Комок в горле постепенно рассасывался. Неведомым образом он превращался в слёзы, которые просто текли сами по себе. Без всхлипов и надрыва. Даже глаза не застилали, позволяя мне и дальше читать надписи на надгробиях.
1961 – 20..
Франсиска Антония Росио Лозано Корреа
Её нераспустившаяся красота долго дремала, чтобы после нас покорить в одно мгновение. Ты подарила нам свою любовь. Спасибо!
1981 – 20..
Давид Хавьер Хименес Авила
Добрый самаритянин, который хотел помочь всем и каждому. Мы это не оценили. Прости нас.
1957 – 20..
Грегорио Коронель Монтойя
До самой смерти не забывал он отца, находя в том спасение.
1764 – 20..
Альваро Хулиан Педро Домингес Сильва
Ради брата взошёл он на костёр веры и доказал свою невиновность.
1717 – 20..
Мария Мерседес Энрикес Кампос
У неё не вышло стать той, кто мне нужен. Но она старалась.
1985 – 20..
Тереза Хиль Рохас
Твои дочери никогда не забудут твоего подвига.
Последняя, девятая могила в ряду стояла пустой. Яму вырыли давно – земля успела засохнуть и местами обвалилась. Надгробная плита лежала рядом. Чёрный гранит, на котором золотистыми вензелями вывели:
∞
Кристина
Та, что должна была лежать здесь, если бы её не спасли.
– Так, значит, да? – спросила я.
По коже бежали мурашки. От озноба и непередаваемого ощущения предопределённости, которое витало в воздухе. Говорят, по народным поверьям, преждевременные похороны – к долгой жизни. Но я бы никому не посоветовала испытать это ощущение. Сравнимо с прикосновением к вечности. Вроде как ты уже след оставил, так что жить больше и не требуется.
– Спасли, значит, да? – я сама слышала в голосе подступающую истерику. – Интересно вот только зачем?
«Чтобы ты спасла нас», – так они сказали в своё время. Интересно, это уже наступило или только ещё предстоит?
Понимаешь, всё индивидуально
Когда я вернулась, отшельник вновь сидел у костра. Только теперь над огнём стояла тренога с котелком. Разносившийся аромат отдавал запахами трав и специй – они так густо перемешались между собой, что я не могла разобрать ни одной составляющей.
– Вижу, ты нашла, что должна была, – сказал отшельник. – Сядь пока, посиди. Мне нужно закончить.
Лицо – обрюзгшая мадам лет пятидесяти с выщипанными и нарисованными вновь бровями.
В руке у отшельника появился половник. Помешав варево в котелке, он снял пробу и остался доволен. Раздобыл откуда-то тарелку с ложкой и перелил часть приготовленного блюда.
– Держи, – он протянул мне. – Осторожней, это олово, так что может сильно нагреться.
Я взяла без лишних слов. Недалёкое вроде бы путешествие на местное кладбище так доконало, что мысль о горячем и сытном была как нельзя кстати. На вкус, кстати, оказалось недурно. Что-то вроде овощного рагу с кусочками мяса, хотя травы и специи перебивали всё остальное.
Всё то время, пока я ела, отшельник, отвернувшись, смотрел в другую сторону. У меня мелькнуло подозрение, что это затем, чтобы не отвлекать и не пугать меня странными лицами. Если так, то это он зря. Эмоций практически не осталось. Выжата досуха.
Насытилась я быстро. В тарелке оставалось ещё примерно треть, когда ложка в моей руке заходила медленней. Остатки я уже впихивала в себя едва ли не силком – старая детская привычка доедать всё, что дают. В детстве родители выучили, на зависть друзьям и соседям.
– Ну что ж, – сказал отшельник, поворачиваясь ко мне. Младой юноша с восторженным взором. Даже симпатичный слегка. – А теперь, когда ты поела, то можешь задать парочку вопросов. Если смогу, я на них отвечу.
– Там, во снах, это был ты? – спросила я. – Это ты занимался лицедейством, играя роли в этих спектаклях?
– Нет, – он покачал головой. – К сожалению, во снах я всегда остаюсь самим собой. Я отвечаю за ритуалы.
– Кровавые жертвоприношения? – усмехнулась я. – Кровь девственницы, корень мандрагоры и волос из гривы гиппогрифа?
– Зависит от необходимого результата. И от того, для кого требуется ритуал. Понимаешь, всё индивидуально. Ингредиенты подбираются долго и тщательно. Кому-то нужны, например, привязка к одному месту, ежемесячные сны и странные загадочные фразы, вылезающие из книг или ещё откуда-то и постепенно разъедающие реальность вокруг. – Он бросил на меня быстрый взгляд карих глаз с эффектным разрезом. Восточная красавица, глядя на которую вспоминаешь сказки тысячи и одной ночи.
Я промолчала. О да, я поняла, к чему он клонит. Очень отчётливо. Но решила дать договорить. Кто знает, что ещё полезного скажет.
– Да. Постепенно искажаем реальность вокруг отдельной личности. Делаем всё вокруг зыбким. Чтобы в нужный момент нужный человек прошёл барьер. Но не целиком. Требуется тщательно отмерить то, что необходимо оставить там, чтобы справиться с задачей, – ежемесячная работа со снами, которые отсекают всё ненужное. Ну и, разумеется, требуется, чтобы человек захотел пройти через барьер. Пусть не осознанно, а хотя бы на уровне подсознания. А что может быть лучше, чем привязать человека с помощью чувства долга и благодарности? Например, сначала вогнать его в кошмар, а затем спасти ему там жизнь. Замечу, работает не со всяким человеком. Нужен кто-то благородный и честный. Где-то даже романтичный.
– И зачем мне сейчас это рассказывать?
– В вопросах важна последовательность. Ты узнала, почему ты здесь, так что теперь я объясняю, как это произошло. Это даже не подсказка. Так, факт, который стоит принять к сведению. Небольшая заметка из жизни мироздания. Я, может быть, и не отвечаю за сны, но могу придумать, как сделать так, чтобы они сработали в нужную сторону.
– Ты придумаешь, как сделать так, чтобы они сработали в мою сторону?
– Нет. Ты нам скажешь, – борец сумо смеялся надо мной, потрясывая многочисленными подбородками. – Мои ответы закончились. Мои обязательства почти выполнены. Тебе остаётся лишь найти ещё две подсказки. Третья в письмах, Кристина. Найди письма, там много интересного, пусть и не совсем для тебя.
– Третья? – я моргнула. – А как же вторая?
– А вторую ты сейчас увидишь. Во сне. Не бойся, так надо.
В последнее время я успела возненавидеть это «надо». Но сейчас вспышки ярости не случилось. Вообще ничего не случилось, кроме странного оцепенения, сковавшего всё тело. Я чувствовала, что просто заваливаюсь на бок и сейчас шмякнусь о землю. А отшельник-лицедей тем временем заливал остатками варева костёр.
