— Цель не фиксируем, — сказал Очалов.
— Две минуты до контакта, — монотонно сказал Мошкович.
С постов шли сообщения об отсутствии машин в зоне видимости.
Спрятав руки за спину, адмирал сжал кулаки.
…Освальд в меню не смотрел. Неторопливо щупал лица веселящихся гостей. Ни одного мужчины, который был бы ему хоть отдаленно знаком, одни беспечные пьяницы.
Оркестр заиграл слишком громко. Юдит вернулась с большой кружкой, над которой стояла густая пена.
— Комплимент от заведения, — крикнула она в ухо. Освальд поймал ее ручку и наградил поцелуем. Она не слишком поспешно выдернула, но шутливо погрозила пальчиком. Освальд попросил принести все, что она пожелает. Чтобы было о чем рассказать друзьям в Брюсселе. Юдит поняла. И подмигнула. Слишком откровенно.
— Минута до контакта, — произнес Мошкович.
Очалов повернулся к адмиралу.
— У нас пусто.
Алдонин кивнул.
…Музыка грохотала. Освальд неспешно повернулся вправо. Третий пил пиво. Их взгляды пересеклись на мгновение. Боковым зрением Освальд поймал новое движение слева. Он перевел взгляд. За столиком, на котором стояла табличка «Reserved», появился человек с кружкой пива и тарелкой соленых рогаликов. Освальд не понял, откуда он взялся.
— Есть контакт! — закричал Мошкович.
— Третий подтверждает!.. Второй — подтверждение!! Четвертый подтверждает!!! Товарищ адмирал, полный контакт!
Очалов обернулся к командиру, Алдонин не ответил.
…Освальд смотрел на человека, который сидел через столик. Смотрел и не верил своим глазам. Он забыл, что должен делать. Как увидел привидение. Ухоженный европеец с вьющимися черными волосами, с загаром. Он был совсем другой. Повзрослевший, заматерелый, жесткий. Это был тот, кого Освальд узнал бы в любом гриме. Это был Мечик. И только Мечик. Пропавший, исчезнувший, погибший, предавший…
Кто-то должен решиться на первый шаг. Мечик просто смотрел. Не мигая, не шевельнувшись.
Подошла Юдит с большой тарелкой чего-то вкусного, что-то стала говорить. Освальду было не до флирта с официанткой.
— Danke! Danke! — грубо сказал он, не глядя в ее сторону.
Юдит надула губки, махнула юбкой и исчезла между столов. Четвертый еще раз сделал мягкое движение подбородком в сторону выхода. Освальд ничего не замечал.
Он не мог оторваться от лица, которое было совсем чужое. И такое родное. Он думал, что никогда его не увидит. Случилось чудо. Освальд не был готов к тому, что потрясение будет таким сильным. Тренированной выдержки хватило на то, чтобы оставаться за столиком.
Освальд сделал то, чего не ожидал от себя. Никогда бы не сделал, если бы ему заранее сказали, кого должен опознать. Он приветственно поднял кружку.
— Товарищ адмирал, пора выводить! — Очалов ждал приказа.
Мечик поднял свою. Освальд жестом пригласил за свой столик. Отчего двум одиноким мужчинам вместе не выпить пива за беззаботной болтовней.
— Теряем Освальда! — Горчаков резко повернулся на стуле. — Андрей Иванович, дальше нельзя!..
Алдонин молчал.
…Подхватив тарелку с рогаликами и полную кружку, Мечик подошел к столику.
— Добрый вечер, — сказал он по-немецки. — Не возражаете?
— Добрый вечер, — ответил Освальд. Хорошо, что музыка глушила уши, голос у него захрипел. — Буду рад компании, присаживайтесь.
Вокруг танцевали. На мужчин с пивными кружками никто не обращал внимания.
— Что он делает! — закричал Очалов. — Товарищ адмирал, прошу приказ на отход!
— Каким образом? За руки подхватите?
— Надо что-то делать!
— Согласен, — сказал Горчаков. — Немедленно отходить. И забирать человека, похожего на Мечика.
— Он не похож… — сказал Алдонин, приблизившись к монитору. — Это Мечик… Не узнаешь, Николай Иванович?
Камеры передавали размытое изображение, но его было достаточно. Мошкович отправил снимок лица на быстрый анализ.
— По ключевым точкам стопроцентное совпадение, — сказал он.
— Освальда надо выводить, это мое мнение, — Горчаков встал. — Товарищ адмирал, это не риск, это блеф… Прошу приказ…
Очалов ждал. Алдонин больше не сомневался:
— Отставить эвакуацию. Операция продолжается. Действовать по ситуации…
— Есть действовать по ситуации, — Очалов передал новую вводную оперативникам.
Адмирал взял за плечи своего зама и насильно усадил. Горчаков подчинился.
— Раз в сто лет надо блефовать, Коля. Ты сам видишь, что ситуация решила за нас. Надо довести операцию до конца.
— Но…
— Пока нет причин вводить закрытый протокол. Я все помню… Можно увеличить громкость?
— Микрофоны на пределе, — ответил Мошкович. — Слишком высокий уровень постороннего шума.
— Значит, читаем по губам. Кто умеет?
…Кружки легонько чокнулись. Пенные шапки обнялись.
— За встречу, — сказал Освальд.
— За встречу, — ответил Мечик.
Они пригубили по глотку. Мечик сжевал соленый сухарик, Освальд что-то кинул в рот, не понимая вкуса.
— Разрешите познакомиться, — сказал он. — Ван Бартен, чиновник из Брюсселя.
— Рауль Карлос, эксперт по антиквариату. Если нужен оригинальный подарок или редкий экспонат в коллекцию, будут рад помочь, — Мечик протянул визитку.
— Быстро проверяй информацию! — Очалов говорил командным тоном. Слишком нервничал.
Мошкович торопливо бил по клавишам.
— Не кричи, Сережа… Уже проверяю… Рауль Карлос, консультации в сфере антиквариата и предметов искусства… Офис на площади Марии Ясаи, это центр Будапешта… Налоговые декларации в порядке… Квартира в 22-м округе… Часто ездит по Европе… Регулярно бывает на аукционах… Еще немного, будем знать о нем все…
— Копай-копай, Иван Тимофеевич, — Алдонин похлопал заместителя по плечу. — Любая мелочь важна. И перекрестный анализ…
…Освальд внимательно изучил визитку.
— Антиквариат — хороший подарок. Антиквариат растет в цене, — сказал он.
— Совершенно с вами согласен, господин ван Бартен, — ответил Мечик.
— Пожалуй, воспользуюсь вашими услугами. Тут не указан телефон…
— Я смотрю электронную почту.
— Прекрасное изобретение, что скажете?
— Без Интернета наша жизнь была бы намного скучнее. Например, пользоваться стационарными таксофонами.
— О, это такой раритет! В Брюсселе, кажется, не найти таксофон.
— В Будапеште остались считаные автоматы, у метро.
