– Давайте думать, как назовем.
– Анфисой, конечно! – В Катькином голосе звенела уверенность. – Анфиса, кс-кс-кс!
Кошка потерлась о ее ноги и прошествовала на кухню. Я бросилась к пакету с приданым. Аккуратно поев, Анфиса устроилась на подоконнике и принялась умываться.
– Мам, а откуда все это?
– Ну, мы же собрались кошку заводить, вот я и купила. А она сама пришла, – ответила я, засыпая в лоток наполнитель.
Лоток немедленно был опробован. Анфиса проследовала к когтеточке, подрала когтями обмотанную толстым шпагатом деревяшку и величественно прошла в детскую. Присела, вся подобралась и взметнула себя чуть не под потолок – на Катькину кровать. Села «пистолетом» и принялась вылизываться. У меня не поднялась рука стаскивать ее оттуда и тащить в ванную – мыться. Все равно шампунь для животных забыла купить. И выглядела Анфиса не просто красавицей, а безупречно чистой и выхоленной…
Катька улеглась в рекордно короткий срок и уснула почти мгновенно. Дав ей время разоспаться, я на цыпочках прокралась в детскую и посмотрела. Анфиса лежала у нее на груди, подвернув передние лапки, – белые «перчатки» скрылись в белой манишке, – и мурлыкала так, что вибрировали длинные пышные усы. Почувствовав мое присутствие, она приоткрыла янтарные глаза, и стало понятно, что с Катькой все будет хорошо. Обезьяна валялась в углу бесформенной кучкой, и я едва удержалась, чтобы не показать ей кукиш.
Макс пришел спать в мою комнату, и я долго гладила его, приговаривая, какой он хороший и как его все любят.
– Тиша, спасибо тебе за кошку. Похоже, она нам к дому пришлась.
– А то!
– А мы ей как?
– Сама же видишь. Не глянулись бы, так только бы ее и видели.
– Ты проследи, чтобы они с Максом ужились.
– Ладно. Домовой всей скотине домашней хозяин.
– А если попугая заведем?
– Где скотина, там и птица. Спи уж.
Счастье не давало уснуть точно так же, как тоска или горе. Каково будет жить с оборотнем в себе? Кто же я теперь?
Я наугад потыкала в кнопки плеера, подождала немного и надела наушники. Исступленный голос захлестнул меня, смывая все сомнения, унося их прочь, как сухие листья:
Я свободен, словно птица в небесах,
Я свободен – я забыл, что значит страх.
Я свободен – с диким ветром наравне,
Я свободен – наяву, а не во сне!
– Хино-сан, ты меня слышишь?
– Да, госпожа.
– Не называй меня так, пожалуйста.
– Хорошо, онэ-сан.
– А что это значит?
– Почтенная старшая сестра.
– Где ты?
– Здесь, с тобой. Я с тобой на всю жизнь – твою.
– А потом?
– Потом… Вернусь к Девяти истокам и буду ждать случая воплотиться вновь. Либо ты передашь меня кому-нибудь – с его согласия. Такое счастье: жить…
– Спокойной ночи.
– Оборотень никогда не спит. А ты спи спокойно. Я с тобой. Узы долга и благодарности – гири – священны и нерушимы. Спи…
Я уже засыпала, как вдруг пришла мысль, от которой слетел весь сон. Почему я оказалась такой дурой? Ведь море знает все – так почему не спросила у моряны про Генку? Я чуть не бросилась на улицу, но сознание того, что хоть какой-то способ покончить с мучительной тревогой нашелся, усыпило меня вновь.
Проснулась я поздним утром, поворочалась, наслаждаясь самой возможностью вновь уснуть, и решила все же вставать. Спустила ноги с кровати, нашарила тапочки – и обнаружила, что уже привычная рыжая шерсть исчезла. Кожа снова была гладкой – ну, насколько она может быть гладкой без эпиляции. Какой замечательный подарок судьбы: осточертело каждый день орудовать бритвой…
День начинается с просмотра почты и заканчивается им же. Вчера появление Анфисы сбило привычный график, и ноутбук я включила со смутным чувством недовольства собой. Спам, опять один спам… Снять офис… Вы выиграли десять миллионов долларов в лотерее… Все в корзину… От кого: Аграфена Теобальдовна, тема письма: увеличение груди на два размера. В корзину. От кого: Сергей Артемьев, тема письма… Буквы заплясали у меня перед глазами. Тема письма от неведомого Сергея Артемьева кричала капслоком: АМ ШНЮРХЕН.
Один человек на свете мог мне такое написать. И один человек на свете мог набрать это заглавными буквами, чтобы я сразу увидела и не боялась за него ни одной лишней секунды. Генка жив, и это самое главное. Никто другой такого не напишет. «Ам шнюрхен», любимое его словечко, наследство прадеда-немца – «все в идеальном порядке».
– Эй, хозяйка, ты что? Чего случилось-то?
Я кликнула по письму – и тут ноутбук завис.
– Ничего, Тиша, все хорошо. Просто хозяин скоро приедет.
– Заждалась небось?
– Заждалась.
– А пирожка испечешь ради праздника? С капустой?
– Конечно!
