Ресслер хочет успеть за время проведения экспертизы поговорить и с родственниками жертв, но эта затея проваливается. В большинстве случаев у жертв попросту не было родственников, но даже в тех случаях, когда родственников все же удается найти, поговорить с ними сложно. Они не говорят по-английски, употребляют наркотики и алкоголь и всеми силами стараются сделать анестезию от того, что называется жизнью здесь, в этом районе города. На их фоне искренне раскаивающийся Джеффри Дамер действительно выглядит приятным собеседником. Ресслер привык к обаянию того, что на языке психиатрии называется «маской нормальности». Асоциальные психопаты часто скрывают свое душевное уродство за маской успешного, но холодного человека. Зачастую они весьма умны и образованы, так как средний коэффициент интеллекта у них часто бывает выше среднего. Но все это не в случае Дамера.
– Что же с тобой не так, Джеффри Дамер? – задает риторический вопрос старый профайлер, когда они встречаются уже в третий раз.
– Вы знаете, мне всегда задавал этот вопрос отец, – усмехается Джеффри.
– Пройдешь сегодня тест на интеллект? – спрашивает Роберт Ресслер, протягивая своему подопечному стопку бумаг с задачами.
Джеффри пододвигает их к себе, берет ручку и увлекается решением логических задач. Это же так просто.
Коэффициент интеллекта составляет 144 балла, при среднем значении в 90. Для сравнения, средний коэффициент интеллекта студента Стэнфордского университета не дотягивает до отметки в 115 пунктов. Джеффри Дамер в течение многих лет убивал свой мозг алкоголем, а устойчивая зависимость от спиртного стабильно снижает интеллект. При всем при том коэффициент интеллекта Джеффри Дамера выше среднего показателя IQ Нобелевских лауреатов (который составляет 136 баллов).
– Итак, я виновен или безумен? – интересуется Дамер.
– Я не знаю, Джефф, мы только в самом начале пути, – честно отвечает Ресслер, изучая полученные результаты теста. – Такие показатели часто встречаются у психопатов, – добавляет он, забывая, что перед ним все же пациент, а не равный собеседник.
За «маской нормальности» этого типа психопатов скрывается пустота и одиночество. От таких людей веет холодом и тревогой, так как за ширмой приятного собеседника обычно скрывается пустота. Именно она и является главным определяющим звеном психопатии. Неспособность к эмпатии, неумение сопереживать и сочувствовать другим людям отталкивает от себя людей. Психопаты с хорошо сформированной «маской нормальности» обычно предпочитают одиночество или хаотичные, случайные, одноразовые контакты, обрывающиеся сразу же, как только этот человек оказывается для них бесполезен. Им неведомы глубокие переживания и искренние эмоции, сниженный эмоциональный отклик обозначает как раз то, что таким людям неведомо то, что чувствуют другие люди. Да и не нужно им это. Другим вариантом сниженного эмоционального отклика является описанная Кречмаром психэстезия. В этом случае со стороны людям кажется, что человек выдает неадекватный эмоциональный отклик на ситуацию. Он может заплакать, увидев разбитую чашку, но никак не проявить расстройства по поводу смерти близкого человека. Этот вариант эмоционального отклика Кречмар назвал «психоэстетической пропорцией по принципу дерева и стекла». Иногда такие люди проявляют удивительное бездушие, а иногда удивительную ранимость. Все объясняется просто. Психэстезия характерна шизоидному типу мышления (не обязательно здесь имеется в виду болезнь или расстройство личности, часто речь лишь об акцентуации характера). В этом случае личность, оказавшись в невыносимых для нормального развития условиях, старается скрыться в иллюзорном мире своих фантазий. Часто человек с головой уходит в свое хобби, начинает писать рассказы или вести видеоблог. И в этом случае все, что так или иначе связано с его иллюзорным миром, его отдушиной, становится для него чрезвычайно важным. Однако все то, что не входит в эту сферу интересов, не вызывает в человеке никаких эмоций.
