– Можно, – ответил Ивар. – Но на чем будут сражаться бойцы?
– Мы дадим им лучшие в мире деревянные мечи! – предводитель ирландцев улыбнулся.
На лицах викингов появились презрительные улыбки – палками достойно сражаться разве что рабам, а тем, кто не выпускает из рук настоящего оружия – просто стыдно.
– У нас так не принято, – Ивар встал, окинул поляну взглядом. – Можно пострелять из луков.
– Дельная мысль, – Эохайд кивнул, махнул рукой. Двое молодых воинов поднялись, схватили топоры и заспешили к лесу.
– Я готов! – гордо проговорил Нерейд, с некоторым усилием поднявшись на ноги. – А куда эти побежали? Или по ним надо стрелять?
– Ты сходи за луком для начала, – посоветовал Арнвид. – Готов он, видите ли.
– Да, без лука трудно будет, – после некоторых раздумий согласился Нерейд и танцующей походкой зашагал в сторону драккара.
– Он будет стрелять от вас? – в голосе Эохайда прозвучало недоверие. – Наш лучник, Финген сын Лухта, прославлен искусством по всей Ирландии.
– Наш тоже прославлен, – ответил Ивар, – только не искусством. Стреляет он неплохо, да и все равно более трезвого сейчас не найдешь…
– Это точно, – согласился эриль, прихлебывая пиво.
Двое отправленных в лес воинов вернулись довольно быстро, притащили бревно, толстую ветку и гибкий побег. Врыли все это в землю шагах в пятидесяти от пирующих.
– Ну что, готов ваш человек? – спросил Эохайд, поднимаясь.
– Готов, – подтвердил Ивар, отчаянно сражаясь с заплетающимся языком.
Нерейд буркнул что-то приветственное, оглянулся в поисках соперника.
Финген сын Лухта оказался белобрысым детиной поперек себя шире. На веснушчатой роже застыла надменная улыбка, а на изящном луке блестели золотые накладки.
– Я уступаю право первого выстрела гостям, – проговорил Эохайд, отмечая ногой на земле полосу. – Начнем с самой толстой мишени! Да придаст вам меткости Святая Бригита!
– Ха-ха, – невпопад рассмеялся Нерейд, поднимая лук. Тетиву спустил с хлопком, стрела вонзилась в бревно. – Эй, Кари, принеси-ка сюда еще один бочонок, а то в горле пересохло…
Финген с удивлением глянул на покачивающегося соперника, прицелился и выстрелил. Его стрела с треском расщепила ту, что выпустил викинг, и вонзилась в мишень.
– Неплохо, – пробормотал Нерейд, зачерпывая пиво из бочонка прямо ладонью. – Но и нас не в дровах нашли…
В этот раз он целился дольше, но попал точно, перебив ветку примерно на середине высоты. Викинги торжественно взревели. Ирландцу остался торчащий из земли огрызок.
Но Финген, сын Лухта действовал уверенно и спокойно. После его выстрела ветка укоротилась еще на ладонь. Со стороны ирландцев донесся одобрительный гул и звучные хлопки.
– Лучники равны искусством, – торжественно сказал Эохайд, которому происходящее доставляло немалое удовольствие. – Пусть приступают к третьему испытанию! Победителем будет объявлен тот, кто зацепит мишень ближе к верхушке!
Воткнутый в землю прут раскачивался под ветром, и выглядел тонким, будто нитка.
– Так, разрази меня Тор, – Нерейд наложил стрелу на тетиву, пошатнулся. – И остальные асы в придачу!
Сидящие вокруг костра воины затаили дыхание. Слышно было, как шипит капающий на угли жир, как с журчанием льется пиво из опрокинутого бочонка, как потрескивают в пламени дрова.
Нерейда шатнуло так, что он едва не шлепнулся на задницу, и в этот момент рыжий викинг выстрелил. Стрела свистнула и невероятным образом зацепила качающийся прут.
– Ничего себе! – потрясенно воскликнул Эохайд, а Финген пробормотал что-то очень злобное.
Наблюдая за его попыткой, Ивар с удивлением обнаружил, что затаил дыхание и изо всех сил желает ирландцу промахнуться.
Сын Лухта целился долго, невероятно долго, но то ли в последний момент дрогнула уставшая рука, то ли порыв ветра колыхнул мишень, но стрела пошла выше цели.
Сшибла листок и исчезла в лесу.
– Я победил! – завопил Нерейд. – Ха-ха! Наливай! Всех угощаю! Мне чужого не жалко!
– Да, не ожидал я такого исхода, – Эохайд выглядел точно побитая собака. – Может быть, устроим кулачный бой?
– Не надо, – с трудом выговорил Ивар. – Вот, помню, бились на кулаках в замке конунга Бретланда, так там Кари рыцарю чуть железную башку не прошиб. Он может.
Говорить становилось все сложнее. Крепкое ирландское пиво не било в голову, оно действовало куда хитрее. Тело просто отказывалось повиноваться, наваливалось мягкое оцепенение.
– Э, да? – Эохайд глянул на могучего викинга, даже сидя возвышающегося над остальными, поспешно закивал. – Ладно, как скажешь. Пусть тогда филиды потешат нас своим мастерством.
– Кто? Филины?
– Филиды, – пояснил Арнвид. – То есть мы.
– Пусть потешат, – не стал спорить Ивар.
Эриль встал, прокашлялся и, раздувшись, словно вспрыгнувший на забор петух, начал:
Жжешь ты меня,
могучее пламя,
огонь, отойди!
Тлеющий мех
потушить не могу я,
пылает мой плащ.
Пронзительный дребезжащий голос заставил кое-кого из пирующих поморщиться, викинги разразились приветственными криками. Эохайд подсел к Ивару ближе и поинтересовался шепотом:
– Куда вы поплывете дальше?
– На запад, вдоль берега.
– Понятно, – вождь ирландцев кивнул. – Тогда вам не миновать Дом Донна.
– Что еще за дом? – Ивар глянул на собеседника с вялым интересом.
– Это остров, – пояснил Эохайд. – Под ним обитает утонувший в давние времена могущественный вождь, один из сыновей Миля. Иногда он топит проплывающие мимо корабли.
– Мы встретим его как должно, – пообещал Ивар. – Мечами и копьями.
Арнвид закончил декламацию, под восторженные вопли поклонился и с тяжким кряхтением опустился на место. Встал сидевший по другую сторону костра благообразный старик в просторной лиловой мантии, вышитой изображениями листьев и веток.
Запел протяжно, точно журавль:
Виденье чудесное было во сне мне,
как его разъяснить, знает ли кто в сем войске?
– Я поражаюсь вашей безумной отваге, – покачал головой Эохайд. – Вы и самого дьявола попытались бы поднять на мечи.
– Попытались бы, если бы нашли, – сонно ответил Ивар, ощущая, что под мерные строки ирландской драпы тело наливается тяжестью, а глаза с неудержимой силой закрываются.
Остров напоминал точащую из воды верхушку огромного яйца из черного камня, обросшую корявыми наростами. Над ним с резкими криками носились птицы, вода клокотала у крутых берегов.
