Финн помотал головой и вздохнул, но включил поворотник и сбросил скорость, сворачивая на обочину. Затем он вернулся метров на пятьдесят назад, остановившись поближе к старенькому бордовому фургону. Седой мужчина вынырнул из-под капота и повернулся к нам. Он оказался довольно пожилым – наверное, приходился мальчику дедом – и явно был рад, что хоть кто-то захотел ему помочь. Когда Финн вылез из машины, мужчина взял ребенка за руку. Клайд велел мне оставаться на месте, пообещав вернуться через минуту. Но, думаю, он понимал, что лишь напрасно сотрясает воздух.
Вокруг фургона стоял запах горелой резины, и, выбравшись из «Чарджера», я тут же зажала нос.
– Здорово! Телефон одолжить не нужно? – Финн не предложил подвезти незнакомцев. Я заметила это, но промолчала. После всего, что я натворила, мне оставалось только держать язык за зубами.
– Нет, у меня есть. Просто почувствовал запах жженой резины, хотя индикатор двигателя не горит. И так уже час. Мне и ехать-то осталось не больше часа, но запах меня беспокоит.
– Не замечали пятен масла в месте, где паркуете машину?
– Да это не моя, дочери. Они с мужем разводятся, она переезжает к нам. Длинная история, в общем. – Он махнул рукой, явно не желая вдаваться в подробности.
– А едет машина нормально?
– Да, и перегрева вроде бы нет.
– Наверное, у вас немного подтекает масло. Капает из мотора, горит, отсюда и запах. Такое еще бывает, если катализатор перегреется, но тогда бы горел сигнал «Проверьте двигатель». Масло проверяли?
Пожилой водитель кивнул:
– С него и начал. Пожалуй, его маловато, но в пределах нормы. До дома доедем, а там попрошу знакомого механика посмотреть все как следует.
– Мы поедем за вами до поворота, на случай если возникнут еще проблемы, – предложил Финн. Он стал доброжелательнее, когда понял, что не придется брать пассажиров или цеплять фургон к «Чарджеру».
Я представила себе эту картину и невольно хихикнула, когда Финн с незнакомцем подошли к машине, чтобы напоследок осмотреть двигатель. Мальчик, стоявший рядом, с недоумением посмотрел на меня. Он, похоже, не видел ничего забавного в происходящем, и мой смех его озадачил. На вид я бы дала ему лет восемь-девять.
У него были пухлые щечки и рыжие волосы. Я наклонилась и представилась, протягивая ему руку:
– Привет! Меня зовут Бонни.
Он неловко сунул ручонку в мою ладонь.
– А я Бен.
– Привет, Бен. Классное имя!
Я пошарила в кармане и вытащила немного денег. Большая часть лежала в моей сумке, но я уже усвоила урок и больше не оставляла все в одном месте. Несколько купюр лежали в чашечках моего бюстгальтера, еще часть я затолкала в сапоги и карманы. Как говорится, можно вывезти девушку из Грассли…
Я отсчитала пять стодолларовых купюр, свернула их и вручила Бену.
– Отдашь дедушке, когда доедете до дома, хорошо? Только не раньше, а то он попытается их вернуть. Лучше пусть потратит их, чтобы помочь вам с мамой.
Мальчик смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Круглые щечки делали его похожим на белочку, оцепеневшую от света фар.
– Ладно, – пискнул он, спрятав деньги в передний карман джинсов.
Я прижала палец к губам и выпрямилась. Дедушка позвал Бена, опуская капот, поблагодарил нас и махнул рукой на прощание. Через несколько минут мы снова отправились в путь вслед за бордовым фургоном.
– Ненавижу этот запах. – Наша одежда уже успела провонять.
– Жженой резины? – Финн тоже это почувствовал.
– Ага. Сразу вспоминаю горелые шины. В Грассли многие жгли их, чтобы отделить резину от металлических частей, которые потом сдавали в металлолом. Однажды, когда нам с Минни было лет четырнадцать, мы оттащили одного мужика от костра. Он жег шины и пил, а это всегда плохое сочетание. В итоге вырубился прямо возле горящей кучи. А мы проходили мимо, и Минни решила, что это испытание, посланное нам Господом.
– А вдруг это Иисус? – спросила Минни.
– Вот этот чувак? – Я с трудом могла себе это представить.
– Ну, не сам Иисус, а тот, кого он послал нам. Может, это его ангел.
– Что-то не похож он на ангела, – с сомнением возразила я.
– Если бы он был похож, разве это было бы испытанием? Помнишь, что сказал отец Джозеф? Про мужа и жену, которые ждали особого гостя, а тот все не шел, а вместо него приходили другие люди и просили о помощи?
– А потом супруги спросили, почему же гость так и не явился, а Бог сказал, что он приходил к ним в облике нищего, старушки и голодного ребенка… Ты про эту притчу? – Я снова посмотрела на пьяницу, который лежал возле костра, будто вышел пожарить барбекю, а не плавить вонючую бурлящую резину.
– Ага. Может, это ангел в человеческом обличье и Господь таким образом хочет нас испытать! – настаивала Минни.
– И что нам делать? – Вонь от шин стояла такая, что я едва не задыхалась.
– Он отключился, Бонни. Нужно оттащить его от огня.
Мы взялись за ворот его куртки, но в итоге только стянули ее с мужика. Рубашки на нем не было.
– Фу! – сказала я, стараясь не смотреть на голый белый живот, трясущийся, как студень. Отвести взгляд не получалось. – Никакой это не Иисус, Минни. И не ангел. Отвечаю.
– Ну же, Бонни. Хватай его за другую руку.
Я послушалась, и вместе мы поволокли его поближе к дому с покосившимся крыльцом и окнами, заклеенными полиэтиленом. Двор был усыпан жестяными банками и бутылками, и я забеспокоилась, что мы только навредим пьянице, если продолжим его тащить.
К сожалению, на мужике не было ни ремня, ни подтяжек, так что, когда мы доволокли его до крыльца, задыхаясь, обливаясь потом и изо всех сил напрягая мышцы, штаны пьяницы сползли до колен вместе с нижним бельем. Увидев это, я выпустила его руку и показала пальцем на результат наших праведных трудов.
– Смотри, Минни! – рассмеялась я. – Мы оставили его без штанов!
Сестра перевела взгляд на мужчину, вскрикнула, выронила руку, за которую тянула несчастного, и попятилась, будто увидела змею. Ну, в каком-то смысле так и было. Я всегда была более любопытной, чем Минни, поэтому отскочила не так далеко. Да и змей я никогда не боялась.
Но эта «змея» была по-настоящему пугающей. Мы выросли с двумя братьями, так что прекрасно знали, как выглядят мальчики без штанов. Но это был взрослый мужчина, не родственник, к тому же совершенно не привлекательный.
– Мне кажется, Иисус не одобрит наше рвение, Минни, – произнесла я с притворной серьезностью. – Думаю, он против того, чтобы девочки смотрели на голых мужчин.
