3. «В зимнюю ночь» — в этом рассказе показом разложившегося рабочего, жена которого под влиянием изнасилования становится проституткой, я хотел показать нравственное и бытовое состояние рабочего класса в СССР. Эта вещь, как и все остальные, является поклепом на советскую действительность и должна была вызвать ненависть у читателя к существующему строю.
Рукопись повести А.В. Рейслера «Голодный вечер», конфискованная у него при аресте, сохранилась в архиве ФСБ. Другие же его произведения — повесть «Красный гром», рассказ «В зимнюю ночь» — канули безвозвратно…
На допросе 9 апреля А.В. Рейслер говорил о политической позиции членов «Бодлеровской академии» — приверженцев демократической республики («Красная армия в период столкновения с врагом окажется быстро деморализованной, так как крестьянину — основному контингенту армии — в будущей войне нечего будет защищать»), об их убеждении в «высокой и ведущей роли русской интеллигенции», об их пораженческих настроениях («интеллигенция в настоящий период… не в силах организованно, без внешней помощи бороться против советской власти)».
Вероятно, под давлением следствия сказал:
Успехи советского строительства перерабатывали меня и увлекали: полностью и целиком стать на рельсы советской действительности мне не давало мое участие в антисоветском кружке «Бодлеровская академия». Я понимаю теперь, что моя двойственность нетерпима в современных условиях, и сурово осуждаю себя за нее.
Из обвинительного заключения
Азбелев Павел Петрович, Рейслер Александр Владимирович, Ласкеев Борис Федорович:
а) будучи монархистами и сторонниками вооруженной интервенции по убеждению и авторами к-р литературных произведений, состояли членами фашистского кружка «Бодлеровская академия»;
б) вели монархистскую и пораженческую а/с агитацию и пропаганду путем распространения собственных к-р литературных произведений и устных выступлений.
Означенные преступления пред. ст. 58–10 УК.
Виновными себя признали.
Приговор: лишить А.В. Рейслера права проживания в 12 п.п. и Уральск. обл. сроком на 3 г., с 20.03 с прикреплением <к определенному месту жительства>.
По воспоминаниям его племянника М.Ю. Германа, А.В. Рейслер через несколько лет вернулся в Ленинград. «Когда на заводе заговорили о повышении и стали “оформлять секретность”, выяснилось, что в его “деле” существует пометка о запрете жить в столицах и крупных городах. <…> Александр Владимирович поспешно уехал в Орел. Там несколько времени спустя его вновь арестовали и вскоре расстреляли»
[91].
Из Книги памяти Орловской области: «Рейслер Александр Владимирович. Родился в 1896 г. в г. Вильнюсе; диспетчер завода. Проживал в г. Орле. Арестован в 1937 г. Приговор: расстрелять».
К сожалению, более подробных сведений мы пока не имеем.
Его сестры — Ольга, Юлия, Мария — погибли в блокаду, брат Глеб «сгинул в войну», брат Юрий умер в 1965-м в Нью-Йорке.
Азбелев Павел Петрович
«И будет юный внук из нас /́ Лепить свои кувшины»
Из протокола допроса
21 марта 1932 года я, уполномоченный СПО А. Бузников, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Азбелева Павла Петровича, 1900 г. р.; сын личного дворянина, отец — генерал-майор царского флота; проживающего в г. Ленинграде, 1-я улица Деревенской Бедноты, д. 5, кв. 3; место службы: экономист ЦНИГРИ
[92]. Женат, жена Татьяна Ивановна Рыталова, мальчик Петр и дочь Татьяна, новорожденная. Отец — Петр Павлович, служащий, завод «Пирометр».
Показания по существу дела:
Будучи выходцем из классово-враждебной современности дворянской среды, проникнутой национально-националистическими идеями, я до самого последнего времени оставался идейно враждебным к современной политической системе. Эта враждебность воспитывалась и поддерживалась во мне близким общением с такими же по социальному происхождению и политическим устремлениям людьми, представлявшими замкнутый и наглухо отгороженный от современности круг. Чаще всего и систематически я посещал М.Д. Бронникова, на квартире которого происходили организованные литературные собрания, посещавшиеся помимо меня и Бронникова еще Ласкеевым и Рейслером. Все вместе мы составили литературную организацию, носившую антисоветский характер, поскольку она представляла собою отгородившийся от современности кружок, занимавшийся собственным творчеством, враждебным современности. Политические беседы, происходившие на наших собраниях, свидетельствовали об <…> наших политических установках. Такова одна из деталей моей жизни и деятельности, определяющаяся моим прошлым и моим политическим мировоззрением, проникнутым духом национализма. <…>
В архивных материалах ФСБ (дело П-74002) есть папка, где подшиты листы с рукописями, конфискованные при арестах участников «фашистских контрреволюционных» кружков. Подшиты небрежно, без указания авторов. Просто собраны в кучу.
И среди них мы нашли такое элегическое печально-ироничное стихотворение.
О, не сетуйте, друг мой, что я не пришел к вам опять, —
Я и рад бы прийти в ваши легкие девичьи сети, —
Я опять не успел, я минуты не мог рассчитать:
Вечно мучиться временем — вот моя доля на свете.
Не нужда заставляет, а точит меня изнутри,
Как дневная бессонница, вечная жажда науки:
Столько надо нам знать, что, трудясь от зари до зари,
Перелистывать книги подчас утомляются руки.
Нас немало таких: как мы спешно, как скудно живем,
Горький век иссушил нас, мы предков беднее страстями:
За два года, что с вами я холодно, бегло знаком,
Мой отец бы влюбился, мой дед обвенчался бы с вами.
Только время мы чувствуем остро. Как явственно бьют,
Как нам резко стрекочут десятые доли мгновенья!
Все текут, утекают песчинки жестоких минут —
Проживешь, не успеешь, все кончится — смерть и забвенье!
1923
Узнать имя автора удалось практически случайно, когда открыли выпущенный в 1927 году издательством «Aсademia» малым тиражом поэтический альманах «Ларь». Там известные имена (К. Вагинов, П. Лукницкий, В. Мануйлов, Л. Попова, В. Ричиотти, Вс. Рождественский, Н. Тихонов, Н. Чуковский) и имена забытые. Среди последних — Павел Азбелев. Два его лирических стихотворения предваряются посвящениями: «З.К.Н.».
Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, кто скрывается за этими буквами. Вряд ли узнаем, кем автор с нежностью любуется:
…Над шахматной доской
Ее рука, открытая до локтя,
Стройна и плавна, как лебяжья шея,
Клюет, сгибаясь, черные фигурки…
О жизни Павла Азбелева нам доступны только скупые сведения. Родился он в 1900 году. Рос в дворянской семье, тесно связанной с российской историей, с российским флотом, с техническим прогрессом и не чуждой литературе.