Сейчас перед Робертом Ресслером сидел удивительно умный, ранимый, эмоциональный и глубоко раскаивающийся человек. Без сомнения, находящийся в стадии депрессии, но от того не утративший способности заботиться, сопереживать и любить. Он не был патологическим лжецом, что часто свойственно психопатам. Возникшие на фоне изоляции от внешнего мира сверхценные идеи создания армии зомби исчезли без применения медикаментов. Так что же все-таки с ним было не так?
* * *
– Сегодня будет принято решение о вменяемости, – шепчет на ухо Роберту Ресслеру Джеральд Бойл, когда они встречаются в зале суда.
– Я же только недавно сделал заключение, и меня никто не вызывал на суд, я здесь в роли зрителя сегодня, – удивляется Ресслер, поглядывая на собирающуюся здесь публику. Целая армия фанатов вдоль стены вывешивает плакаты с признаниями в любви, журналисты настраивают камеры, а родственники жертв на удивление спокойно общаются с фанатами Джеффри Дамера. Создается полное впечатление того, что мир сошел с ума, а самого вменяемого здесь человека скоро посадят в клетку из пуленепробиваемого стекла, чтобы остальные смогли посмотреть на него, как в зоопарке. Животные в зоосаде быстро учатся воспринимать посетителей как часть природы. Для Джеффри нет ничего более страшного, чем случайно встретиться глазами с родителями своих жертв, с их друзьями и родственниками. Поэтому перед тем, как зайти в зал суда, он всегда снимает очки.
– Вас не вызовут сегодня для дачи заключения, Роберт, – чуть помолчав, говорит Джеральд Бойл. – Не важно, какое заключение вы дадите, решение уже принято.
– Но зачем…
– Это Джеффри. Ему было важно ваше мнение. Только ему. Он в первый же день признал свою вину и дал все признательные показания. В первый же день было понятно, какое решение будет принято, – тихо и немного печально говорит Бойл. – Это все только для шоу, – он обводит руками здание зала суда и немного задерживает внимание на группе фанатов Джеффри. Среди них много совсем юных девушек, которым, как выразился Джеффри, «еще можно помочь и не дать познакомиться с такими, как я».
В тот день коллегия из девяти психиатров выносит свое решение и признает Джеффри Дамера психически здоровым, а следовательно, способным отвечать за свои поступки человеком. Заключение Роберта Ресслера действительно не включили в материалы дела, что глубоко ранило старого профайлера. Ему было страшно осознавать, что его голос больше не имеет значения, еще страшнее было за приятного и несчастного Джеффри Дамера, который был обречен на смерть от рук сокамерников в одной из тюрем штата.
Выйдя из зала суда, Роберт Ресслер сам идет в сторону собравшихся там журналистов.
– Джеффри Дамер признан вменяемым, но это идет вразрез с моим экспертным мнением. Я считаю, что этот человек лишь частично вменяем и не способен был сопротивляться своим девиантным желаниям. Под влиянием алкоголя и наркотических веществ он не мог контролировать свои болезненные влечения.
* * *
Вскоре после начала суда по делу Джеффри Дамера Лайонелу разрешили навестить сына. К тому моменту они не виделись уже несколько лет. Узнав о том, что натворил его сын, Лайонел все время пытался добиться разрешения встречи, но всякий раз следовал лаконичный и не терпящий возражений отказ. Лишь когда все нюансы преступлений были выяснены и доказаны, власти разрешили отцу встретиться с сыном. Джеффри приводят в комнату для свиданий в яркой тюремной форме, предназначенной для выходов на улицу. На нем нет следов побоев или какого-либо жестокого обращения, однако вид его совершенно удручающий. Когда конвоир разрешает ему сесть, он послушно садится на стул и продолжает смотреть в одну точку. Он как будто боится посмотреть в глаза отцу. Всегда боялся.
