Книга Дело Бронникова, страница 79. Автор книги Наталья Александровна Громова, Полина Вахтина, Татьяна Позднякова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дело Бронникова»

Cтраница 79
* * *
Тот мир, убогий, как вертеп,
Мы изживем, но не забудем.
И помним горько мы, что хлеб
Нужнее песен жалким людям
<нрзб> приняв за вежды,
У глухой стены средь мертвых тел
Повторял безумные надежды
Человек ведомый на расстрел
Все прошло. Мечте безбрежной воли
Изменил, смирившись человек
Снова нам тоска убогой доли
Среди дней однообразый бег
Пронеслось высокое мгновенье
И, склонившись мыслью перед ним
Пусть его отвергшие рожденье
Смерть его как смерть героя чтим
И тугой платок
<…>
Николай Шульговский
Из рукописного сборника «Овидь безбрежная» 1924-1
Разбежались мысли серыми волками…
То голодной стаей бродят по снегам,
Вспыхивая в чащах злыми огоньками,
То клыками вспенив ненависти пламя,
Тупо в одиночку воют здесь и там.
Мысли не находят крова и покоя…
Волки-мысли… злые… детища обид.
Леденит мороз их колкою рукою,
Тщетно в месяц мертвый бьются волны воя:
Рубежи разгадок ужас сторожит.
* * *
Мой челнок, что зыбка,
Но река — во сне.
Лишь порою рыбка
Усмехнется мне
Серебристой блесткой
На агате вод
Да дергач вдруг хлестко
Крякнет из болот…
А потом надолго
Снова тишь да гладь…
Речка шепчет шелком:
Ты меня погладь.
Ляг поближе к струям,
Нам не ждать погонь,
Встречу поцелуем
Я твою ладонь.
Мы сродни с тобою,
В нас одна краса.
В сердце нас обоих
Те же небеса.
Та же грусть в улыбке,
Тот же вечный путь…
Хоть челнок твой зыбкий,
Но спокоен будь…
Автор неизвестен
Кегли палача

Очевидцы передают, что многие головы гильотинированных продолжали довольно долгое время проявлять признаки жизни в корзинах, куда их бросали.

Из мемуаров
Усталый топор гильотины
В багровую бухнул росу…
Голов две тяжелых корзины
Сегодня домой я несу.
Народ по проулкам туманным
Расходится, казнями рад…
Кому-то покажется странным
Мой пахнущий кровью наряд.
Добрался… Раскутаны шали…
Ух, что за арбузы в клети!
Недаром так мягко стучали
Они у меня по пути.
Лежат, но без грации тонкой,
Носами кто вверх, а кто вниз…
Ишь как за изгибы плетенки
Схватился зубами маркиз!
А эта мигает глазами,
Хоть тусклы зрачки у нее,
Я знатной расшаркаюсь даме:
Примите почтенье мое.
А вон укусила за ухо
Соседа одна голова…
Гражданка, ведь ты же старуха.
Не в пору ты слишком резва…
Эй, живо сюда, ребятишки.
Справляйтесь для новой игры…
Смотрите, отец после стрижки
Какие принес вам шары!
Постойте… Сначала вот эту…
Расставьте-ка кегли вразброс…
Эх, жалко… привык лишь к паркету
Аристократический нос.
…Не бойтесь отметины алой,
Что по полу будет видна.
Наутро замоет мочалой
Кровавые пятна жена…
Михаил Ремезов
Путешествие вокруг комнаты
…Эта комната — груда страниц
Неокрепшего гнева и страха,
В этой комнате я уронил
Свое детство и юность с размаху.
Это вещь. Это больше, чем вещь.
Это год. Это даже эпоха.
Это стекол и дерева похоть.
Это я (если только я есть).
Был составлен вещей коллектив,
Были вещи на ощупь легки,
Начинали мятежный концерт
С перманентным крушеньем в конце.
Я был вихрь неживого оркестра,
Был студентом второго семестра.
Здесь писал я стихи и себя.
Эта рампа моя. Эта память
Обо мне. Это будет веками
Сохраняться для нового «я».
Это утлого дерева роскошь.
Это тлен. Эти вещи умрут.
Только мраморной памяти доску
Мне поставят когда-нибудь тут.

Началось. Ноги раздвигаются как циркуль, носки со свистом режут воздух, я чувствую, как пальцы шевелятся в сапоге. Комната плывет на меня — поворот, семь шагов вперед, вещи прокручиваются в обратном порядке, и снова поворот. Я чувствую себя в путешествии. Под ногами покачивается плот. Как во сне, он мне кажется то из серых, неокрашенных досок (совсем как пол моей комнаты), то из неприлаженных, скоропалительно выброшенных изо рта строф. Он расползается в разные стороны, он неслажен. Но это неважно:


Пусть он будет достроен в пути.
Я оставил исход за собою.
Я могу бесконечно идти
Через рифы и через обои.
Я плыву от годов и монет,
Вижу двери, но это не выход,
Вижу книги — но выхода нет,
И вселенная пучится рылом.
Представительствует от нее,
И ворчит, и известкой плюет
Эта комната. Очень давно
Я живу здесь и знаю немало —
Часто пара полуночных ног
До утра меня здесь баловала.
Развозила меня по углам,
И я голубем тыкался в стены,
Где углем уплывающим мгла
Залегла и восстала системой.
Я вертелся, и жил по кругам,
И качался, и чуял причину,
С торжествующим криком «Ага!»
Выгибал свою тощую спину —
Выгибал — изогни — я магнит —
Я магнит — я моргал — я орган —
Я морган — я моргаю от страха —
В этой комнате я уронил
Свое детство и юность с размаху.

Но я забегаю вперед — это было время ночного цветения. Мысли роились, сменяли друг друга, не успев осознаться. Надо сказать, что эти ночи в конечном итоге были неплодотворными. Они были пустоцветами. Я подплывал к вещи. Я отталкивался от нее, она несоразмерно вырастала и проходила по метафоре задом наперед. Это был поединок с вещами, это был концерт в разрезе смертельной схватки дирижера с контрабасистом.

1…76777879808182…90
Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию
Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация