– Когда доберешься до места, узнаешь, что делать.
Раздался слишком знакомый стук в переднюю дверь хижины.
И Ситра побежала вниз по заснеженному склону холма, огибая встречающиеся по пути сосны. Боль в суставах напомнила ей, что до полного исцеления осталось еще несколько часов. Она нашла сарай и машину как раз в том месте, о котором говорила Кюри. Как только Ситра забралась внутрь, машина включилась и спросила о месте назначения. Ситра была не так глупа, чтобы раскрыть точный адрес.
– На север, – сказала она. – Правь на север.
Едва она отъехала, как раздался взрыв, потом другой. Ситра оглянулась, но все, что она увидела, был черный дым, поднимающийся над верхушками деревьев. Ужас охватил ее. Из-за деревьев на дорогу позади машины выскочил мужчина в мантии, подобной той, что носила подруга жнеца Кюри. Ситра видела этого человека лишь одно мгновение, а затем он исчез.
Только когда машина свернула с горной дороги на шоссе, Ситра посмотрела на бумагу, которую ей дала жнец Кюри. На мгновение ей показалось, что ее кости отделились друг от друга, но потом это чувство прошло и ею овладела мрачная решимость. Она все поняла.
Когда доберешься до места, узнаешь, что делать.
Конечно, узнает. Она еще несколько секунд рассматривала листок бумаги. Ей оставалось запомнить только адрес, потому что имя она уже знала.
Джерард Ван Дер Ганс.
Это имя назвало ей «Гипероблако». Это же имя значилось на листке, который вручила ей жнец Кюри. Перед Ситрой лежал долгий путь, а в конце пути ее ждала работа. Ситра не имела права заниматься «жатвой», но имела право отомстить. Убийца жнеца должен быть наказан по справедливости – так или иначе. Никогда прежде она не испытывала такой благодарности, какую испытала к жнецу, наполнившему ее сумку оружием.
Дело было слишком деликатным, чтобы доверить его охранникам Высокого Лезвия, и хотя жнецу Сан Мартину противно было чувствовать себя в роли полицейского, он знал, что поимка этой девчонки из Мидмерики принесет ему уважение и почет в среде собратьев. Еще до того, как он постучал в дверь хижины, он знал, что девушка там. Его спутник, младший жнец Белло, радостно возбужденный погоней, уже включил детектор ДНК и обнаружил следы беглянки, едва они вышли из машины.
Подходя к хижине, Сан Мартин достал оружие – пистолет, полученный им от наставника в день посвящения. Этим пистолетом он неизменно пользовался во время «жатвы», и пистолет стал как бы продолжением его руки. И хотя сегодня речь о «жатве» не шла, он все равно достал это оружие, чтобы чувствовать себя увереннее.
И конечно, с помощью пистолета он сможет, в случае необходимости, кого-нибудь обездвижить, хотя его специально предупредили: убивать никого нельзя, особенно – девушку, потому что это станет повторением того фиаско, последствия которого жнецы теперь как раз и пытаются исправить.
Сан Мартин стучал и стучал в дверь, но никто не отзывался. Он уже готов был высадить ее плечом, но в это время дверь отворилась и на пороге появилась сама жнец Кюри. Сан Мартин был поражен. Marquesa de la Muerte была всемирно известной личностью, и слава ее зиждилась на ее ранних подвигах. Она была живой легендой, причем не только на Севере.
– Есть же звонок, – сказала Кюри на столь совершенном испанском, что Сан Мартин оторопел. – Разве вы не заметили?
И, помолчав мгновение, спросила:
– Вы на ланч?
Сан Мартин пробормотал нечто невразумительное, чем лишь усилил собственное замешательство, но потом пришел в себя и спросил:
– Где девушка? Нет смысла отпираться, нам все известно.
И он кивнул головой в сторону Белло, у которого в руках красной лампочкой горел детектор ДНК.
Кюри посмотрела на поднятый пистолет Сан Мартина с видом такого превосходства, что он помимо собственной воли почувствовал себя маленьким и незначительным.
– Она была здесь, – сказала жнец Кюри, – но уехала. Отправилась на лыжный курорт в Антарктике. Если поторопитесь, вы можете перехватить ее самолет.
У чильаргентинских жнецов с юмором было неважно, и Сан Мартин не стал исключением. Он не позволит, чтобы из него делали дурака, даже и великие жнецы! Он ринулся мимо жнеца Кюри в глубь хижины, где со столь же дерзким видом стояла местная жнец, имени которой он не помнил.
– Ищите, если хотите, – сказала хозяйка, – но если вы хоть что-то сломаете…
Она не смогла закончить, потому что Белло, возбужденный погоней, ударил ее электрошокером. Жнец потеряла сознание.
– Это что, было так необходимо? – сердито спросила Кюри. – При чем здесь бедная Ева, если проблема во мне?
Сан Мартин дошел до задней двери хижины и, как и подозревал, увидел на снегу свежие следы.
– Она идет пешком? – воскликнул жнец. – ¡Apu-rate! Далеко ей не уйти!
Жнец Белло выскочил в дверь и по заснеженному склону бросился в погоню как гончая собака, быстро исчезнув за деревьями.
Сан Мартин вернулся в хижину и поспешил к передней двери. Дорога шла вниз, к подножию холма. Если Белло не сможет догнать беглянку пешком, не исключено, что ему удастся перехватить ее на машине. Но на пути его встала жнец Кюри. Сан Мартин поднял пистолет, но в ответ Кюри выхватила свой – с коротким стволом такого диаметра, что там поместился бы мяч для игры в гольф. Убийственная пушка. Пистолет Сан Мартина был против него все равно что мухобойка, но жнец не опустил оружия – каким бы ничтожным оно ему ни показалось.
– Я имею специальное разрешение от регионального Высокого Лезвия при необходимости стрелять в любого! – предупредил он.
– У меня ни от кого нет никакого разрешения, – отозвалась Кюри, – но я готова сделать то же самое.
Так они стояли друг против друга, пока вдруг жнец Кюри не повернулась к входной двери и не выстрелила.
Взрыв грохнул за передними окнами хижины, а взрывная волна бросила Сан Мартина на пол. Кюри же, стоявшая в дверном проеме, даже не вздрогнула. Сан Мартин добрался до двери и увидел, во что выстрел мортиры жнеца Кюри превратил его автомобиль. Тот пылал, как костер, облитый бензином.
Новый выстрел. На сей раз запылала ее собственная машина.
– Ну что ж, – сказала Кюри. – Я полагаю, теперь вы просто вынуждены остаться на ланч.
Сан Мартин посмотрел на горящие автомобили и вздохнул, зная, что, потерпев такую неудачу, он станет объектом насмешек. Потом он посмотрел на жнеца Кюри, в ее стальные серые глаза, оценил то спокойствие, с которым держалась эта женщина, и понял, что не ему тягаться с Marquesa de la Muerte. Оставалось только неодобрительно смотреть да качать головой.
– Это плохо! Очень, очень плохо!
… Но даже во сне я занимаюсь «жатвой».
Вот сон, который посещает меня слишком, пожалуй, часто. Я иду по незнакомой улице, которую должна бы знать, но не знаю. В руках у меня вилы, – инструмент, в обычной жизни не используемый, потому что неудобные острия плохо приспособлены для «жатвы»: при ударе они начинают вибрировать, издавая звук, средний между звоном и стоном – очень похоже на звучание камертона у тоновиков.
