– Ничего не получилось, – сказала она супругам.
Иванна посмотрела презрительно. С её стороны казалось, что Мирослава говорит с пустотой.
– Ничего, мы будем искать дальше. А вам бы домой, прилечь, – старики вывели её на улицу.
Мирослава судорожно вздохнула.
– Надо бы проверить, как там Сергей.
– Мы съездим. Сейчас же, – сказал дед. – А вы, и правда, отдохните.
Мирослава кивнула, хотя отдыхать не собиралась. В голове крутились мысли, и ей хотелось всё хорошенько обдумать в тишине. Она посадила стариков в трамвай, а сама побрела по уходящей от салона аллейке и скоро оказалась в усаженном туями скверике. Там, на скамейке уже ждал Марат Петрович.
Она подошла и села рядом.
– Я помню автобус, – медленно проговорила она. – Ночь. Удар. И падение. И снова автобус. Но – уже день, и я еду сюда, в этот город.
Она помолчала.
– Я мертва, да?
Он кивнул.
– Здесь все мертвы?
Кивок.
– Но не все были в том автобусе. Кто-то попал сюда раньше. Кто-то из очень близких людей.
Ответа не последовало.
– Вы демон?
Он всплеснул руками.
– Обижаете. Разве вы видели рога и кипящие котлы? Или иные адские пытки? Напротив – у вас есть всё! Всё, о чём вы когда-то мечтали. У всех вас. Вы все сыты, богаты, занимаетесь любимым делом и получаете за это немалые деньги – это ли не мечта? У вас. Есть. Всё!
– Кроме самого дорогого.
Марат Петрович развёл руками и молча уставился за горизонт.
– Куда исчез Антон?
– Он больше не часть города.
– А часть чего?
– Я не знаю. Я отвечаю только за город.
– Отлично. Поговорим о городе. Роза Алимовна не видела детей, а они – мать. Иванна не видит деда с бабушкой, а они – её! Почему?
Марат Петрович пожал плечами.
– Так устроен город. Более того, так устроены его жители. Иначе бы здесь не жили. Но у вас есть…
– Забирайте всё! Слышите – всё. Я никогда не притронусь к фотоаппарату. Я готова голодать и ночевать в канаве. Но я! Хочу! Видеть! Игоря!
Марат Петрович покачал головой.
– Вы не поняли. Я не могу вам запретить видеть его. Равно как и разрешить.
– Тогда кто может? – прошептала Мирослава.
– Только вы, – также тихо ответил он.
Мирослава пару мгновений смотрела на него, а затем опрометью бросилась прочь.
Она бежала всю дорогу и остановилась перед кафе «Горький шоколад», едва дыша. И несколько долгих секунд стояла, успокаивая сердцебиение и рассматривая кафе, как в первый раз. Такое родное, такое знакомое. Они с Игорем мечтали о нём. Да что там мечтали – планировали построить при первой возможности именно такое кафе. Двухэтажное, под старину, с винтовой лестницей и непременно с густой зеленью вокруг. И с котом. В кафе обязательно должен был жить кот. А лучше – двое.
Она забыла об этом, едва попала сюда.
А Игорь помнил. Он построил кафе для них, включил для неё маяк в этом мире.
А она не заметила. Не узнала.
Мирослава вздохнула и вошла в кафе. Бросилась к барной стойке. Пусто. Как всегда – пусто. Сколько бы она сюда ни приходила, видела только официанту, Арину. Иногда мелькал повар. И никого больше. А ведь должен быть хозяин! Она заглянула за стойку, осмотрелась по сторонам. Даже Арины нет… Хватит! Больше она на здешние фокусы не купится.
– Игорь, – позвала она. – Игорь! – грохнула кулаком по барной стойке. – Я знаю, ты здесь! Игорь! Ответь мне! Немедленно!
– Я тут, – раздался сзади тихий голос.
Она резко обернулась.
Игорь стоял на лестнице в фартуке и с подносом грязной посуды в руках.
– Я отпустил Аришку сегодня, и поэтому сам… – он кивнул на посуду и тут же быстро поставил поднос на ступеньку. – О боже, Мирослава!
Он скатился вниз, сдавил её в объятьях.
– Ты построил его. Ты построил наше кафе, – только и смогла выдавить она.
– Да, – он слегка отстранился. – И как тебе?
– Котов не хватает, – засмеялась она сквозь слёзы. – Это не сон? Ты больше не исчезнешь?
– Я? Никогда.
Она снова прижалась к нему.
– Я нашла тебя. Нашла.
– Да, – он поцеловал её в макушку.
– Мы должны уехать отсюда. Из этого ужасного места.
– Да. На поезде. Говорят, они приходят ночью. Уедем немедленно. Сегодня же.
– А как же твоё кафе?
– Мы построим новое. Где бы ни оказались. Вместе.
– Построим. Вместе.
Они больше не расставались ни на миг.
Сначала заскочили к Игорю, покидали в рюкзак лишь самое необходимое, потом – к Мирославе, сделав то же самое и прихватив орхидею с кольцом. А потом – на вокзал.
До наступления ночи оставались ещё долгие часы, но им не хотелось даже шагу ступать в город. Казалось, сделают это – и тут же потеряют нечто важное. Потеряют друг друга. Зал ожидания был как никогда безлюдным. Даже девушка в окошке куда-то делась. И только воробьи слетались и слетались к вокзалу. Они сидели у входа, на земле, на деревьях напротив, прыгали по окнам, проникали внутрь и пищали на спинках кресел.
Начало темнеть, а они всё слетались. Чем сильнее сгущались сумерки, тем больше становилось воробьёв. Не иначе, как слетелись со всего города.
Мирослава с Игорем вышли на платформу. Прыгающие комочки и здесь заполонили всё, чирикали даже на скамейке, где устроились пара людей, обретших друг друга.
Послышались шаги – к ним, переступая воробьёв, шёл Марат Петрович. Игорь встал со скамейки и прикрыл собой Мирославу.
– Вы справились быстрее многих. Обычно у людей уходят на поиски десятилетия.
Мирослава содрогнулась – десятилетия жить без Игоря, чувствуя, что он где-то рядом, веря и не веря в это… Она тоже вскочила на ноги.
– Вы здесь, чтобы остановить нас?
– Я же вам говорил: это не в моих силах. Нельзя запереть в городе того, кто больше не является его частью. Я здесь, чтобы попрощаться. И прощаюсь я не с каждым!
– Очень приятно, – проговорил Игорь, беря Мирославу за руку.
– Да, – кивнула она. – Приятнее некуда. Вы, это… за пальто извините.
Служитель города дёрнул бровями, изображая непонимание.
– Но вы ведь не хотели нашей встречи, – не удержался Игорь. – Вы были против кафе и не только…
Марат Петрович вытянул руку, и на неё тут же уселся воробей. Радостно чирикнул.
