Карлос смотрел на нее внимательно.
— Что-то вы бледны, госпожа журналист, — сказал он, наливая минеральную воду в бокал. — Или желаете виски?
— Нет!
Катарина вскрикнула так, что на них стали оглядываться из-за столиков.
— Ненавижу виски, — сказала она тихо. — Не знаю, что на меня нашло. Мне вообще пить нельзя, голова становится как чугунное ядро… И я все потеряла…
— Что вы потеряли?
Она не выдержала и призналась. Слезы лились сами собой. Катарина жаловалась на себя, на головную боль, на туман после обезболивающих таблеток, на новости, которых сначала нет, а потом они сваливаются на голову, и ты не успеваешь их отработать, на упущенные статьи, на молодого конкурента, которого сделают главным корреспондентом по Венгрии, если она так будет работать, и вообще на жизнь. Она давно ни перед кем не исповедовалась.
Карлос слушал внимательно и молча. Когда поток слов иссяк, протянул руку и вытер крахмальной салфеткой её слезы. Вытер так мягко и заботливо, что у Катарины сразу поднялось настроение. И захотелось есть. Только в этом она ни за что не призналась бы. Взяв меню, заказала один салат. Карлос как будто умел угадывать мысли: потребовал, чтобы она взяла мясное блюдо. И суп. Катарина не возражала. От голода ее подташнивало — как и всегда после таблеток.
— Ференц больше не звонил?
Катарина рассказала про ночной звонок у дома убитой вдовы.
— Он был там, — закончила она.
Карлос должен был удивиться. Но не удивился. Кивнул, как будто знал ответ наперед.
— У вас нет на примете какой-нибудь сенсации? — жалобно спросила она.
— Лунный Ветер устроит?
Катарина насторожилась.
— А что это такое?
— Не совсем «что». Легендарный вор, о котором знает вся полиция Европы, но никто не может поймать. Действует по всей Европе.
— Вы с ним знакомы?
— Это миф. Легенда мира антикваров и коллекционеров, которые дрожат над своим добром.
Катарина поняла: это шутка. Как жаль, какой материал получился бы, какое интервью можно взять у Лунного Ветра. Подали суп. Ее горе постепенно растаяло в густой мясной похлебке. Карлос чуть прикоснулся к своей тарелке, смотрел, как она ест: жадно, но аккуратно.
— Служба древностей может оказаться куда большей сенсаций, — сказал он.
— Вы что-то узнали? — спросила Катарина.
— Только то, что они официальная организация. Никто не падает в обморок при упоминании о них.
— Но ведь Ференца должны были убить…
— Если бы хотели — убили. Снайпер такого уровня не перепутает вашего незнакомца с официантом.
— А кому назначалась пуля?
— Тому, кто ее получил. Вы же читали новости?
Для журналиста это было неприятным уколом: сказать, что кто-то раньше него дал новость. Катарина стерпела. Кажется, она совсем не могла обижаться на Карлоса. В нем ей все нравилось. Что было плохим знаком. Катарина сосредоточилась на копченой свинине с острым перцем.
— У вас в сумочке мобильный, — сказал Карлос.
Катарина так увлеклась едой, что не услышала звонка. Вот это да! Катарина вытерла пальцы и вытащила смартфон.
— Добрый день, Будапештское бюро «Штерн». Чем могу помочь?
Она застеснялась отработанной фразы. Присутствие Карлоса действовало.
— Вы готовы продолжить?
Катарина знаками показала: «Это он!». Карлос был спокоен. Положил нож с вилкой. Катарина прижала смартфон к уху, вытащила записную книжку и стала быстро строчить. Она отвечала односложно: «Да, знаю», «поняла». Разговор оборвался без церемоний, так же внезапно, как начался.
— Ференц назначил встречу…
— Поздравляю, сенсация почти у вас в руках.
Холодность этой фразы уколола. Катарина рассчитывала на больший интерес со стороны Карлоса.
— Он хочет встретиться в пять утра… — сказала она.
— Это его право.
— В парке Hárshegy.
— Там сейчас хорошо, все в зелени.
— В глухом месте, описал, как туда пройти…
— У вас все шансы на успех.
Катарина отодвинула тарелку. Что все это значит? Человек, который спас ее от смерти, делает вид, что смертельно опасная встреча его не касается? Повел себя как трус? Не любит рано вставать? И готов вот так отпустить ее одну? Чтобы прочитать в утренних новостях: «В парке найден труп знаменитой журналистки Катарины Тилль. Полиция ведет расследование». Этого она не ожидала. А ведь ей показалось… Не важно, что ей показалось. Она в который раз убедилась, что мужчины — черствые, холодные, ленивые эгоисты. Их ничего не трогает.
— Благодарю за обед, — холодно сказала она.
— Покажите номер…
Она выставила смартфон. Пусть смотрит. Если номер для него важнее жизни девушки… Карлос поблагодарил.
— Завтра утром, после вашего свидания, приглашаю попить кофе, где-нибудь в центре, хоть в «Жербо». Согласны?
Это уже слишком. Катарина встала, нарочно громко отодвинув стул. Карлос тоже поднялся. Хоть в этом повел себя как мужчина.
— Завтра утром у меня важные дела по корпункту. В ближайшие три дня у меня все расписано, — сказала она и ушла из ресторана. Даже не обернувшись.
Катарина честно боролась с характером, но чаще всего характер побеждал.
Карлосу это понравилось.
31
10 мая, вторник
Будапешт, около площади Святого Иштвана
16.44 (GMT+1)
Вкус кебаба был неправильный. Готовить тут не умели. Мас жевал с отвращением, вспоминая, какой кебаб готовят дома. Сочный, ароматный, просто тает во рту. А это — сухая подметка. Мас еще раз убедился, что турки кебаб готовить не умеют. Что хорошего можно ждать от суннитов? Даже кебаба, как положено, не могут поджарить. Мас глянул на своего напарника. Ахан таращился пустыми глазами в окно, ему было все равно, что есть.
За последние сутки они набегались по городу, как загнанные газели. После того как испанец облил ветровое стекло коктейлем, им было приказано сменить тактику. Находиться вне зоны прямой видимости, на соседней улице или за углом, ждать, пока он проведет круговой осмотр места, никогда близко не приближаться. В прямой контакт не вступать. Испанец не должен даже подозревать, что его ведут. Главное, чтобы всегда контролировать, где и с кем он проводит встречу, что делает и куда направится в ближайший час. Если сядет на поезд, на автобус или речной теплоход, любой ценой двигаться за ним и ждать подкрепления. Самим ничего не предпринимать. Оставаться в глубокой тени.
Тактика дала результат. Им удалось поймать испанца в ловушку, о которой он еще не догадывался. Господин Шер был доволен, усилия были потрачены не зря.
