— В сговор? Что за бред…
Господин Шер вскочил и разразился отборной руганью на фарси, размахивая руками. Карлос неподвижно сидел в кресле.
— Ваше красноречие пропадает зря, — сказал он.
Спокойствие подействовало. Господин Шер сел на место, ослабив галстук.
— Сегодня утром вы напали на моих людей…
— Ваши люди пытались убить невинного человека.
— После чего ваш сообщник добил их. Хладнокровно добил раненых.
— Какой сообщник? — спросил Карлос.
— Месье Франсуа Шандор.
— Если ваши люди мертвы, кто вам сообщил, что это дело рук Шандора?
Господин Шер сдержался. Выпустил воздух через сжатые губы.
— Шандор убил моих людей. Вы ему в этом помогли.
— Если я ему помог, в чем моя выгода?
— Вы нашли его и договорились. Он обещал вам процент от продажи, если будете делать вид, что ищете его. На самом деле — мешая нам. Вы деловой человек, кто больше заплатит, тому и служите.
— Это абсурд, — сказал Карлос.
— Почему? Очень логично.
— Если бы Шандора нашел я, то убедил бы сказать, где спрятана вещь. Забрал, продал, скажем, за двадцать-тридцать миллионов долларов. В Гонконге или Китае. Там любят европейские редкости. Купил бы себе маленький остров и забыл обо всем на свете. К сожалению, я даже не знаю, что находится в кувшине…
Господни Шер буравил взглядом. Карлос не прятал глаза.
— Я вам не верю, — наконец сказал иранец, тяжело дыша.
— Очень жаль. Это правда.
— Правда? Как можно верить человеку, который столько лет живет двойной жизнью.
— Не понимаю, о чем вы, господин Шер, — сказал Карлос, упираясь коленкой в ножны под крышкой стола.
— Не понимаете? — гость закинул ногу на ногу и откинулся в кресле. — Неужели, господин Мечик? Или скорее: «ту-фа-рис-ч»?
Русское слово он произнес ужасно. Ударение поставил по-французски, на последней гласной: «МечИк».
Этого имени он не слышал двадцать пять лет. Имя жило в глубине его, как второе «Я». Забытое, раненое, но бесконечно дорогое. Настоящее «Я», которое скромный эксперт по антиквариату видел во снах, тосковал, но знал, что никогда к нему не вернется. Для тех, кто знал, это имя умерло давным-давно. Как и он сам. Имени не было двадцать пять лет. И его не было. Он думал, что имя это проклято и забыто навсегда.
41
11 мая, среда
X округ Будапешта, улица Хармат
9.20 (GMT+1)
Катарина чувствовала себя забытой и ненужной. Самое тяжелое испытание. Когда она нашла рыцаря всей жизни, когда занималась с ним любовью так, как не занималась ни с кем и никогда… А он ушел, как будто ничего не было. К своим дурацким делам. Антикварным безделушкам. Бросил ее. Как все прошлые мужчины. Он, конечно, не такой, он добрый. Хотя очень страшный. Кто давал ему право распоряжаться ее свободой? Пусть у себя в Испании заводит порядки. Венгрия — свободная страна.
Может, позавтракать? Выйти на улицу, выпить кофе с булочкой? Этого слишком мало. После всего пережитого ей страшно захотелось на работу. Хотя бы проверить полицейские сводки: нашли в парке четыре тела или нет? Это нельзя делать. Катарина решила, что никто в мире не смеет ей указывать. И вставила в телефон батарею и сим-карту. Посидит часик на работе, ничего страшного. Никто не знает, где ее корпункт. Карлос так их отделал, что неделю не сунутся. Катарина обрадовалась мудрому решению, и тут зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Она прочистила горло и бодро проговорила:
— Доброе утро, будапештское бюро «Штерн», слушаю вас.
— Вы в безопасности?
Это он. Очень кстати. Катарина не сдержалась и вылила все, что хотела сказать про подлое, недостойное, лживое поведение мужчин.
— Я вам больше не верю, Ференц! Наши разговоры окончены! — заявила она, но трубку не повесила.
— Вы не выполнили условие. С вами был ваш друг.
— Я не выполнила? — закричала Катарина. — Да если бы не мой друг, меня бы уже резали на куски! А где были вы?
— Вам ничего не угрожало. Я был рядом.
— Использовали меня как приманку? — взвизгнула она. — Как это мило! Как это по-мужски!
— Вам ничего не угрожает. Обещаю…
— Да, теперь мне ничего не будет угрожать, если вы перестанете звонить.
— Значит, не хотите получить сенсацию?
Этого Катарина не говорила.
— Я не верю вам, — повторила она упрямо.
— Через три минуты в кафе… — Ференц назвал кафе рядом с офисным центром.
— Я не успею от… — Катарина чуть не проболталась, где находится. — Я в другом месте. Далеко…
— Сколько времени вам надо, чтобы доехать?
— Час.
— Через сорок пять минут в кафе…
Он отключился.
Катарина знала, что перезванивать на номер бесполезно. Думала недолго, быстро оделась из того, что нашла в шкафу подруги, и выскочила, чуть не забыв запереть дверь. Она прикидывала, сколько времени уйдет на дорогу. Как раз успеет, если везде бегом. Катарина забыла не только про свой завтрак, но и про рыбок, которые остались голодать в аквариуме.
42
11 мая, среда
Будапешт, площадь Марии Ясаи
8.11 (GMT+1)
В закрытых пространствах Мечик ощущал себя, как в клетке. Теперь клетка была настоящая.
— Не понимаю, о чем говорите, господин Шер.
— Конечно, не понимаете, — иранец довольно улыбался. — У нас есть полные сведения о вас. Ваше звание: лейтенант? Я не ошибаюсь, господин лейтенант? Или в Военно-морской разведке СССР были особые, морские звания? Командор, шкипер или что-то вроде того?
— Полная глупость, — ответил Мечик.
Он смотрел на гостя так прямо, что тот перестал улыбаться.
— Убивать меня бесполезно, — сказал господин Шер. — Впрочем, как и скрываться. Вы, конечно, можете исчезнуть. Мы даже искать вас не будем. Мы найдем вашу женщину, где бы ее ни спрятали. И, поверьте, умирать она будет так долго, что станет молить о смерти, как о милосердии.
— Мне все равно, что вы сделаете с этой девкой. Она для меня никто.
Господин Шер кивнул.
— Очень хорошо. Тогда мы займемся вашими друзьями. Например, профессором Дьёрдьем. В первую очередь его дочерью. Бедная девочка, ей даже нечего будет рассказать. Мы посадим профессора на стул, с которого он не сможет сойти, и покажем ему, что такое восточное искусство пытки. На его Аранке. Но вам ведь все равно, не так ли?
