В субботу пришла с работы в два (шестидневный рабочий), прибралась, ребенка уложила, и ну давай пиздопарить (С) — хозяюшка.
Супчик сварила свеженький чечевичный, пару салатов само собой, всякие там мезе — баклажанчики и прочие овощи под йогуртной заправкой… и кадынбуду. К ним рис.
Заправочку тоже уж не помню какую.
До этого кадынбудой я не заморачивалась — муторное дело. А тут думаю, дай-ка удивлю мужа своими кулинарными способностями.
Ну. Набудила изрядно. Получилось отменно. Было с чем сравнить, так вот прям очень славно получилось.
Очень я этому факту обрадовалась и на этом подъеме еще и фруктового салату накрошила с тазик. К салату мороженки купила ванильной.
Стол накрыла, все, как положено, нарядилась в платьюшко. Жду.
А муж тогдашний (турецкий) пришел, вяло так поковырялся в супе, пожевал баклажанчик, а на мои великолепные кадынбуду, которые даже не попробовал, так снисходительно процедил: «Что ты понимаешь в настоящей еде? тебе бы только твои писульки писать. Никому не нужные».
А салат мой прекраснейший, уложенный красиво в фарфор с ванильными колобками, и вовсе отодвинул. «Глупость какая-то. Кто так делает салат? Его с йогуртом нормальные хозяйки подают».
В общем, я потом сама не поняла, как тот салат оказался на стенах и на полу. Сама же его потом и отскребала.
При этом я вообще не скандальная и редко повышаю голос без очевидной и логически оправданной надобности. Но тут накопилось, что называется.
С тех пор никаких буду и фруктовых салатов у нас не было.
Убрала из формата.
Скандалов тоже не было.
Ничего не было, кроме глухого тяжелого противостояния.
И много позже я узнала от бывшего уже мужа, что в тот день он увидел мою маленькую и глупую, в общем, статью где-то в турецкой газете.
Это был его триггер.
Моим триггером были дамские бедрышки.
Увы.
А рецепт кадынбуду вот он. Вроде бы правильный. Нет. Делать я их не буду. Хотя вкусные, заразы.
И да. Я не люблю готовить. Не с тех пор, а просто не люблю.
— 54 —
На сладкое: о противоречивости женской натуры вообще, и моей в частности.
«Если подумать, то современной женщине мужчина не нужен», — пишу я в личку подруге в продолжение очередной феминистской дискуссии.
«Если подумать, то современной женщине мужина…» — задумчиво озвучиваю я Питону ту же великую, вне всякого сомнения, мысль.
Поднимаю голову от компа, Питона в зоне видимости нет.
«Аааа! Ты где? Ты куда делся? Ты куда ушел… Иди скорей сюда, мне скучно, одиноко и меня срочно надо обнять, пожалеть и выслушать».
— Так что там ты говорила про современных женщин? — появляется в дверях Питон.
— Да забей. Смотри, какой ролик про котиков прикольный…
— 55 —
Могу за себя.
Отвечая на вопрос от френда-мужчины: «Зачем ты это делаешь, Ляля? Зачем конкурируешь с мужчинами»?
Видимо, там дальше должно было быть непроговоренное, но такое знакомое «у тебя же есть свое женское предназначение», и еще дальше «босая беременная у плиты».
Может, и нет такого продолжения. Может, я додумываю.
* * *
Но вопрос о конкуренции с мужчинами прозвучал, и не в первый раз.
Могу ответить за себя.
Я не конкурирую с мужчинами. Я не конкурирую с женщинами. Я не конкурирую даже с Агатой, хотя там есть где поконкурировать.
Моя планка, мой горизонт, моя Фудзияма и мой самый страшный конкурент — я сама. И только. Ни один мужчина, ни одна женщина, ни одна Агата не ставит мне такой высокой планки и не давит такими страшными требованиями.
Да, это гордыня, болезненный перфекционизм, и, наверное, ничего хорошего в этом нет. Но я же обещала ответить за себя.
Я не конкурирую с мужчинами. Мне некогда.
Вот только мужчины в это не верят.
* * *
В каментах ниже мы говорили о том, что это баг сексистского воспитания. Мальчика приучают к конкуренции с пеленок. Причем девочек в этот конкурсный пул априори не включают. Мальчик всегда и по умолчанию «сильнее, умнее, щедрее, проч. и проч.», чем девочка.
Полагаю, что если обобщать, то доля истины в этом есть, и не малая. Но реальность немножко другая, а люди разные. Так что вероятность встретить девочку, которая объективно сильнее, умнее, щедрее, добрее и проч., — она не так уж и мала.
По нынешним временам — совсем не мала.
Вот тут у традиционного мальчика случается когнитивный шок.
Особенно если такая девочка достаточно умна и самодостаточна, чтобы не играть в вагинально-церебральные игры формата «как здорово ты вкручиваешь эту лампочку, дорогой».
Привыкший к постоянной конкуренции мальчик начинает думать, что с ним сейчас соревнуются. И кто? Кто? Какая-то девчонка!!! Которая, как мы помним, глупее, слабее и вообще прелесть что за дурочка или просто дура.
Что начинает делать мальчик? Он начинает привычно мериться лингамами…
А ему отказывают в этом.
Он этого отказа не чувствует. Не умеет. Ему продолжает мерещиться, что на него прут с бейсбольной битой и его хотят унизить, подчинить и проч. Включает, ясное дело, встречную агрессию и «ааааа, баба, знай свое место».
Нет же! Нет.
Никто не хочет вас подчинить. Нафиг не надо.
Не вертится весь мир на ваших орбитах и вокруг ваших хм… тестикул. Никто ничего не желает вам доказывать. У всех девочек своя игра, своя жизнь, своя работа, свои победы и свои провалы.
Нам не нужно мериться. Нас к этому не готовили. У нас нет этой болезненной кнопки «у кого длиннее».
И это не мы, но вы, наши хорошие, любимые, сильные, умные, щедрые мужчины, пытаетесь нам доказать, что вы — победители, а наше место на кухне. Нам же пофиг. Нам не до этого. Нам надо еще успеть сделать маникюр, сходить в театр, приготовить вам ужин (потому что мы в общем любим готовить вам ужин) и сказать вам, что вы нам нужны, дороги и что мы вам не соперники.
Мы не ваши ведущие. Но и не ваши ведомые.
Мы просто рядом.
Не. Ну а то, что мы объективно бываем умнее, сильнее, добрее и проч. Ну так и радуйтесь. Гордитесь. Как мы гордимся вами.
— 56 —
А день незадачливый вышел.
Ничего толком не сделала. Все, что сделала, все пшиковое. Приболела головой. Сломала зуб, сломала стиральную машинку, испортила новые джинсы, поссорилась по работе с нужным человеком, еще пару-тройку завалов…
