– Земля ведь сказала, что он больше не сможет забрать это место силы себе, – отмахнулся Нил, но Кадет его веселья не разделял.
– Магическим способом – нет. Но люди умели захватывать земли еще до того, как Ястребы изобрели этот способ. Понимаешь?
– Не особо. Потом об этом подумаем, ладно? Дай хоть немного порадоваться.
Нил улыбнулся. Свободные земли оказались больше, чем ожидалось, – и будь что будет, но пока он не в состоянии из-за этого расстраиваться.
– Пророчество, – сдавленно проговорил Кадет, который никак не мог прийти в себя. – Я должен был его предотвратить, а сам помог исполнить. «Теплым летним днем золотой стриж обрушит империю Ястребов, как колосса на глиняных ногах».
– Вряд ли это считается «обрушить», остальные-то земли все еще их, – фыркнул Нил. – Но подпортили мы им настроение, да? Правда, не знаю, можно ли считать эту осень летом.
Он широким жестом обвел берег – лес выглядел куда свежее и ярче, чем утром, но все равно сухих листьев было полно.
– По календарной системе Ястребов сегодня последний день лета, – тихо сказал Кадет. – Ты чуть не опоздал.
– Ну не опоздал же! Ладно, пошли. Ужасно хочется есть. И спать.
– Куда ты? – насторожился Кадет.
– В деревню, куда еще?
Кадет коротко, неприятно рассмеялся.
– Ни за что.
– Давай не трусь.
– Я не трушу. Они нас не примут. Не забыл мою прошлую встречу с ними?
– Ну, не попробуем – не узнаем, верно? В какой она стороне?
Кадет нехотя указал куда-то влево, и Нил зашагал в ту сторону, спиной чувствуя его мучительное беспокойство сразу по всем поводам.
– Иногда не думать – хорошо, – сказал Нил, не оборачиваясь. – Запомни, пригодится.
Он не ожидал, что Кадет ответит, но тот вдруг через силу, медленно произнес:
– Хорошо.
Нил ухмыльнулся на ходу. Ястреб говорит запрещенными словами – не каждый день такое услышишь.
Глава 19
Земля безумцев
Солнце медленно клонилось к закату – даже такой бесконечный день когда-нибудь подходит к концу. Они шли вдоль берега молча, думая каждый о своем. А потом Нил услышал песню.
Ее выводило множество голосов – мужских, женских, молодых, старых. Слов он не разбирал, но напев был знакомый, и он зашагал быстрее. Хотелось бежать, а сил не было, и он торопливо брел, спотыкаясь о коряги в траве, шел, пока не увидел за излучиной реки столбы дыма и отблески огня. Сначала он испугался, потом сообразил: это не пожар, обычный огонь, прирученный, домашний.
В деревню идти не пришлось – жители жгли костры на берегу озера. Один костер был здоровенный, остальные – поменьше. Люди кружком теснились вокруг каждого островка огня – и пели. Нил с детства не слышал этой песни, но слова вспомнил сразу:
Как пойду я один-одинешенек
За звездой на ночном небосводе,
Та звезда ко мне гостем непрошеным
Каждый вечер с рожденья приходит.
И традицию он тоже вспомнил: в честь праздника собираться вместе у костра на берегу озера, подальше от жилищ, чтобы ненароком что-нибудь не спалить. Нил глянул на другой берег озера – и замер. Он брел сюда, не глядя по сторонам от усталости, да и солнечный свет был слишком яркий, так что он только теперь заметил: на другой стороне тоже горели трепещущие неверные огоньки. Он шагнул к воде, глядя туда, где когда-то был дом.
А когда смог оторвать взгляд, оказалось, что костры горят вдоль всего берега озера, не только напротив них, – далекие, едва различимые на горизонте. Сколько же людей живет на этих берегах! Нил представил костры, уходящие все дальше и дальше на север, до самого далекого моря, и замер, пораженный тем, как много они сегодня сделали. На их берегу люди уже перешли к следующему куплету, и Нил хотел бы подпеть, он помнил слова, но у него так сдавило горло, что он не мог выдавить ни звука.
Как пойду я дорогой нехоженой,
Как пойду я туда, где не ждут меня,
Эх, туда, где все травы не скошены,
Эх, туда, где все ветры – попутные.
На них внимания никто не обращал, все были поглощены праздником, и Нил сам подошел к мужчине, одиноко сидевшему у своего маленького костерка. Тот испуганно глянул на Кадета, вскочил и опрометью бросился прочь. Кадет с сомнением посмотрел на Нила.
– Разреши внести предложение, – отчеканил он. – Берем его котелок и бежим. Нам тут не обрадуются.
– Да ладно, договоримся, – бодро сказал Нил, стараясь не показывать, что он тоже в этом не уверен.
Песня стихла, и пару минут спустя вокруг них собралась толпа. Все выглядели уставшими и бледными, как и с утра, когда работали в реповом поле, но глаза определенно ожили. И в данный момент эти глаза смотрели на них очень, очень подозрительно.
– Э… Привет, – сказал Нил, поняв, что говорить придется ему: вряд ли тут ждут прочувствованных слов от человека в ястребиной форме. – Я… Да. Это мы. Мы лишили землю волшебства две недели назад. Но и вернули его тоже мы. Вот.
Голос окончательно съехал в тишину. На прекрасную речь, после которой их пригласят к костру и поделятся едой, это никак не тянуло. Нил прокашлялся, повторяя себе: «Давай, выжми из себя что-нибудь, иначе – никакого ужина». Кадет угрюмо маячил у него за плечом, и от его вида Нилу прямо не по себе стало. Он выглядел ровно как Ястреб, который представляется при словах «бездушные холодные твари, захватившие мир», и Нил отлично понимал, как местным жутко на него смотреть.
– Я… – Нил сглотнул. – Ястребы ведь отсюда ушли? Вы в порядке? Простите, мне так, так жаль, они вас, наверное… Простите, – отчаянно забормотал он, шаря взглядом по лицам: на вид все были в порядке.
Вот бы показать трюк с золотой магией, как раньше, – но он больше ничего не мог и отлично это чувствовал. Все. У него не осталось ничего, кроме жизни.
– Простите меня. – Нил начал задыхаться. – И его тоже. Вы не смотрите на форму, другие Ястребы хотели убить его за то, что он помог мне вернуть землю. Клянусь, это правда. И теперь у нас у всех, наверное, будут неприятности, Ястребы вернутся, но… Но… Но землю отнять уже невозможно. Она ваша. И я… – Нил шумно выдохнул. Что, если правила игры не изменились? Что, если достаточно просто попросить? – И нам очень нужно немного еды. И место для ночлега. Пожалуйста.
Несколько секунд было очень тихо, а затем какая-то пожилая женщина вдруг сказала:
– Они ведь улетели. И волшебство вернулось. Это главное. – Она улыбнулась, слабо, через силу. – Для анимы вредно злиться. Добро пожаловать. Мы поделимся.
