Ну а если серьезно, я детю пояснила, что у нас тоже первоклашки мастерят похожих человечков, и что все мы это когда-то проходили, так что осталось лишь вспомнить навыки. Пока деть, открыв рот, слушал историю о том, как «один мальчик — мой одноклассник — как-то сделал из яйца настоящий космический корабль», я прикидывала, каким макаром можно заткнуть дырку, куда рисовать ротики и носики, и как вообще всех победить нашим неистребимым русским креативом.
— О. А где у нас куклы, а?
Куклы, когда-то принадлежавшие кузине детя, а потом за ненадобностью выпертые в сарайчик, бабка ищет недолго. Деть в ужасе смотрит, как я обезглавливаю поддельную Барби и как примеряю скальп с волосами на острый конец йумурты (тот, что с дырой).
— Зачем?
— Надо!
Свекровь меж тем стелит постель, и деть, пописав и почистив зубы, топает в кровать. Ему не хочется, надо же пронаблюдать, куда я буду пихать все эти отрезанные у пупсов ручки, ножки и остальные фрагменты. Но бабка сурова, и деть, хныкнув разик, затихает. И вот мы сидим за кухонным столом: бабка, следуя моим ЦУ, нанизывает какие-то бусинки на ниточку, я очень осторожно, чтоб ни дай бог не попортить лицо у яйца, рисую карандашом эскиз глазок, а на улице орет какая-то дикая турецкая кошка. Час, час пятнадцать, полтора. Бабка, следуя моим ЦУ, стрижет меленько новогодний дождик, а я, вконец охреневшая, приделываю к яичку ручки и ножки.
* * *
К трем мы закончили.
На сцене, сделанной из чайного блюдца путем обклеивания фольгой, сидела она. С белыми волосами, с алым бантом, в пышной тюлевой юбочке, унизанной бисером, с конечностями из серебряных шнуров и настоящих пластмассовых ладошек:))) и пяточек… В туфельках ага… С глазами. Носом. Ртом. Сидела и воняла, сука, клеем на всю кухню.
— Балерина. — Бабка прям зажмурилась от такой красоты! — Балерина!!!
— Кто? — раздался из спальни голос. Деть не спал. Все это время он терпеливо молчал и ждал, что мы там наворотим.
— Ну иди уже. Погляди. Какую мама красоту сделала! — Гордая бабка встала, с трудом разогнула спину и закурила.
Деть вышел. Хороший такой. В пижамке. В тапочках-зайцах. Потер глазки. Снова потер. Мы с бабкой такие все гордые ждали, что он сейчас ахнет и скажет, что мы нафиг гении яйцепроизводства.
— Девочка! Это деееевочка! — рот скривился и из глаз посыпались градины. — А я мальчик! Мальчики не делают из яиц девочек…
Угу, блин… Из ребер делают, а из яиц жалко.
— Знаешь что, — обиделась на детя бабка, — иди ты… спать.
— Ладно, — я зевнула, — Щас в секунд переделаю. Будет тебе из девочки мальчик.
— Да? А волосы? А юбка? А бант?
— Это можно отрезать. Главное — яйцо, — резонно заметила я.
— Такая чудо-балерина. Такая… — бабке было жаль нашу красавицу.
— Ну как? Ну как вы не понимаете. Я же маааальчик!
И я взяла ножницы и собралась уже подстригать девицу. Но деть поглядел на меня, потом на бабку, потом опять на меня. Мы были такие жутко уставшие на самом деле и все в каком-то клее и волосах, в останках барби и крошках фольги.
— Ладно. Пусть девочка. Пусть. Я скажу в школе, что это русская. Общеизвестно, что все балерины — русские. Как ее зовут хоть?
— Майя! — уверенно сообщила я.
И правда? Как ее еще могли звать? Конечно, Майя.
Майя… Майя… Майя… Майяяяя…
В школу мы ее несли торжественно, упакованную в огромную коробку из-под торта. Деть нервничал. Еще бы. Он «сделал» не просто яйцо, а гламурное яйцо в юбке. И несмотря на то, что он честно признался в «помогала мама и бабушка», наше яйцо было выбрано лучшим яйцом года и передано в школьный музей.
* * *
Не поверите. Она до сих пор, уже пять лет как, стоит в стеклянной витрине в главном вестибюле. На бумажке написано: Человек из Йумурта — Русская Балерина Майя.
