– Вдруг ранят или убьют, не пропадать же добру.
– Ваня, ничего не пропадёт, будь спокоен, другие слопают.
– Это да.
После того как в армии стали получать продукты по ленд-лизу из США, им давали обидные прозвища, типа «второй фронт» или «яйца Черчилля», как называли яичный порошок. Разведёшь водой, а лучше молоком и на сковородку. Вкусный омлет получался. Но по вкусу продукты добротные, вкусные, сытные, их любили, однако на всех заморских харчей не хватало.
Всё же в сорок третьем с провизией и боеприпасами значительно лучше стало, армия это чувствовала. Своя промышленность отошла от шока эвакуации, конструкторы новое вооружение изобрели, да ещё ленд-лиз здорово выручал. Импортная техника работала только на высокооктановом топливе. Для английских и американских самолётов и танков поставляли импортный бензин, десятки тысяч тонн.
Караульную службу несли по очереди. Немцы по ночам не воевали, но свою разведку подослать могли, потому стереглись. Утром посыльный от взводного передал распоряжение – старшему – к командиру.
Илья пришёл на вокзал. Взводный, лейтенант Леонтьев, расположился в кабинете начальника вокзала, только портрет Гитлера со стены сорвали.
– Как обстановка, Сафронов?
Илья доложил о дрезине, мотоциклистах.
– Прощупывают, значит. Если так, собираются штурмовать, городок отбить.
– Сомнительно. Канонаду мы слышали вечером, стало быть, наши уже недалеко, километрах в пятнадцати-двадцати. Немцам не до Шклова будет.
– Ты гляди, какой стратег выискался! Оборону укрепил?
– Так точно! Окопы неполного профиля, вместо бруствера – шпалы. А ещё три пулемёта трофейных.
– Богато!
– Так людей всего – ничего.
– Это я так, к слову. Наши немецкий полевой хлебозавод трофеем взяли, так что к обеду хлеба подбросим. Свободен!
– Есть свободен!
Хлеб – это хорошо. Сухари из пайка не всякие зубы возьмут. А хлеб всему голова. Илья возвращался к своим бойцам, размышляя, что ещё предпринять для укрепления обороны. Хорошо бы панцерфаустов парочку, да где их взять? И так с пулемётами повезло. Два МГ-34 и один МГ-42, на фронте получивший прозвище «Косторез» за большую скорострельность, в 1200–1550 выстрелов в минуту. При таком темпе приходилось менять ствол для охлаждения через 150 выстрелов. Немцы за годы войны выпустили его в количестве 436 тысяч. И, слегка усовершенствовав, многие страны выпускают его до сих пор, он состоит на вооружении. Это свидетельствует о хорошей конструктивной проработке и качестве изготовления.
Немцы за 1943–1944 годы укрепили оборону Витебска, Орши, Могилёва и Бобруйска и называли их «крепостями». Витебск обороняла 3-я танковая армия Г. Х. Рейнгардта. Называлась танковой, хотя танков у неё не было. Оршу прикрывал 17-й армейский корпус 4-й полевой армии вермахта. Штурмовали Витебск и Оршу части 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. Наши решили города окружить, 43-я армия РККА охватила Витебск с запада, а 39-я армия с юга. Немецкий 6-й корпус был рассечён, в течение нескольких дней боёв командир корпуса и все командиры дивизий убиты. Оставшиеся части, потеряв управление, стали пробираться на запад, намереваясь соединиться со своими. В наступление ринулась 5-я гвардейская танковая армия П. А. Ротмистрова, в котёл под Витебском угодил 53-й корпус Ф. Гольвитцера. Эта группа в количестве пяти тысяч человек вырвалась из Витебска, была окружена у озера Мошно. Генерал Ф. Гольвитцер попал в плен, с ним начальник штаба полковник Шмидт, а также командиры 206-й пехотной дивизии генерал Хиттер и 246-й пехотной дивизии генерал Мюллер-Бюлов. И 27 июня Витебск пал. Сам 53-й корпус был почти полностью уничтожен. Разрозненными группами к своим вышли немногим более 200 человек и все ранены.
Именно громыхание пушек со стороны Орши слышали разведчики вчера, это корпус Ротмистрова воевал. И сегодня утром один из танковых полков уже прорвался к Толочину. Обычно немцы всегда сильны авиацией. Но во время операции «Багратион» действие Люфтваффе активными не были, главным образом из-за подавляющего преимущества советской авиации, а во вторую очередь из-за дефицита авиационного бензина. Ещё в марте Красная Армия вступила на территорию Румынии. Нефтяные месторождения в Плоешти оказались под бомбёжками, персонал разбежался, а потом и вовсе в зоне нашей оккупации. Да ещё действия партизан нарушили подвоз горючего по железной дороге. В Белоруссии партизан было много, действовали они активно, оттягивая на себя силы вермахта. И внесли значительный вклад в победу.
Армия Ротмистрова бронированным кулаком проламывала немецкую оборону и 28 июня освободила Лепель и вышла к Борисову, от которого до Минска рукой подать – 70 километров.
Сведений о положении на фронтах разведчики не имели. Скорее всего, ни взводный, ни ротный командиры сами не знали, а радио послушать, сводки Совинформбюро – негде. Даже командование немецкими частями не в полной мере знало, какой населённый пункт кем занят, где линия фронта? Ситуация менялась стремительно и напоминала ту, в которой была в этих же местах Красная Армия в сорок первом году. Немцы деморализованы. Как же, всегда дисциплина и порядок в войсках, а сейчас младшим командирам самим надо принимать решения, пробиваться на запад, на соединение со своими.
Вот и на разведчиков выбралась небольшая группа. С утра в городе стрельбы не велось. Кого-то из немцев убили, другие успели убежать. И пожаров не было. Вот небольшая группа выбирающихся из Орши решила, что в городе всё спокойно и город занят вермахтом. К железнодорожным путям вывернул тягач SdKfz-10 с реактивным миномётом Nebelwerter-42 на прицепе, прозванном нашими союзниками «ишаком». Имея шесть стволов, собранных в круглый блок, при стрельбе издавал очень похожие на крики ишака звуки. За тягачом грузовик «Рено», в кузове полно солдат, часть из них с повязками на ранах.
Добрались до дрезины, увидели убитых соотечественников, остановились. Начали обсуждения, что делать дальше? Развернуться и стороной городишко обходить или въехать? Явно командира нет. У немцев командир отдал приказ, подчинённые беспрекословно бросаются исполнять. А раз обсуждение идёт, стало быть, офицеров нет.
– Парни, приготовились к стрельбе! – попросил Илья.
А сам поднялся в полный рост. Зачем стрелять, когда есть вероятность взять в плен.
– Ахтунг, ахтунг! Хенде хох! Сдавайтесь!
Как на немецком сдавайтесь, Илья не знал. Немцы сдаваться не захотели. Несколько солдат сорвали с плеч карабины, автоматы и явно не для того, чтобы швырнуть на землю. Илья сразу за бруствер из шпал упал.
– Огонь!
Сразу три пулемёта ударили. Дистанция сто метров, укрыться немцам негде, ни окопа, ни воронки. Кто-то попытался за тягачом спрятаться. Тщетно! Минута бешеной стрельбы, от стволов пулемётов лёгкий дымок идёт. А у немцев никакого движения.
– Жигарев, автомат наизготовку, пойдём – проверим! Остальным пулемёты перезарядить!
