…Входная дверь ломбарда была не видна. К ней подошел человек в джинсах и короткой куртке. К замку он пристроил универсальную отмычку и дважды нажал. Несложный механизм поддался. Натянув на голову резиновую маску, он вынул из наплечной кобуры Walther P99 с глушителем, переложил в правую руку. Тихонько толкнув дверь, вошел. На него уставились охранники. Человек в резиновой маске Наполеона три раза нажал на курок. Он почти не целился. Охранники дергали головами и замирали. Во лбу чернели багровые отверстия. Крайний из мертвых съехал на пол.
Полпроцента понял, что везение в этой жизни у него кончилось.
Наполеон приложил палец к резиновым губам.
Внутренность сейфа делили узкие полки, заставленные коробками и свертками. Что в них, лучше было не знать. В нижней части, довольно просторной, стоял армейский рюкзак, по виду полный. Мечик опустился на корточки, расстегнул ремешки и откинул клапан. Показалось глиняное горлышко с черной затычкой.
Пуонг насторожился.
— Там кто-то есть, — одними губами сказал он.
Мечик не успел его остановить. Пуонг приоткрыл дверь. Раздался тихий хлопок. Старик повалился на спину. Мечик бросился вперед, захлопывая створку и затыкая засов. В дверное полотно ударило три коротких стука. Мореный дуб выдержал пистолетную пулю.
— Господин Карлос, как я рад вас видеть!
Толстое дерево искажало голос. Мечик не узнавал его. Это было не так важно.
— Выходите, я вас не обижу!
Он огляделся. Сейф стоял в помещении без окон с одним выходом: в торговый зал. Другого не было. Они попали в ловушку.
61
12 мая, четверг
Предместье Будапешта, Гёдёлё
10.04 (GMT+1)
Князь ощущал себя мышью в мышеловке. Завтракать не мог. Еда не шла в горло. Отодвинув тарелку, к которой не притронулся, Польфи пошел в библиотеку.
Книги в старинных переплетах стояли стеной. Кожаные корешки поблескивали золотым тиснением. Между томами были оставлены свободные ячейки. В каждой из них стоял предмет, за который знаток-коллекционер готов был отдать любые деньги. Внешне они не отличались особой тонкостью или изяществом. Довольно примитивные реторты, астролябии, медные котлы и прочая утварь средневекового алхимика. Только опытный глаз мог заметить на колбе тонкий золотой налет.
Настоящие раритеты скрывались за скучными переплетами. Предки Польфи и сам князь собрали практически все первоиздания редчайших алхимических и герметических трактатов. Многие существовали в единственном экземпляре. Некоторые из них вообще считались легендарными. В особом коробе был свиток папируса, который хранился когда-то в Александрийской библиотеке. Со всем этим надо расстаться. Не велика ли цена?
Польфи подставил стремянку и забрался на верхние ярусы. Здесь хранились оригинальные издания Николя Фламеля с пометками, сделанными его рукой. Сколько может стоить такая книга? Она бесценна. Князь осматривал свои сокровища и понимал, что ему не хватает душевных сил расстаться с ними. Но стоило вспомнить зеленоватый осколок с высеченными на нем знаками, как сомнение слабело. Какой прилив сил испытал, только коснувшись кусочка Изумрудной скрижали. Чем же одарит целая скрижаль? Он познает всю мудрость мира? Или обретет бессмертие? Или…
Нельзя отказаться. В конце концов, книги можно выкупить обратно. Или заказать их. У того же сеньора Карлоса. Он не раз доставал некоторые редкости из частных коллекций. Князь не задавал вопросы, а платил. Редкие книги, как женщины — сначала их домогаешься, потом обладаешь, потом они уходят. И всегда возвращаются. Жизненный опыт Польфи подтверждал это.
Князь откинул последние сомнения. Зайдя в кабинет, открыл ноутбук и составил приглашение:
«Дорогой друг! Имею честь пригласить Вас на закрытый аукцион. Буду рад предложить Вам любой раритет из моей коллекции. Они выставлены на продажу все. Предаукционной выставки и каталога не будет. Вы сможете выбирать любой предмет прямо с полок. Аукцион неофициальный и частный. Данное приглашение не может быть передано другому лицу, вашему дилеру или представителю.
Жду Вас 14 мая в 22.00 в моем особняке. Прошу подтвердить письменно.
Ваш князь Польфи IV».
Он перечел. Известие понравилось. Осталось его направить. Список фамилий, который передал француз, был хорошо знаком. Ученые, коллекционеры, видные меценаты. Все достойные господа. Их адреса князь знал. Столько лет обменивались поздравительными открытками. И милыми подарками.
Составив список рассылки, князь нажал кнопку отправки.
Снизу раздалась трель звонка. Ему захотелось размяться. Он спустился и открыл дверь. На пороге стоял знакомый бородач. Рядом с ним возвышался черный пластиковый кофр на колесиках, с которым не пустили бы в самолет.
— Но я не заказывал пиццу, — сказал князь.
Гёза подмигнул.
— А я и не привез. В следующий раз — обязательно.
— Что вам угодно?
Толстяк почесал пузо в вонючей футболке:
— Ваш хороший знакомый просит обустроить помещения. Перед аукционом, — и он опять подмигнул. — Не возражаете, если маленько тут осмотрюсь?
62
12 мая, четверг
Будапешт, район улицы Мартон
9.15 (GMT+1)
— Выходите, сеньор Карлос, нам есть что обсудить!
Оставалось еще два патрона. Травматических, но все-таки. Если попасть, будет секунда, чтобы достать в прыжке и вступить в рукопашную. Главное, чтобы стоял не слишком далеко. Мечик наклонился над Пуонгом. Старик кашлянул, вздрогнул и затих. Светлые зрачки неподвижно смотрели в потолок. Ему не помочь.
Мечик показал Ребекке знаками: встать так, чтобы резко распахнуть дверь. Она поняла. Мечик изготовился с упором для прыжка и выпрямил руки с травматическими пистолетами. Он моргнул. Ребекка сдвинула засов и толкнула дверь.
Полпроцента стоял посредине магазина, зажмурившись. У ног валялись охранники в лужах крови. За его спиной торчала резиновая голова Наполеона. Хозяином прикрывались как щитом. Мечик успел оценить, выбрал цель и нажал оба курка. Полпроцента дернулся. Резиновая пуля попала ему в плечо. Другая ушла в пустоту. Стрелять прицельно из такого оружия невозможно.
— Не попал!
Мечик кувыркнулся на пол, подцепил нижний угол двери и дернул на себя. Ребекка сработала как надо: подхватив ручку, хлопнула створкой и вернула засов на место. Он все сделал правильно. На таком расстоянии получил бы не меньше двух пуль. Счастье, если бы смертельных. Не хотелось смотреть, как умирают Катарина и Ребекка. Это зрелище ему наверняка обеспечили.
— Промазал, сеньор Карлос! А я — нет.
Из-за двери раздался тихий хлопок и звук падающего тела. Полпроцента отправился узнавать, что ему полагается за грехи, которые натворил в жизни. Мечик туда не спешил. У него осталось незаконченное дело.
