У воды лежали носилки с очередным подготовленным к кремации телом, а на заборе у погребального костра пёстрыми лоскутами сушились выстиранные вещи работавших тут людей. Ниже по течению, зайдя по шею в Гангу и покачивая рогами, купались чёрные буйволы. И тут же, на гхатах, приютилась уличная чайная, для которой, как разглядел Максим, воду зачерпывали исключительно из реки.
– Пойдём по берегу до конца? – с сомнением спросила Аня, остановившись метрах в десяти от ближайшего костра. Подойти ближе она не решилась.
Кажется, Аня предпочла бы подняться к городским улицам или вовсе вернуться в гостевой дом. Варанаси ей не понравился.
– По берегу до конца, – прошептал Максим.
В задумчивости шагнул к маслянистой кромке реки. Рассеянно смотрел, как по её тёмным водам проплывают упаковки от жевательного табака, кувшинки, обрывки тканей и снулая рыба. Настойчиво повторял это незамысловатое «по берегу до конца». Чувствовал, что именно сейчас, во время прогулки ненадолго позабыв о головоломках отца, приблизился к их решению. И решение было совсем рядом, понятное и логичное, стоило лишь протянуть к нему руку, ухватить его, и тогда всё встанет на свои места. Максим прислушивался к охватившему его наитию. Увидев возле себя очередного торговца благовониями, не удержался, крикнул на него со всей злостью. Впрочем, напугал одну Аню. Индиец остался невозмутим и с глупой улыбкой повторил своё унылое: «Хватай – летай». И вот краткое мгновение Максиму казалось, что наитие ушло, и хотелось от обиды ударить злосчастного торгаша, но следом Максим уже радостно вскрикнул:
– До конца!
Пазл сложился. И Максим увидел его целиком ещё до того, как смог внятно сформулировать найденное решение. Всё оказалось до смешного простым и, как теперь казалось, очевидным.
– Господи, какой же я дурак…
Индиец не уходил. Невыразительно тянул заученные реплики, жестами предлагал отойти в сторонку, но Максим уже не обращал на него внимания.
– Ты о чём? – тихо спросила Аня.
– Идём! Нужно возвращаться. Я всё понял. По берегу до конца пройдёмся в другой раз.
Они устремились назад, к гостевому дому. Тетради и ноутбук были у Максима с собой, и они с Аней вполне могли уединиться где-нибудь в кафе, однако сейчас этого было мало. Им недоставало главной детали. Максим не отчаивался. Знал, что без проблем раздобудет её, хватит одного звонка.
– Помнишь, я говорил, что ключ к шифру может быть любого размера? – Максим на ходу объяснял тайну тетрадей.
– Помню. – Аня едва поспевала за ним.
– Так вот, чем больше ключ, тем он надёжнее, тем меньше в тексте закономерностей – тех самых, что я искал. Ключ из двадцати букв даст в десять раз меньше повторений, чем ключ из двух букв. Понимаешь?
– Понимаю.
– А теперь скажи, какой ключ лучше ключа из двадцати букв?
– Не знаю… Ключ из сорока букв.
– Верно. А ещё лучше?
– Из пятидесяти.
– А ещё? Ну? Какой ключ будет самый надёжный?
– Из тысячи? – неуверенно ответила Аня.
– Бери точнее!
– Это как?..
Максим, чувствуя тепло воодушевления, рассмеялся. Подумал, что ведёт себя глупо. Это Дима любил устраивать спектакли по малейшему поводу. Достаточно вспомнить, как он тянул со своими ужимками и вопросами, прежде чем рассказал про светодиоды в глобусе.
– Самый надёжный ключ, – наконец сказал Максим, – по длине полностью совпадает с самим текстом.
– А так бывает?
– А почему нет? Просто это неудобно. Его нужно передавать на бумаге. Но с таким ключом шифр взломать невозможно даже со всеми современными программами. Понимаешь? С ним не справится ни один компьютер. Потому что в таком шифре вообще нет закономерностей. Главное, чтобы сам ключ при этом был достаточно сложным, неоднородным.
– Думаешь, с тетрадями твоего папы…
– Да! Уверен! Я мог до старости искать в них закономерности! Тут частотный анализ ничего не даст, сколько ни бейся, потому что для каждой буквы – свой собственный алфавит! Для каждой! То есть текст надо разбить не на тридцать семь или семьдесят четыре фрагмента, а на двадцать три тысячи тридцать шесть.
– И в каждом фрагменте окажется одна буква?
– Ну да, – хохотнул Максим. – Вот и сиди, анализируй.
– А где ты возьмёшь ключ? Если он такой большой… Сергей Владимирович мог записать его в отдельных тетрадях. Это же ещё три тетради! Где их искать?
– Всё проще. Ему ничего не пришлось записывать. Он взял готовый текст.
– А так можно?
– Ну конечно! Это не лучший вариант, но допустимый. Чтобы уж совсем было хорошо, надо использовать случайный набор букв. Но в крайнем случае сгодится и какая-нибудь книга.
– Книга…
– Да! Я же говорю, это было очевидно, просто мы не замечали. Опять искали совсем не то. Усложняли задачу там, где лишь требовалось внимательно изучить оставленные подсказки.
– «La Ciudad del Sol».
– Именно! «Город Солнца». Дима был прав. Эта книга, как и подставка под глобус, оказалась двойным ключом. Мы её рано списали со счетов.
– Но ведь она осталась у Скоробогатова…
– Не страшно. Я выписал выходные данные. Теперь нужно кое-кому позвонить.
– Кому?
– Алине.
Сокурсница, из-за которой Дима в прошлом году угодил в больницу. Не самый очевидный выбор. Однако других вариантов Максим не придумал.
– Пусть сходит в Ленинку. Сделает полную копию. Перешлёт мне на почту, и…
– …мы вскроем шифр?
– Вскроем!
Максим на ходу выхватил из кармана телефон. Проговорив свою теорию вслух, он уже не сомневался в её точности.
Глава двадцать вторая. Тетради Шустова
Сколько городов, больших и маленьких, они увидели с тех пор, как прилетели в Индию? Аня перестала считать. В последнее время города сменялись слишком быстро. Непрестанная череда указателей, железнодорожных и автобусных билетов. Только что гуляли по набережной Варанаси, потом проскочили Джабалпур, Бхопал, задержались на полдня в Нашике и тут же выехали в Мумбаи, а теперь сидели в двухдневном поезде до Амритсара. Вновь продвигались на север Индии.
Аня не спрашивала Максима, куда они направлялись и почему сделали такой крюк на запад. Когда придёт время, он сам расскажет. Максим проявлял чрезмерную осторожность: отказывался летать самолётами, просил выбирать простые гостиницы и гостевые дома, не заходить в электронную почту, не пользоваться телефоном. И всё же Аня вчера позвонила брату. Не удержалась. Но ей никто не ответил. Длинные гудки под конец оборвались предложением оставить голосовое сообщение. И Аня оставила. Сказала, что переживает. Пообещала, что всё будет хорошо:
