Убитый кубинец не снился никогда.
Не снилась и сама себя придумавшая, кичливая своими деньгами и нарядами Валентина Шац.
Снилась только она, Галина.
Почти в любом сюжете сна, неизбежно появлявшаяся, невыносимо тяжелая, она ходила за ней по пятам.
Как-то среди бела дня, когда Варвара Сергеевна наконец дошла до самой сложной и приятной части уборки – наведения порядка на книжных полках, раздался звонок в дверь.
Почти уверенная в том, что это кто-то из недовольных или нуждающихся в помощи соседей, Самоварова, наспех запахнув халат, приоткрыла дверь, предусмотрительно оставив на крючке цепочку.
За дверью стоял сын Валерия Павловича.
– Что-то с отцом? – встрепенулась Варвара Сергеевна и распахнула дверь настежь.
– Да нет… Он посылку для вас передал.
– Интересно как… А вы знаете, что там?
– Знаю, конечно. Я и проинструктировать вас должен.
– Хм… Даже так. Ну заходите… Чай-кофе не предлагаю, бардак у меня.
– Я ненадолго, дела… Здесь телефон как у бати, новейшей модели. Сейчас я вам покажу, как им пользоваться. Вообще-то лучше бы нам куда-нибудь присесть…
– Но у меня же есть телефон! Что это он придумал?!
– Я знаю, и мы как раз сим-карту оттуда сейчас переставим, должна подойди. И я вас очень прошу: уделите мне несколько минут, а потом уж вы сами с отцом разберетесь.
– Ладно…
Самоварова, пытаясь побороть стыд, связанный с убогостью ее жилища, махнула рукой в сторону кухни.
Хорошо хоть почище стало.
Следующие пятнадцать минут Леша подробно рассказывал ей о возможностях нового аппарата.
– И да, самое главное! Я подключил его к сети магазина, который располагается в вашем доме на первом этаже, и теперь у вас всегда будет возможность выхода в интернет. Заряжать только не забывайте и в этих настройках ничего не трогайте, хорошо?
– Ясно… И сколько я должна за это удовольствие?
– Варвара Сергеевна, это подарок отца!
Ей стало так удивительно неловко, что это тут же передалось и без того смущенному своей миссией парню. Вложив в ее руки отлаженный телефон, он вдруг подскочил, бросился в коридор и, быстро обуваясь, снова подчеркнул, что сильно опаздывает.
– Леша, постой… Как там отец?
– Нормально. Но… вы бы заходили почаще. С тех пор как вы появились, он хоть играть меньше стал.
Варвара Сергеевна закрыла за гостем дверь и поняла, что уборка уже не заладится.
Она приняла душ, оделась, подкрасилась и, положив в сумочку нежданный подарок, вышла прогуляться.
Походив с полчасика по особо душному в это время дня городу и проверив парочку своих любимых мостов, Самоварова дошла до летнего кафе с низкой кружевной оградой, где третьего дня встречалась с Ларкой Калининой.
Мальчишка-официант узнал ее и, показав жестом, что вскоре подойдет, улыбаясь во весь свой смешливый рот, зачем-то вдобавок еще и подмигнул.
Варвара Сергеевна присела за единственный свободный столик и принялась рассматривать народ.
Сегодня кафе было заполнено молодежью.
Легкие, искрящиеся, как шампанское, девушки, в нарядных платьях или свободных по моде майках, не слишком мужественные с виду, но забавные молодые люди, парочка деловых мужчин, глядевших только в свои телефоны, две подружки, давно утратившие ощущение возраста, но каждая в отдельности и обе вместе во что-то влюбленные, и она, Варвара Сергеевна Самоварова: в зеркале – полвека, внутри – даже на четвертак амурного опыта не наскребешь…
В сумочке пискнуло.
Прежде чем открыть маленький замшевый сундучок с золотым крабом посредине, Самоварова задумчиво поглядела на прекрасно сохранившуюся, доставшуюся ей в наследство от бабушки сумочку.
Почистить бы ее над паром.
Но к ней уже спешил похожий на игривого жеребенка мальчишка, рассекая предгрозовой, успевший за считаные минуты сгуститься на террасе кафе воздух:
– Мадам, что для вас сегодня, повторить?
– А что я заказывала в прошлый раз?
– Сырники под малиновым соусом и капучино.
– Браво! С такой памятью ты надолго здесь не задержишься.
– Да я же в юридическом по вечерам, а днем почти всегда здесь.
– Какой факультет?
– Криминалистики.
Варвара Сергеевна присвистнула:
– Молодец!
– А вы, кстати, только сегодня весну заметили.
– Так уже лето.
– Лето, да… Но в прошлый раз, когда вы здесь с подругой сидели, осень у вас была.
– И какой был месяц?
– Ноябрь.
– А сейчас какой?
– Хм… Апрель!
– Ладно, чудак… Смотри шире рамок, но не забывай про то, что они существуют. Капучино, да… А лучше, знаешь, по-венски сделай, сможешь?
– Для вас – все что угодно!
Варвара Сергеевна достала новый телефон.
От Валерия Павловича уже пришло сообщение: «Ответь мне, хоть ради приличия» и следом эмодзи в виде улыбающейся рожицы.
«Воспитывает меня, маразматичку старую…»
Она счастливо улыбнулась и осмотрелась по сторонам, но посетители кафе были по-прежнему поглощены собой или друг с другом.
«Почему же мы постоянно лжем? Небрежно прикрываем одно другим, стесняемся показать то, что по-настоящему причиняет нам боль, и особенно боимся соприкоснуться с чем-то непонятным…»
Мальчишка, ловко управляясь с переполненным подносом, спешил к ней с вожделенной чашкой кофе, за соседним столиком две девушки слишком громко, но обезоруживающе искренне над чем-то рассмеялись, какой-то малыш, забежавший на террасу вперед родителей, тряс над своей влажной кудрявой головой надувным красным сердцем на пластмассовой палочке.
Варвара Сергеевна, крепко держа за хвост свой порыв и более ни о чем не думая, написала ответ:
«Я случайно нашла в мусорном ведре твой анализ. Меня это сильно расстроило. Я сочла, что ты мне не доверяешь».
Гордыня скорчила недовольную рожицу и, покрутив пальцем у виска, смешалась с толпой и скрылась в аллеях парка.
С неба хлынул грибной дождь.
Шум капель, колотившихся о брезентовую крышу террасы, напоминал о море и о маленькой лодочке, спешащей к берегу в грозу.
Так… Покопавшись в ярких и не во всем пока понятных ей картинках, Варвара Сергеевна выбрала грустную плачущую рожицу, но тут же передумала и заменила ее на рожицу, обозначавшую, по всей видимости, удивление.
Нажала кнопку «отправить» и попадая в такт дождю и соседним хохотушкам, от души рассмеялась.