— 2 —
Мама для феечки
Чудесный Домик прятался в жасминовых зарослях. Подмигивал из-за кустов разноцветными ставнями, удивлял прохожих резными крылечками и позолоченым флюгером на крыше. Сбросив пуховое одеяло облаков, встало летнее солнышко. Заглянуло в оконца, поскреблось тихонечко в стекло. Услышав стук, Феечка Аня вышла на балкон и зевнула. Так рано феечки обычно не просыпались, но у Ани за вчера набралось много срочных дел — пришлось подняться ни свет ни заря. Аня от прочих разнообразных феечек отличалась серьезностью и самостоятельностью. Скажем, туфельки надевала быстро и правильно, не путая правую и левую, аккуратно причесывалась, и даже крылышки пристегивала, не приставая к нянечкам. А наколдовать чистых носовых платков и хрустящих крахмалом фартучков лучше нее не мог даже Самый Главный Чародей. Вдобавок, Аня никогда не забывала умыться волшебным фиалковым мылом и почистить зубы. Вот и на этот раз, ничего не упустив и собрав волшебную сумочку, Аня очень внимательно проверила крылья. Случается, что они отваливаются в самый неподходящий момент, и приходится придумывать разные заклинания «непадания вниз» и «нестукания головой о землю». На этот раз с крыльями все оказалось в порядке. Феечка выпорхнула из окна во двор и приземлилась на полянку перед домом. «Ой! — всплеснула руками феечка. — Это опять вы!» Возле песочницы сидел Невероятно Огромный Аист и вздыхал.
— Приветствую, дорогая феечка.
— Доброе утро, уважаемый господин Аист. — Вежливость тоже входила в список феечкиных достоинств, — как ваши дела?
— Отвратительно, — вздохи перешли в рыдания, а хлюпающий клювом аист — зрелище невыносимое — оставил где-то почти все адреса и вот…
Аист покосился на карусель. Там, пристроенная в деревянную лодочку, покачивалась плетенка, в которой радостно хлопали глазами аж целых пять младенцев.
— Ну как вам не совестно, господин Аист. Вы опять нарушаете все мои планы, — феечка подошла к карусели и сунула курносый носик в корзину, — Надо же! Какие симпатичные! Это девочки?
— Один, увы, мальчик. Но очень послушный. Дорогая феечка, вы же не оставите нас в такой безвыходной ситуации? — Аист ткнулся лбом в Анину ладонь, чуть не задев клювом кружевной манжет.
— Сплошное безобразие. А кто же расколдует Спящую красавицу, подметет Млечный Путь, покормит солнечных зайцев? Подружки мои невозможно легкомысленны… Но, — феечка улыбнулась и подхватила одного малыша на ручки, — деваться, разумеется, некуда… Полетели.
Аист, смешно расставляя кривые ноги, разбежался и взлетел, едва не сбив полосатую крышу грибка над песочницей — размеров-то Аист уродился не маленьких, прямо скажем — огромных. Мелко-мелко задрожали, засверкали радужные крылышки, и феечка уже через секунду присоединилась к нему. Внизу остался сад, Чудесный Домик, пруд с кувшинками… «Пора крышу перекрасить», — подумалось феееечке. Она была ужасно хозяйственной.
Вы наверняка уже поняли, что пернатый знакомый феечки служил тем самым Аистом, ответственным за малышераздачу. И казалось бы, что тут сложного? Принимай заказ, насыпай в корзинку разных младенцев и разноси по указанным городам, деревням и прочее. А там мамы и папы примут ребеночка, попрыгают минутку-другую на радостях, подпишутся в специальной квитанции, что претензий нет, — и дело сделано! Только ведь Аист — всего лишь птица, и весьма, кстати, пожилая… Задумается в пути, бывает, или где углядит жирного червячка — и все!!! Ищи-свищи потом документы. Хорошо еще, что младенцы крепко-накрепко к длинной шее привязаны, а то бы и их растерял! Растяпа! Если бы вместо Аиста на доставке детишек работала, к примеру, овчарка — таких неприятностей не случалось бы. Или, скажем, кот — тоже во всех он отношениях серьезный господин. Но так уж вышло, что испокон веков младенцев по домам носили аисты. И менять что-нибудь — поздно. Вот и получается время от времени, что вроде и мамы с папами уже колясочку купили, и девочки с мальчиками сопят в плетенке, а адрес пропал… Ужасно! И как же все-таки здорово, что есть феи! Для таких случаев они как раз страшно подходят. Чтобы вы совсем поняли, о чем речь, объясняю… Феечки, даже самые крошечные, даже самые-самые ленивые и неряшливые (к сожалению, бывают и такие), умеют слушать материнские сердца. И если где-нибудь какая-нибудь мамочка сидит у окошка и ждет — не дождется своего малыша, а Аист заблудился, феечка обязательно услышит.
