Кристина сегодня была не такой скромной, как в тот день, когда Аня с Димой приехали сюда с ней знакомиться. Почти не обращалась к Ане, не смотрела на неё и в остальном вела себя так, словно предпочла бы остаться с Максимом наедине. Аня ощутила себя здесь лишней. Неприятное чувство.
– Теперь нужно что-нибудь узнать про Скоробогатова, – прикрыв глаза, сказал Максим.
Он выглядел утомлённым.
– И расшифровать письмо, – Кристина перевернула маску и не смогла скрыть удивление: – Ого.
– Что?
– Эта маска… она тоже какая-нибудь антикварная?
– Вряд ли.
– И откуда здесь это?
Кристина принесла маску к столу. Не отрываясь смотрела в углубление на её тыльной стороне. Затем показала остальным. Максим и Аня подались вперёд. Сразу увидели то, о чём говорила Кристина.
Там, на сером неотшлифованном дереве, были вырезаны тонкие линии, из которых складывался хорошо узнаваемый символ – человек с распростёртыми руками и солнцем над головой. Тот самый символ с внутренней картины Берга, о котором спрашивал краевед.
– И как он тут оказался? – Кристина выглядела взволнованной.
Максим выхватил маску и теперь не отпускал её. Прошёлся с ней до двери, будто хотел выйти из комнаты. Аня и Кристина заторопились следом, но Максим остановился и, не обращая ни на кого внимания, вернулся к столу.
Так и ходил из стороны в сторону. Молчал. Настойчиво всматривался в вырезанную фигурку человека.
– Если маска не такая старая, откуда здесь символ с картины Берга? – настойчиво повторила Кристина.
Максим качнул головой. Сел на стул. Провёл языком по сухим губам и прошептал:
– Значит, отец вырезал его перед тем, как подарить маме.
– Зачем?
– Господи… – Максим зажмурился.
– Может, объяснишь?!
Аня по-прежнему стояла возле двери. Растерянно наблюдала за происходящим.
– Как же я сразу не догадался! – обессилев, выдавил Максим.
– О чём?!
– Это же так очевидно… И она висела тут всё это время, пока я…
– «И в глазах смерти увидишь мою жизнь!» – вскрикнула Аня, мгновенно озвучив неожиданную мысль. – Письмо твоего отца!
– Именно, – кивнул Максим.
– Персонификация смерти. Маска… – теперь и Кристина догадалась. – Так, значит, она поможет расшифровать письмо?
– Тише.
– Но как может маска…
– Тише!
Аня удивилась тому, с какой настойчивостью Максим это сказал, а потом услышала шум на улице.
Кто-то открыл калитку. Направился к дому.
– Корноухов, – выдохнул Максим.
Ещё несколько мгновений они втроём стояли молча, не шевелясь. А потом резко сорвались с места. Кристина вернула маску на стену, Максим выдернул шнур компьютера из розетки.
Аня не понимала, зачем устраивать такую суету. Можно было спокойно остаться в комнате и сказать Павлу Владимировичу, что они работают над каким-нибудь университетским заданием Максима, ну или что-то в этом духе. Ведь Макс и раньше пользовался компьютером мамы. Однако Аня даже не успела высказать всё это вслух. Максим увлёк её вначале на кухню, а затем и в ванную комнату.
Кристина последовала за ними.
Пробраться в комнату Максима или в старую часть дома они бы не успели.
– Почему мы прячемся? – наконец спросила Аня.
– Потому что я сказал, что буду в университете. И потому что Корноухов сказал, что будет в Менделеево.
Ане такое объяснение показалось странным, однако она смирилась, а потом услышала шаги. Едва различимый скрип открывающейся двери. Следом – шорох.
– Что он делает? – прошептала Кристина.
– Не знаю, – процедил Максим. – Но он точно ошибся комнатой.
– Что?
– Он в маминой комнате.
– Ты уверен?
Максим не ответил. Только тяжело вздохнул.
Оставалось ждать.
Глава двадцать первая. В лесу
Как только захлопнулась входная дверь, Максим вывел всех из укрытия. Отправил Аню и Кристину к себе в комнату, а сам зашёл к маме. Хотел опять включить компьютер – скопировать письма краеведа и убедиться, что не оставил следов.
Едва открыв дверь, сразу посмотрел на стену справа. Замер.
Мимолётная растерянность сменилась отчаянием.
Маска Ямараджи, которую Кристина впопыхах вернула на место, исчезла.
Её забрал отчим.
Не было времени теряться в догадках. Максим достал телефон. Хотел позвонить Корноухову, задержать его, потребовать объяснений, но так и не решился. Вспомнил слова Кристины о возможном предателе. Ведь люди Скоробогатова как-то узнали, что мама отвезла «Особняк» именно Погосяну. Могли узнать и про зашифрованное письмо отца, и про маску Смерти. Значит, могли сами догадаться, что они связаны.
Максим почувствовал неожиданное облегчение. Не понимал, что именно происходит, но по меньшей мере знал, что делать. Все лишние мысли испарились прозрачным облаком. Осталась лишь слепая уверенность в собственных действиях. Время взвешивать и сомневаться придёт позже. Сейчас требовалось проследить за Корноуховым.
Максим из маминой комнаты отправился напрямик в прихожую. Уже открыл дверь, когда его окрикнула Кристина:
– Ты куда?
– Ждите здесь.
Кристина не послушалась. Пошла вслед за Максимом, а за ней во двор выбежала и Аня.
– Что происходит?
– Корноухов забрал маску.
– Что?.. Зачем?
– Это я и хочу узнать. Вам лучше подождать в доме.
– Ну уж нет, – воспротивилась Кристина. – Если бы не я, ты бы вообще не обратил внимания на маску.
На это Максиму ответить было нечем. Он и не хотел спорить. Только попросил идти чуть позади, чтобы не выдавать себя. Максим и сам боялся приближаться к отчиму.
Вышел в калитку. Успел заметить, что Корноухов свернул направо. Значит, шёл не в Менделеево. И не к автобусной остановке. У него с собой была синяя спортивная сумка. В ней, конечно, лежала маска. Быть может, что-то ещё.
Максим заторопился вперёд, на ходу пытаясь просчитать, куда именно пойдёт отчим. Знал, что нужно выбирать смежные пути. Нельзя было привлекать внимание.
Корноухов пострадал меньше всех. Его не похитили, как Погосяна и Абрамцева. Ему не сломали пальцы, как Шульге. Даже синяк Кристины впечатлял больше его рассечения на голове. В конце концов, он мог притвориться. Лёг в больницу, чтобы показать, как ему плохо. Сделал всё, чтобы отвести от себя подозрения.
