А еще наверху дул ветер. Очень громко. И что-то чесалось под перьями. И небо оказалось таким пугающе-огромным. И зрение стало слишком острым, до звона в голове.
В общем, когда они начали снижаться, Нил вздохнул с таким облегчением, что чуть не рухнул раньше времени. Его окружили, заставляя постепенно снизить высоту. Куда именно они садятся, он не видел – слишком яркие цвета сбивали с толку, – так что просто расслабился, позволяя другим стрижам доставить его до места. Ощущение было такое, словно в полуобмороке идешь на негнущихся ногах, а толпа веселых, шумных ребят тащит тебя под руки и за шкирку, не давая упасть.
Шумные ребята опустили его на траву. Нил с одуряющей ясностью почувствовал ее когтями, подумал, что теперь, наверное, можно и превращаться – и когти тут же превратились в руки, а он сам – в себя. Ему хотелось понять, как это работает, но нет, видимо, не сегодня: только что он валялся как полудохлая птица, а вот уже валяется, как взмокший до нитки человек с дрожащими ногами. Нил погладил землю трясущимися руками и кое-как перевалился на спину. Стрижи гомонили над ним, и Нил слабо улыбнулся им, раскрывая руку.
– Пока, ребята, – неразборчиво пробормотал он: рот с трудом вспоминал, как складывать слова. – Спасибо вам.
Стрижи разлетелись во всех направлениях – так целеустремленно, будто у каждого была работа, где его ждут, многозначительно глядя на солнечные часы и повторяя, что перерыв закончился. Нил раскинул руки и ноги. Голова кружилась так, что встать он пока что не решался.
Видимо, первый опыт – это всегда скорее познавательно, чем приятно. Наверное, если потренироваться, удовольствия от полетов будет куда больше. Тут Нил вспомнил, что магию-то отдаст и, значит, больше не потренируется. На секунду эта мысль ужасно его опечалила, но потом он снова повеселел – ничего, другие вообще ни разу не пробовали, он-то еще счастливчик.
Он кое-как сел, сжимая голову обеими руками. Вдалеке виднелась деревня людей, вокруг тянулись поля: направо какие-то злаки, а там, где он лежал, росла репа – Нил сразу узнал бледные клубни, наполовину высунувшиеся из земли, и мягкие блеклые листья, торчащие у каждого клубня из макушки. Совсем вялые листья, кое-где даже пожелтевшие. Нил с тихим, болезненным сожалением понял, что своим проигрышем двухнедельной давности подвел даже репу.
Эта мысль придала ему сил. Он заставил себя встать и, шатаясь, побрел через поле. Ближе к деревне угадывались фигуры людей – далеко, но ничего, дойдет. Зато они не видели, как он упал с неба.
До людей он дошагал через полчаса – день успел разгореться, солнце за серыми тучами, которые теперь с неба вообще не сходили, угадывалось легче. Мужчины и женщины, собиравшие репу, заметили его поздно: он был уже в десятке шагов, а они все выдергивали клубни за ботву, стряхивали комья земли и складывали репу в корзины.
– Доброе утро, – прохрипел Нил севшим от волнения голосом.
Они подняли головы, и у него сжалось сердце от того, как они изменились. Две недели назад он видел здоровых, веселых людей, а сейчас глаза потухли, румянец поблек. Вот такими же были бородачи, которых они с Кадетом встретили в лесу.
– Мне нужна ваша помощь, – сказал Нил, ловя себя на том, что уже сутки только ходит и просит всех о помощи: лесовика, землю, птиц, а вот теперь и людей. – Где мне найти Ястребов?
У мужчины, стоявшего ближе всех, клацнули зубы. Да уж, все было так, как Нил и предполагал: Ястребов не зовут, они сами приходят.
Нил не сомневался, что, если бы он заорал достаточно громко и провернул какой-нибудь трюк с золотой магией, Ястребы примчались бы мгновенно, но он не хотел поднимать лишнего шума и даже сам себе немного удивлялся: какая предусмотрительность! Да Ястребы гордиться им могли бы, если б он не пытался в данный момент подложить им свинью.
Мужчины и женщины глядели на него с пустыми лицами. Узнали его или нет, Нил не понял – может, они вот так смотрели теперь на всех, даже на тех, кто их не подставлял.
– Ладно. – Он решил сменить подход. – Никаких Ястребов. Просто скажите, где Маг.
При звуке этого имени глаза у них чуть прояснились. Один из мужчин поднял руку и указал вправо.
– Благодарю, – сказал Нил, переступил через корзину с репой и торопливо ушел.
Он думал, что дорогу придется спрашивать еще несколько раз: «вон там» – это все-таки немного размытое направление в большой деревне, окруженной полями. Но Маг нашелся неожиданно легко: ближе к домам несколько человек сортировали репу, откладывали крупные клубни в одну сторону, видимо, на зиму, мелкие – в другую. Нил долго смотрел в щуплую спину с налипшей потной рубашкой – видимо, работа шла уже давно. Надо было позвать, но Нил вдруг оробел: он у всех здесь и так много отнял, а у этого парня больше всех.
– Эй, – наконец сказал он. – Ты живой?
Приветственная речь получилась так себе – Маг определенно мертвым не был, но Нил спрашивал не об этом. Судя по мгновенно застывшей линии плеч, Маг узнал его даже по голосу. И медленно повернулся.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Светлые патлы Мага обвисли, будто даже их буйный беспорядок поддерживала магия. Глаза потускнели, но узнавание в них определенно было, и Нил, затаив дыхание, ждал, когда это узнавание перейдет в удар по лицу.
– Ты, – сказал Маг, продолжая одной рукой сжимать облепленную землей репу.
Нилу показалось, что репа сейчас полетит ему в голову. Он бы и не возражал, но Маг, похоже, просто забыл, что держит ее, – посмотрел, опустил на землю и вытер руку о штаны. Люди, с которыми он работал, не двигались, не бежали, не возмущались, просто смотрели. Нил предпочел бы, чтобы они либо кричали, либо простили, но ясно было: ни того ни другого он не дождется.
– Можно мы поговорим? Где-нибудь? – выпалил Нил.
Маг выпрямился, отряхнул землю с колен и твердо пошел в сторону домов. Нил плелся за ним, чувствуя спиной тяжелые взгляды. Маг остановился около чьей-то избы, окруженной чахлым садиком, и прислонился спиной к стене из полукруглых бревен.
– У тебя осталась магия? – спросил Нил.
Маг покачал низко опущенной головой, но, вопреки опасениям Нила, не заплакал.
– Ее больше нет. – Он сухо, коротко облизнул губы. – Раньше мы собирали урожай с ее помощью, теперь приходится так.
Он посмотрел на свои руки, облепленные землей, с черными полукружьями под ногтями.
– Прости, – сказал Нил. – Это из-за меня она исчезла.
Маг слабо улыбнулся.
– Я догадался.
То, что Маг все-таки не был ни тупицей, ни трусом, показалось Нилу разом ужасным и замечательным. Ужасным, потому что стыд снова проснулся и жег огнем, но одновременно – прямо камень с души упал.
– Ястребы сейчас тут?
– Один. Следит. Он не говорит на нашем языке. – Маг сложил руки на груди, обхватив себя за локти. – Я сразу почувствовал, что мы потеряли землю. Проснулся среди ночи. Это как… Вот если у тебя есть рука, ты ее не замечаешь, но если ее не будет – узнаешь, как она много значила. Понимаешь?
