— Это не тот!
Катарина, про которую он забыл, прижимала к себе кувшин.
— Это другой, — повторила она уверенно.
Мечик обернулся:
— Откуда ты знаешь?
— Я видела… Шандор прислал ссылку на ютьюб: рассказывает о Службе древностей. Рядом с ним кувшин… Я тебе забыла сказать, — Катарина совсем не умела врать.
По лицу Ребекки было не понятно: она не боится или ей все равно:
— Что будем делать, шеф?
— Надо выбираться отсюда…
— Куда?
— Надо поискать…
— Я вам не мешаю? — Катарина с трудом удерживала кувшин. — Вы что, не видите: это обман. И обман довольно тяжелый.
До Мечика только сейчас дошел смысл слова «обман». Ну, конечно — обман. Он взял из рук Катарины находку, ради которой погибло столько человек, бережно поставил на пол.
— Мне скучно, сеньор Карлос!
По виду кувшин был старый. Но не такой старый, чтобы пролежать столетия. Форма похожая, но не такая, как на снимке доктора Дьёрдя. Катарина права — не тот. Тогда зачем фальшивку отдавать на хранение? Кому это надо? Кто ее тут найдет? Ответ Мечик понял сразу: это не просто обман. Это особый подарок для тех, кто за ним охотится. Он стал осматривать горлышко. И нашел. От пробки отходила тонкая проволочка. Такая тонкая и так старательно почерненная, что еле заметна. Если хочется поскорее открыть крышку и увидеть содержимое, ее не заметить. Только если специально искать ловушку. Проволочка уходила внутрь кувшина. Судя по весу, в нем было не меньше восьми килограммов. Как будто насыпано железных болтов. Проверить можно только один раз.
— Достань веревку из рюкзака.
Ребекка не стала спрашивать, зачем. Подала тонкий альпинистский моток. Мечик брал с собой на операции веревку всегда. На всякий случай. Такой случай пришел.
— Что ты будешь делать? — спросила Катарина.
Это Мечик еще не решил. Если догадка верна, взрывная волна пройдет по магазину. Стрелку не причинить много вреда: ему всего лишь надо быть в стороне от двери. Мечик был уверен, что Наполеон выберет такую позицию. Нужно другое решение.
— Не заставляйте меня открыть эту дверь гранатой, дорогой Карлос!
Мечик постучал в стену, которая шла поперек магазина. Звук, как от тонкой кладки. Права была госпожа Мюллер: временная перегородка. Оставалось надеяться, что в другом магазине тоже подсобное помещение. Он перенес кувшин к стене и закрепил краем стола. На затычке как раз было ушко, чтобы за него дергать. К нему Мечик привязал веревку.
— Быстро в сейф!
Катарина решила, что это шутка.
— Что за глупости?
Уговаривать ее не стали. Ребекка схватывала на лету. Нагнув Катарину, засунула ее в нижнее отделение сейфа. Не обращая внимания на шипение и угрозы. И устроилась сама.
— Залезай, шеф. Место есть…
Мечик отступал, разматывая веревку. Моток пристроил на краю днища. Он подошел, тихо открыл дверную задвижку и спиной заполз в сейф. Хватило места, чтобы сидеть согнувшись. Мечик прикрыл стальную дверцу и натянул веревку.
— Вещь у меня… Я готов сдаться! — крикнул он.
— Отлично, господин Карлос!
— Дай слово, что не тронешь женщин.
— Даю слово! — судя по голосу, Наполеон был бодр и весел.
— Дверь открыта, можешь заходить…
— Только не шути со мной, господин Карлос. Сначала выстрелю, потом спрошу: что это было!
— Я знаю… Я у сейфа… Можешь брать… — сказал он и прошептал: — Зажать уши!
Дверь медленно-медленно стала отползать в сторону. Надо было выждать. Мечик ждал. Пока в проеме не появился глушитель, затем ствол, а за ним левое плечо и половина резинового Наполеона. И тогда он дернул.
Прошла секунда.
Дверь почти раскрылась.
Мечик приготовился. Удар был сильнее. Грохот раздался такой, как будто взорвалась ядерная бомба. Сейф выдержал. Наверно, в нем можно выжить в самом эпицентре взрыва. Металл принял на себя ударную волну, но Мечику показалось, что ему по голове ударили кузнечным молотом. Многотонная дверь сейфа хлопнула, обрубая бесполезную нитку. Он оказался в темноте. Чернее которой ничего не может быть. У него над головой что-то щелкнуло. Мечик попробовал толкнуть створку, она не шевельнулась. Толкнул сильнее, потом еще сильнее, стал дубасить кулаком. Бесполезно. Так можно бить в гору. Плечом Мечик ощутил, что Ребекка начала шевелиться.
— Шеф, что случилось?
Отвечать нечего. Замок захлопнулся. Они внутри сейфа.
63
12 мая, четверг
Санкт-Петербург, центр управления ВМР
12.43 (GMT+3)
Внутри оперативной комнаты не было ничего особенного. Стена из мониторов и узел оперативной связи. Комнату использовали, когда за проведением операции необходимо было следить в реальном времени. Такая необходимость случалась нечасто. Без нужды никто каналы связи не занимал. Сегодня нужда была. На мониторах выходили изображения трех камер. Оперативники передавали картинки, находясь рядом с вероятным местом контакта, заодно давая позиционирование аналитикам. На мониторах площадь Вёрёшмарти была видна с трех сторон.
— Не хватает квадрокоптера, с ним была бы точнее привязка к местности.
Очалов был крайне серьезен. Начальник оперативного отдела вообще шутить не умел и шуток не понимал. Шутки могли обойтись ему слишком дорого.
— И роты морпехов, — добавил Алдонин.
Адмирал сидел за командным столом вместе со своими замами.
— Неплохо бы.
— В следующий раз — обязательно. Иван Тимофеевич, что у тебя?
Начальник аналитического отдела вывел на монитор набор картинок.
— Мы подготовили примерное изменение внешности, исходя из естественных возрастных изменений… Если он не делал пластических операций… В бороде, в разных типах прически, с залысиной… — Мошкович указывал ручкой.
Алдонин смотрел на компьютерные портреты. Тот человек, которого он помнил, воспитывал, учил и верил в него, как в самого себя, был другим. Программу обмануть невозможно, она не думает, а действует по алгоритму. Это был совсем не тот человек. Даже через двадцать пять лет он не мог стать таким. Мальчишку искусственно состарили, примерили бороду и усы. Это не Мечик. Алдонин был уверен, что, если ученик действительно выжил и хочет выйти на связь, он сильно изменился. Так, как не сможет просчитать ни один компьютер. Если бы адмирал сам оказался на площади, то узнал бы его даже в гриме. Узнал, потому что слишком хотел увидеть еще раз. Чтобы задать только один вопрос: как он мог стать предателем? Ради чего? Ответ был важен не только чтобы внести еще одну крупинку в копилку знаний разведки. Ответ был нужен Алдонину. Предательство Мечика было его личным поражением. С которым он не смог смириться.
