть.
– Эдита, – повторяла полковница, – ты же дома!
Спасенная не слушала, явно собираясь продать свою кудлатую шкуру подороже. На всякий случай Марсель ухватил Готти за ошейник, а другую руку подал так и стоящей на коленях хозяйке.
– Сударыня, – шепнул он, – боюсь, Эдита разочаровалась в людях, но время лечит и не такое.
4
На свою недавнюю мечту Жермон смотрел с некоторой оторопью. Еще прошлым летом он хотел для себя именно такого счастья, теплого, незамысловатого и немного смешного. Ляг карта иначе, так бы и вышло, уж Ойген бы позаботился; а лет через сорок маршал Ариго, так и не увидев Ирэну, помер бы среди бергерской родни в твердой уверенности, что счастлив. Хуже того, расскажи кто о странной вдове в почти зачарованном замке, он, памятуя о матери с ее балладами, объехал бы колдунью десятой дорогой.
В Альт-Вельдер Ариго занесло по необходимости: кто-то из дравшихся на Мельниковом проводить генерала Вейзеля был должен. Сейчас предстояло проститься с фок Варзов, но Жермон о старике почти не думал, хоть и любил его. Собственное счастье умудрилось вытеснить все, кроме войны, а вьюга и рябиновая настраивали на странный лад. Маршал потягивал настойку и то вспоминал торские зимовки, то вслушивался в радостную болтовню за столом.
Малыш Арно, которому счастливый Варнике самолично наполнял стакан, ел и рассказывал о своих похождениях, полковник с женой расспрашивали, Марсель и время от времени Валентин шутили. Алва помалкивал, разглядывая на свет хрустальный стакан, в котором плавало что-то вроде звезды.
– Это все Кроунер, – отбивался от благодарностей Арно. – Я не сообразил, что нужно не волков искать, а вора, зато Кроунер сразу вспомнил, что в ельнике, когда мы сюда ехали, вчерашние следы уцелели. Эдитины замело, зато в одном месте остались человеческие и лошадиные, с приметной такой подковой. Кто-то оставил коня, ушел и вернулся нагруженный, глубокие отпечатки поверх мелких шли. Мы рванули в лагерь про местных лошадей разузнать, и тут нам здорово повезло. Под навесом сразу нашлись те же самые следы, оказалось, пасечник соты для больных на неделе привозил. Ну, а дальше совсем просто было.
– Смотря кому, – усомнился Валме. – Господин полковник, так вы намереваетесь карать? Доказательств, увы, вам не оставили, но было бы желание.
– А, – отмахнулся полковник, – пусть живет как хочет, но без нас! Ноги его здесь больше не будет. Ведь что противно, мы же оба при Малетте были… Оба! И знал ведь, э-э-э… дрянь такая, что Эдита нам не просто э-э-э… заколоть и слопать!
– Знал, – подхватила жена, – и все равно спер. Вот зачем? Тут наших поросюх все знают, разве что за перевал втихаря продать… Ну как вам это понравится?
– А было кому продать? – Валме вновь взялся за полюбившееся ему изумрудно-зеленое пойло. – И знал ли об этом пасечник?
– Так мы же при нем говорили, что покупателей турнули… Вот так бы и покусала!
– Арно, – внезапно подал голос Валентин, – что вы сделали на пасеке?
– Что мы… Откуда ты знаешь?!
– В последнее время мы на многое смотрим одинаково, к тому же, когда госпожа Варнике выразила желание покусать вора, ты весьма многозначительно улыбнулся.
– Итак, – подхватил наследник Валмонов, – вор укушен. Сколь сильно и за какое место?
– Этот пасечник, похоже, родич Барботты, он то и дело клялся: «Сожри меня пень, сожри меня пень»… Ну, мы пень в сарайчик, где держали Эдиту, и вкатили, а Кроунер ему еще и пасть ножом вырезал… Кляча твоя ж несусветная, мы же не только свинью нашли! Ещё… – Арно сунул руку в карман, – ещё вот!
Из кожаного мешочка для пуль с глухим стуком выпало длинное, больше взрослой ладони, продолговатое существо и слабо завозилось на скатерти.
– Это… – подался вперед Варнике, – это что э-э-э… за зверь?!
– Жук, по-моему.
– Таких жуков не бывает, – Валме наклонился над столом, – это же скорпион какой-то!
– Как это не бывает? – почему-то обрадовался Арно. – Вот же он! У скорпиона хвост и клешни, а тут эти… как же их… жвалы! Господин полковник, госпожа Эдита, Валентин, вы точно таких прежде не видели?
– А меня почему не спрашиваешь? – Жермон поставил стопку и подошел. Это и вправду был жук, но какой громадный!
– У меня не было возможности встретить этого господина в жизни, – сообщил Валентин, – но я не видел его и в книгах.
– Мне он тоже не попадался, – признал Ариго и посторонился, пропуская хозяйку. – А вам, сударыня?
– Никогда! – твердо сказала Эдита. – Агги?
Полковник нахмурился.
– Может, и видал. Как-то в ёлках летало что-то и э-э-э… гудело! Но я не разглядывал. Нет, не знаю таких…
– А почему он полудохлый? – Ариго толкнул находку пальцем, жук тонущим линеалом завалился на бок и, вывернув голову, завозился, пытаясь подняться. Откуда-то из недр жучьей груди донёсся явственный скрип. – Замерз?
– Еще бы! – засмеялся Арно. – Он в пне зимовал, такие хоромы в нём выгрыз! Вначале вовсе как мёртвый был, теперь отогрелся слегка, шевелиться начал.
Жук, слабо покачиваясь, неуверенно стоял на расставленных лапах и шевелил достойными всех кавалеристов усами. Его длинные надкрылья казались вызолоченными, золотистые пятна светились и на шипастой, отливающей металлической синевой груди. Кривые зубчатые штуки… жвалы? – были угрожающе приоткрыты.
– Что ты будешь с ним делать? – полюбопытствовал Ариго. – За шиворот совать вроде некому.
– Будем в Старой Придде, в Академию отправлю, вдруг таких в самом деле не описали пока. Я как-то Кроунеру рассказал, как сьентифики елки и зайцев именуют, он и загорелся. Мечтает найти что-то неизвестное и назвать по науке.
– Ой, – ударила в ладоши Эдита. – И как же?
– Пока ехали, надумали «усач шипастый, блестящий, превеликий как Бабочка»
– Я бы предложил «шипогрудый», – заметил Придд. – Звучит академичнее.
– А почему э-э-э… бабочка?
– Кроунер настаивает. В честь своей кобылы.
– Удачное название, – одобрил от печи Алва, – о том, почему жук велик, как бабочка, будущие сьентифики будут гадать вечно.
5
– Господин генерал, Хайнрих перешел Малетту.
– Да, мне доложили. Диспозиция остается прежней. Фок Варзов придется продержаться несколько дольше, но мы закладывались на потери…
