– Почему вы впустили его! – сдерживаемые слёзы наконец-то брызнули из глаз. – Я же сказала вам! Я же приказала! Я же просила…
– Он входит сам, – сказала Мария, по-прежнему не поднимая взгляда. – Ему не страшны никакие запоры и амулеты. Он просто входит, если того хочет.
Кристина вздохнула. Она не верила, но должна была принять это. Изначально эта идея с оберегами выглядела сомнительной, но следовало проверить и попробовать.
– Вы – мои умнички, – сказала она, опускаясь рядом с дочерьми. Стоило ей погладить их, как они потянулись всем телом, ластясь к рукам, словно доверчивые котята. – Вы всё правильно сделали. Простите меня. Я не хотела вас ругать.
Кристина встала и вытерла слёзы. В очередной раз за сегодняшний вечер попыталась улыбнуться.
– А сейчас мы будем вместе готовить эмпанаду. Я вас научу.
* * *
К тому моменту, когда Альехо вернулся, Кристина закончила накрывать на стол. В центре стояла эмпанада – горячая, только что из духовки. Пришлось постараться, чтобы разделить продукты не на два, а на три пирога.
Впрочем, надо признать, у неё был стимул.
Альехо. Тот, от которого не убежать и не скрыться. Он исчезает, когда хочет, и появляется, когда ждёшь меньше всего. Ему невозможно отказать, ведь он знает, что ты согласишься.
Сейчас могло показаться, что кризис миновал. Альехо шутил и улыбался. Долго разглядывал рисунок девочек, то с одной стороны, то с другой, а потом сдержанно похвалил. Восторгался ужином и расточал комплименты.
Вёл себя как образцовый муж, которым никогда не являлся.
«У нас и свадьбы-то не было». – Кристина старалась, чтобы эта мысль не отразилась на лице. Кто знает, какими ещё талантами обладал Альехо.
После ужина он раздобрел настолько, что включил радиоприёмник, устроившись в кресле. Теперь у Кристины имелся в запасе час или около того, чтобы убрать со стола и уложить девочек спать. Или не сделать ни того и ни другого, а потом столкнуться с гневом Альехо. Однако за сегодня она достаточно рисковала.
Отправив девочек умываться и чистить зубы, Кристина собирала тарелки, а в голове привычно прокручивались способы избавления. Все они сводились к трём основным, допускающим варианты и сочетания – убийство, терпение и побег.
И столь же привычно Кристина отбрасывала их поочерёдно.
Она не способна на убийство. От взгляда Альехо, его улыбки, звуков вкрадчивого голоса нападает оцепенение. Но дело не только в них. Как-то Кристина около получаса сжимала ножницы в руках, нацелив острый край на шею Альехо. Но стоило ему чуть шевельнуться во сне, и она тотчас отбросила ножницы и скользнула под одеяло, дрожа от ужаса.
Терпения тоже не хватало. Да, он приходил не каждый день, но рано или поздно возвращался. С запахом гнили, лживой улыбкой и в курсе всех дел, что произошли в его отсутствие. Терпеть и ждать, что когда-нибудь Альехо не вернётся или же случится какое-то иное чудо… Если этого не происходило сотни раз в прошлом, то почему должно получиться в будущем? Теория вероятности слишком ненадёжная штука, пусть с каждым неудачным днём шансы Кристины и повышаются.
Ну а побег… с этим ещё сложнее. В маленьком городке тебе некуда уйти, кроме родительского дома, но именно здесь Кристина сейчас и находилась. Замужней женщине или считающейся таковой не к кому податься и не стоит рассчитывать на сочувствие или заступничество.
«Бог терпел и нам велел».
«Зато он у тебя не пьёт».
«Ты преувеличиваешь просто».
«Поживёшь и привыкнешь».
«Сама выбрала».
Но Кристина не выбирала! Однажды Альехо вошёл в её жизнь и не пожелал уходить. А она не смогла его прогнать. Хотя это тоже выбор. Неспособность… В том числе неспособность уйти. В любом месте мира Альехо не потеряет свою власть над ней. Стоит ему появиться, посмотреть в глаза, улыбнуться краешком губ, как он умеет, так вся решимость испарится.
И не стоило забывать о Хуане и Марии. Если уходить, то что будет с ними? Разве можно оставить их наедине с Альехо? Что их ждёт в таком случае? Нет-нет! Нельзя допустить, чтобы они остались с ним!
Помотав головой, Кристина тыльной стороной руки отвела прядь волос, которая застилала глаза. Руки бессильно опустились. К горлу подступил ком, который никак не удавалось сглотнуть. Когда наконец-то получилось, Кристина судорожно закашлялась.
В комнате заворочался Альехо. Отпущенный на свободу час подходил к концу. Как она потратила его? Как всегда – в думах о нелёгкой судьбе и о том, что не существует выхода из сложившегося положения.
– Жена! – крикнул Альехо из комнаты. – Где ты?
Ещё одна деталь, которая сначала доставляла удовольствие, но теперь раздражала с каждым разом всё больше. Не имя, не ласковое прозвище, а функция. Так он обращался к ней, когда требовал своего.
– Я тут! – отозвалась Кристина с покорной готовностью и ущипнула себя что есть силы, прогоняя наваждение.
Альехо появился на кухне через минуту. Глаза его бегали по сторонам. В голосе наливалась сладкая обманчивая мягкость. В предчувствии неизбежного Кристину трясло. Губы дрожали, а застывший в горле крик всё никак не желал выбраться на волю. Она сделала шаг к окну, но тут Альехо подошёл ближе и протянул руку.
– Куда же ты? – он улыбнулся ласково. – Я понимаю, что ты устала, но ведь это не повод скрываться от мужа. Ну-ну… не печалься. Всё поправимо. Всё…
И вот они неуловимым образом оказались на лестнице. Альехо шептал ей успокаивающие слова и вёл наверх. Его рука пару раз пробежала по спине, даруя спокойствие и… отвращение.
Усталость охватила Кристину, и она не сопротивлялась больше. Позволила отвести себя в комнату, а оказавшись там, принялась покорно раздеваться.
Когда всё закончилось, минутами-годами спустя, Кристина лежала затылком на плече Альехо и смотрела в потолок. Пальцы левой руки зарывались в густой мужской волос на его груди. В голове, пересекая коридоры пустоты, бродила одна лишь мысль:
«Я не могу здесь больше оставаться!»
* * *
Цепочка ударов в груди пробудила Кристину среди ночи.
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!
Будто кролик отстукивал задними лапами сообщение о надвигающейся опасности.
Кристина охнула, перекатилась на спину и лишь тогда осознала, что это стук её сердца. Она задышала медленно и глубоко. Несколько секунд продолжалась борьба, и волны паники постепенно отступили. О спокойствии не было и речи, но хватило сил, чтобы сесть на кровати и вспомнить, где она находится.
Тёмная комната и полоска лунного света, пробивающаяся через неплотно задёрнутые шторы. Изредка она перечёркивалась стремительными тенями, а после вновь возвращалась к недвижимому состоянию. В спёртом воздухе пахло гнилью.
Альехо лежал рядом – недвижимый и спокойный. На секунду показалось, что страхам пришёл конец, но вот его грудь медленно поднялась и опустилась.
