— Я не могу совсем выключить телефон, — виновато сказала она. — Это номер корпункта, у меня работа…
— Никаких звонков, никакой работы. Неделю под домашним арестом…
Катарина не привыкла, чтобы кто-то ограничивал ее права. Даже самый прекрасный мужчина, два раза спасший жизнь.
— Это невозможно, — строго сказала она.
— Тогда жди новых гостей. Меня может не оказаться рядом…
В его словах было слишком много правды, чтобы ими пренебречь.
— Значит, телефон выключен, сим-карта и батарея лежат отдельно?
Карлос кивнул.
— Хорошо, обещаю… А как связываться с тобой?
— Буду приезжать в гости… — и Карлос улыбнулся.
Улыбка у него была ужасно-ужасно милой, как решила Катарина.
Автобус добрался до остановки. Карлос окружными улицами повел Катарину до дома ее подруги. Как будто знал адрес. У входной двери внимательно осмотрелся, пока Катарина набирала код.
Квартира была на четвертом этаже. Карлос забрал ключи. Осмотрел дверь и замок, попросил отойти в сторону, резко дернул створку, оставаясь прикрытым ею. Зашел на порог, прислушался и только потом углубился в квартиру. Катарина ждала, где ее оставили. Со стороны это казалось игрой в боевик. Ей жутко нравилось.
— Заходи.
Катарина вошла в прихожую, захлопнула дверь. Замок тоже закрыла. Карлос стоял в проеме гостиной, смотрел на нее.
— Я забыла самое важное дело, — сказал она, двигаясь к нему и сбрасывая спортивную куртку. — Не поблагодарила своего рыцаря-спасителя…
Порезанную футболку она разорвала. Лоскутки упали на пол. У нее красивая грудь. Карлос заметил тонкий след под правым соском. Катарина прыгнула и закинула ноги ему за спину. Она смотрела в его глаза, медленно приближая губы. Теперь она не промахнулась. Ее губы были сочными, как спелые сливы. Карлос впился в их мякоть. Ничего вкуснее в его жизни не было.
Он опустился на пол, осторожно положил девушку на спину. Катарина юркнула под него, торопливо расстегивая ремень и стягивая брюки. Он не мешал, стараясь не сделать ничего, что ей не понравится, дав полную свободу. Извиваясь под ним, Катарина стянула спортивные штаны с трусиками.
— Хочу тебя! — она дышала прерывисто.
Карлос сбросил с себя поло, осторожно развел ее ноги. Кожа была горячей и гладкой, как лаковая. Он хотел чувствовать ее всем телом. Катарина дрожала. Он вошел сразу, глубоко. Катарина выгнулась и застонала. Карлос стиснул зубы. Накатил жар, огромный и бесконечный, в котором хотелось сгореть навсегда. Карлос двигался осторожно и быстро, Катарина впилась ногтями в его поясницу, подгоняя и ударяясь о его живот. Она стонала все громче, обхватив Карлоса ногами. Карлос боялся сделать больно, ему хотелось поглотить ее тело. Он подсунул руки под ее плечи и приподнял, сильнее и глубже входя в нее. Катарина закричала и повисла на нем. Он понял, чего она хочет, перевернулся на спину, упал на пол. Катарина стискивала и мяла свои грудки, соски румянились. Ему захотелось укусить их. Карлос приподнялся, ловя их ртом, но его толкнули обратно на пол. Катарина начала танец. Все быстрее, и быстрее, и быстрее двигала бедрами, вбирая в себя Карлоса, с силой выталкивая, и снова вбирая, и сжимая. В ладонях Карлоса скользили ее ягодицы. Подступала финальная волна, побежали искорки. Карлос сжался, чтобы не закончить первым. Зажмурился, терпя невозможное счастье. Катарина застыла на мгновение, вжалась в него, закричала. И упала на его грудь. Карлос прижал ее к себе накрепко, пока ее тело отдавало последние конвульсии. Он не знал, сколько они пролежали.
— Ты великолепен… — прошептала наконец Катарина, — но ты меня задушишь.
Он раскинул руки. И открыл глаза.
Катарина сидела на нем радостная и счастливая. Как победительница. С румянцем на щеках. Она чуть приподняла правую грудь, осматривая кожу вокруг соска.
— Ой, шрам!
— Ничего, скоро заживет.
Катарина сжала кулачки и принялась несильно колотить его по груди.
— А ты… А ты… Ты тоже использовал меня как наживку? Признавайся, использовал?!
Карлос поймал ее руки и поцеловал сжатые пальчики.
— Я просто опоздал…
— Не верю тебе… — она слезла, подобрала разорванную футболку и намотала на бедра, как дикарка. — Все консультанты по антиквариату умеют так драться? Признавайся, кто ты на самом деле?
Смартфон Карлоса издал сигнал — пришло сообщение. Потом еще одно. Карлос натянул брюки и просмотрел почту.
Катарина кусала ноготь. Настроение ее резко изменилось.
— Что там? — буркнула она.
— Пока не знаю. Клиент просит срочную встречу.
— Когда?
— В восемь утра.
— И ты уйдешь? Сейчас?
Карлос не умел успокаивать женские обиды.
— Это работа. Прости…
Он хотел обнять Катарину, но та зло передернула плечами.
— Я думала, ты останешься… После такого… Мы ведь только начали… Неужели ты можешь променять меня на какие-то дела?
— Это говорит журналист, который ради сенсации сунулся ночью в дикий лес?
— Ты все испортил, — одной рукой она прикрыла свои грудки, а другой зажала рот. — Уходи.
— Пожалуйста, никаких телефонов.
— Да.
— И ни шагу отсюда…
— Да.
— Постараюсь приехать, как только смогу…
— Я очень рада.
— Ты не умрешь с голоду?
— Не надейся. Захлопни дверь. Я в душ.
Катарина прошла мимо него, закрылась в ванной.
Карлос не мог объяснить всего. Как и не мог сказать правду, почему отпустил одну: наживка должна вести себя естественно. На то она и наживка. Ему не было стыдно. Никакие жертвы не имеют значения. Ради победы. Только ни одна девушка не в состоянии это понять. Не зная — жить спокойнее.
Он ушел, тщательно захлопнув дверь.
К встрече с клиентом надо подготовиться. Даже если известно, что ему скажут. Встреча обещала быть непростой. Уклоняться от нее нельзя. Пора расставить точки на «i». Чем раньше, тем лучше.
39
11 мая, среда
Будапешт, парк Hárshegy
5.42 (GMT+1)
— Мне лучше не шевелиться, не так ли, месье?
Ответ был не важен. Сейчас требовалось понять, где находится тот человек. Будет всего один шанс, который нельзя растратить впустую. Противник слишком серьезный.
Шандор услышал удары по чему-то мягкому. И услышал:
— Вставай, быстро!
Стрелок пытался привести в чувства тех, что остались в живых. Жизнь им не надо было оставлять.
